В Татаринцев - Анчар

- Ура! - закричали хором Так-Добр и Макар Паукович. - Шу снова здорова! Шу снова с нами! - Что и говорить, у обоих отлегло на душе.

- А теперь, дорогой агроном, когда опасность позади, - сказал Паукович, - открой нам заклинание, с помощью которого можно откупорить плод удачи.

- Откупорить плод удачи? - переспросил удивленный агроном. - Уж не имеете ли вы в виду ту странную скляницу, что произвел на свет проклятый анчар?

- Именно, дорогой наш ученый друг, именно. Ее-то мы и имеем в виду.

Агроном почесал в затылке.

- А я и не знал, что мой ужасный анчар породил плод удачи. Что же вы не прихватили эту бутылку с собой, коли уж успели побывать у проклятого дерева. За ней ведь, как я понял из записки волшебника, не только вы охотитесь.

Так-Добр и Макар Паукович снова переглянулись - теперь уже виновато. Действительно, они так перепугались из-за болезни Шу, что не догадались сделать то, что казалось само собой разумеющимся. Ну да ладно - все равно они успели раньше Как-Зола. Можно еще разок быстренько сбегать к анчару, он ведь совсем близко. А у агронома неплохо бы одолжить противогазы и резиновые перчатки.

- Ну что ж, - продолжал между тем Анчоус, - если старый кудесник говорит, что в той склянице в дупле анчара запечатано везенье, так наверное оно и есть, и если удача та достанется вам, то это будет вполне справедливо: вы существа добрые и отзывчивые - таким в жизни частенько не хватает удачи, - вздохнул неудачливый экспериментатор, он и вправду был человеком незлым, ну может быть, излишне самонадеянным.

- А заклинание звучит так: "Хра-нить, калды-балды, в сухом, калды-балды, прохладном месте, - он чуть-чуть подумал, вспоминая вторую часть, и продолжил уверенно: - Перед употреблением, нетто-брутто, взбалтывать, бултыхай-мултыхай".

Едва он произнес эти слова, ореховый куст, что стоял посреди двора, вдруг зашумел ветвями, будто на него налетел порыв ветра, зашелестел, закачался. И вот уж они увидели перед собой ухмыляющуюся рожу оборотня. Вы, конечно, догадались, что это он нарочно принял облик орехового куста, чтобы подслушать текст заклинания.

Колдыка ударился оземь, обернулся черным вороном и метнулся к краю поляны. Но на сей раз удача видимо оставила и его: взлетел он невысоко, у самой опушки снова опустился на землю и с громким карканьем бросился в заросли.

- Держи его! - закричали все хором. - Хватай оборотня! Нельзя упустить Колдыку, он слышал слова заклинания.

И вся компания гурьбой кинулась ловить огромную птицу.

Но едва двор Анчоуса опустел, земля рядом с тем местом, где стоял ореховый куст, зашевелилась и, словно крот из норы, на поверхность выбрался черный морщинистый человечек.

"Ну дураки, - думал, отряхиваясь, Как-Зол, - уж какой недотепа оборотень, а даже он их провел". Злыдарь просто не мог ни о ком хорошо думать, даже о своем приятеле, - ведь добрых мыслей в его голову совсем не вложили. Не спеша, повторяя про себя заклинание и не забывая по дороге пнуть гриб или раздавить ногой клюкву, потопал Как-Зол к ядовитому дереву.

Глава 11

Тайна волшебной скляницы

Все дальше и дальше уводил в лес погоню Колдыка. Он то взлетал невысоко над землей, то снова падал и волочил крыло, давая преследователям подобраться совсем близко, но все-таки не позволяя себя схватить, в последний момент всякий раз снова тяжело поднимаясь в воздух. Так птица отводит врагов от своего гнезда. В конце концов, когда оборотень посчитал, что выиграл достаточно времени, чтобы Как-Зол успел добраться до анчара, он с громким, похожим на хохот карканьем, вдруг легко взмыл в воздух. Только тут преследователи сообразили наконец, что их провели.

- Он обманул нас! - произнес совсем запыхавшийся, непривычный к быстрому бегу ученый, произнес то, что все уже поняли без него.

- Теперь все кончено, - сокрушенно покачал головой Паукович.

Ворон, однако, не спешил улетать. Он не мог отказать себе в удовольствии поиздеваться над одураченными преследователями. Круг за кругом делал Колдыка над головами врагов, сопровождая свой полет громким победоносным карканьем. Теперь-то он всласть насладится их полной беспомощностью! Но вдруг большой камень, с шумом пробив листву, больно ударил оборотня в самый изгиб крыла. И надо же такому случиться, круглая галька, выпушенная из меткой рогатки Шу, словно восстанавливая справедливость, угодила именно в то крыло, которое Колдыка еще недавно, притворяясь, волочил по земле. С испуганным криком, кувыркаясь и ломая тонкие ветки, ворон рухнул вниз, прямо на головы своих недругов. Ударившись оземь он тотчас обернулся человеком. Все думали, что он опять бросится наутек или станет просить пощады, но раненый оборотень внезапно с отчаянной смелостью бросился на неприятеля. Отшвырнув, словно тряпичную куклу маленькую Шу, он вихрем налетел на Пауковича.

Огородник, хотя и умел ловко бросать паутинный аркан и имел устрашающие размеры, сроду ни с кем не дрался и в ближнем бою оказался неповоротлив и неуклюж. А оборотень, скажу вам по секрету, славился по всей Губернии умением пинаться ногами. У Пауковича не было возможности размахнуться, чтобы бросить аркан и, получив от Колдыки сильный удар деревянной ногой - той ногой на которую тот вставал, чтобы превратиться в ореховый куст - в незащищенный мягкий живот, Макар Паукович согнулся от боли пополам и стал медленно оседать на землю.

Оборотень, ободренный успехом, снова довольно захохотал и скакнул в сторону следующего врага. Агроном, тоже привыкший к тихой одинокой жизни, а не к погоням и дракам, казался ему легким соперником. Не зная, как защищаться, ученый машинально шарил в карманах, пытаясь найти хоть что-нибудь способное сгодиться в качестве оружия. Размахнувшись правой ногой, Колдыка изо всей силы врезал под ребра Анчоусу. Тот, нащупав в кармане полученный от Так-Добра серебряный пест, уже ждал нападения. Хотя он и не смог отразить удар, но успел все-таки стукнуть этим маленьким серебряным жезлом по коленке противника. Анчоус и не подозревал, что серебро было самым страшным боевым средством против коварного оборотня. Едва он почувствовал прохладное прикосновение благородного металла, рожа Колдыки искривилась от боли, глазища вылезли из орбит и он захрипел громко и страшно, так что даже лесное эхо перепугалось и не посмело повторить этот вопль. Правая нога оборотня - та самая, на которую он вставал, чтобы принять человеческий облик - мгновенно повисла безжизненно и на глазах пораженного агронома начала уменьшаться в размерах, пока не усохла до едва заметного корявого выроста. Сам Колдыка все-таки выжил, все-таки не вспыхнул голубовато-оранжевым пламенем и не рассыпался желтой трухой по траве, как это могло бы случиться, ткни ему Анчоус серебряным оружием в сердце, - но полностью потерял способность к перевоплощению и навсегда принял облик орехового куста, низкого и чахлого, с изогнутым стволиком и вялыми бледными листиками.