Брайан Стеблфорд - Путешествие к Центру (Битва за центр - 1)

- Абсолютно точно, - ответил я. - Центр Асгарда - лучшее место для приложения фантазии и вообще всякой мифологии. Пока никто не знает, что там есть в действительности, можно говорить все что угодно. В каком-то смысле это главная притягательная сила. Есть даже резон считать наши поиски технических диковинок в холоде лишь разумным прикрытием того, чем мы в действительности здесь занимаемся. Таинственное любят все. Люди называют эту планету Асгардом потому, что это имя является эквивалентом того, которое дали тетраксы. Асгард был обиталищем скандинавских богов, но тетронское слово не подразумевает понятия "жилище богов", а скорее - "средоточие таинственного", где слово "таинственное" употреблено в метафизическом смысле. Большинство людей горят желанием проникнуть в сердце планеты так глубоко, как это только возможно. Они наполовину верят - там действительно можно отыскать нечто выходящее за рамки вселенских амбиций, что позволит увидеть под новым углом всю систему строения вселенной. Хотя миллионы других проектов на тысячах других миров, вероятно, имеют не меньшее значение для тех, кто ими занимается. С тех самых пор как мы перестали верить в Бога, мы все ищем и ищем ему замену.

- Сдается мне, - произнесла Сюзарма Лир, несомненно, занимавшая последнюю строку в списке великих романтиков, - что все вы здесь рехнулись.

- Возможно, - согласился я.

- До тех пор пока ты не прочитал записную книжку, у тебя не было оснований полагать, что существуют слои ниже тех, в которые ты уже проникал. Даже теперь их может оказаться всего десять или двадцать. Там вообще может быть одна-единственная глубокая пещера. А весь этот треп о солнце в центре планеты и о расе, создавшей всех гуманоидов нашей галактики, просто сказки для маленьких детей.

- Очень может быть, - бодро согласился я.

- Ты ведь сам в них не веришь, - тоном судебного обвинителя бросила она мне. - Ни в одну из них.

- Это не вопрос веры. Это лишь предположения. Полет вольной фантазии. Но к фантазиям нужно относиться уважительно. Они заслуживают серьезного к себе отношения. Возможно, это единственное, к чему следует серьезно относиться.

- Тогда я повторю: ты рехнулся.

- Сказать по правде, - ответил я, - вы тоже не производите впечатления абсолютно психически нормального человека. Эта маниакальная погоня за андроидом имеет не слишком здоровый оттенок, а секретность причин, ее вызвавших, и вовсе отдает паранойей. Что такого он совершил?

Она отвернулась, устремив взгляд в ночную темноту.

- Он.., оно.., он ничего не совершил, - сказала она потухшим голосом. - Но он может совершить, если представится возможность.

Я не мог отделаться от чувства, что это заявление говорит гораздо больше о ней самой, чем об андроиде. Мне показалось, что она приговорила себя к какому-то странному наказанию. Один Бог ведает - за что.

Для меня это оставалось тайной.

Глава 16

Взошло солнце. Я все еще сидел за рулем. Капитан пошла отдохнуть. Ее место занял Серн и теперь готовился сменить меня у руля.

Солнечный диск показался из-за горизонта медленно растущим желтым полукружием справа по курсу. Небосвод уже некоторое время серебристо светился, но тут было совсем другое.

Солнечный свет потоком разлился по равнине. Небо поменяло цвет с интенсивно-черного на глубокий голубой, не замутненный ни малейшим признаком облачка.

Серн приложил ладонь к глазам и попытался всмотреться в это сияние, чтобы увидеть, как его буйный огненный разлив выше переходит в небесную синь, но не выдержал яркости.

Из подсумка рядом с креслом я достал две пары темных очков и вручил ему одну.

- Не смотри туда прямо. Ослепнешь.

- Какое оно большое, - прошептал он.

- Больше, чем звезда Земли, - подтвердил я. - Да к тому же Асгард ближе к ней. Но это отчасти оптическая иллюзия, вызванная отражением от снега и тем, что встает оно очень медленно. Ведь Асгард вращается еле-еле. Дождись заката, когда в воздухе будет больше водяных паров, и весь мир на час превратится в кровавый океан.

Он оглядел сверкающую равнину, впервые в жизни видя ее. Она по-прежнему была абсолютно однообразной и останется такой, пока снег не растает и не обнажит провалы и растительность. Для него это было неестественно - он привык к деревьям, холмам и всем прочим вещам, разнообразящим пейзаж и позволяющим видеть все в перспективе. Здесь никаких ориентиров не было, и расстояния теряли свою определенность. Казалось, мы движемся в преддверие ада.

Я вызвал по рации второй вездеход и сказал, чтобы Крусеро надел очки. Он доложил, что все в порядке, никак не прокомментировав красоту восхода.

- Может, наш капитан захочет на это посмотреть? - спросил я Серна.

Он лишь покачал головой.

- Думаю, она спит. Не стоит будить звездного капитана только для того, чтобы показать ей, какой здесь красивый рассвет.

Я пожал плечами.

- Давно ты с ней служишь? - спросил я.

- Какое-то время, - неохотно отозвался он. - Мы долго летели, пока наконец не приземлились, и все началось.

- Ты входил в силы вторжения?

- Это не было настоящим вторжением. Мы как следует разбомбили саламандров из космоса - война в системе шла целый месяц. Для окончательной чистки мы высадились только по окончании бомбардировки. Там мало что осталось.

- Значит, вы прибыли на Асгард прямиком с поля боя?

- Это так, - подтвердил он. - Есть еще дельце. Надо псе подчистить до конца.

- Почему вам так важно поймать этого андроида? Лицо его, очевидно, никогда не меняло своего выражения. Говорил он низким бесцветным голосом, а глаза все время бегали. Сейчас он, наверное, впервые посмотрел на меня из-за защитного экрана очков. - Он опасен, - последовал лаконичный ответ. У меня создалось впечатление, что дальнейшая настойчивость с моей стороны может натолкнуться на весьма недоброжелательный прием. Я умолк. Удивительно, но он продолжил:

- Если капитан захочет, чтобы ты знал, она сама все расскажет. И не пытайся давить.

- Да, - сказал я. - Действует она так, словно в прошлом ей много чего пришлось вынести.

- Ты даже понятия не имеешь, что говоришь, - внезапно сказал он едва ли не угрожающим тоном. - Не суй свой нос ни в ее дела, ни в чьи-то еще. Тоже мне, умник нашелся.

Я не стал отвечать. Да и сказать особо было нечего. Но все же существовал какой-то камень, который он хотел снять со своей груди.

- Думаю, ты должен знать, - произнес он уже значительно мягче, - что если из-за твоих действий что-нибудь случится с капитаном, ты - покойник.

Произнеся это, он вновь уставился в окно. Интересно, подумал я, сколько еще сумасшедших принимает участие в этой экспедиции. В преданности Серна своему старшему офицеру проглядывало нечто большее, чем уважение к воинской дисциплине. И нетрудно было заметить - что именно. На борту корабля, доставившего Сюзарму Лир на Асгард, было примерно одинаковое количество мужчин и женщин, но в регулярных войсках вряд ли служило много женщин. Капитан Военно-космических сил Лир представляла собой специфическое исключение - а о ком еще мечтать Серну и его товарищам, когда они ухлестывают за работницами техслужб или уходят на задание? Рядовые не могут ухаживать за капитаном, но они могут мечтать.