Борис Ляпунов - Мечте навстречу

Облака, состоящие из мельчайших ледяных кристалликов и тучи пыли — характерная особенность марсианской газовой оболочки. Пылевые частички — очень тонкого «помола». Даже слабый ветер их легко поднимает. И они иной раз неделями плавают; не спускаясь, обволакивая желтоватой дымкой буквально всю планету. Тогда пыльная мгла застилает все вокруг. Это грозное явление природы можно увидеть только в марсианских пустынях, которые тянутся на сотни и тысячи километров.

Время наших пешеходных путешествий ограничено. После первых прогулок в окрестностях ракеты мы отправимся в далекий рейс на вездеходе. Ровный рельеф позволит, по-видимому, двигаться быстро. Пока же обследуем местность неподалеку. Первую вылазку решили произвести на северо-восток, к темному пятну, виднеющемуся у горизонта.

И вот мы шагаем по песчаным барханам. Идти нетрудно, хотя ноги все же вязнут в оранжево-красном песке. Взяты пробы пород, а на снимки израсходовано уже несколько пленок. Наши пустыни, по сравнению с марсианскими, — настоящие оазисы жизни. Здесь же пока никаких признаков живого. Песчаные волны избороздили поверхность марсианского «моря». Ветер гонит их, наметает новые барханы, рассыпает другие, вздымает пыль.

Переговариваясь между собою, мы шли километр за километром, пока не приблизились к нашей цели — к пятну. Вблизи оно распалось на множество мелких пятен. Прибавляем шаг, и заросли кустарника, разбросанные по песчаным холмам, открываются перед нами.

Растения! Низкорослые, стелющиеся — чуть было не сказал «по земле», — с листьями, словно подернутыми голубым налетом… Это, собственно, мы и ожидали увидеть, но все же, когда я нагнулся и сорвал ветку, все смотрели на нее, словно на чудо. В самом деле, не чудо ли — найти за десятки миллионов километров то, что предсказала наука?

Эту ветку мы сохраним для музея межпланетных сообщений.

Впоследствии удалось найти и других представителей марсианской флоры, но ни один из них не вызвал такого волнения, как эта первая найденная веточка, словно попавшая сюда с высокогорных среднеазиатских долин.

У нашего биолога теперь много работы. Его гербарий непрерывно пополняется новыми образцами. Среди них есть растения, подобные нашим лиственным, теряющим осенью листву, и нашим вечнозеленым, сохраняющим свой наряд и зимой и летом. Очень интересными оказались растения, которые на ночь сворачивали листья, — видимо, чтобы предохранить себя от ночных холодов. В пустыне мы нашли растения совсем иного цвета — не голубые, а красновато-бурые. Там, где только что стаял снег, появились первые весенние побеги. Вот чем объясняется то, что с Земли видны были какие-то красноватые пятна. Да, все-таки марсианская пустыня не так уже безжизненна, как показалась сначала.

Только первый беглый взгляд мы бросили на флору чужого мира, но и этого достаточно, чтобы понять, насколько она отлична от земной. На Земле есть растения, запасающие в себе влагу. «Марсиане» тоже приучились запасать воду, не давать ей испаряться. Но в этом уменье они намного превзошли своих земных собратьев. Кроме того, они умеют беречь драгоценный кислород.

В крайне суровом климате им надо дорожить и теплом. Поэтому у них и окраска другая. Они поглощают и невидимые тепловые и видимые лучи — красный, оранжевый, желтый, зеленый. Голубые же — отражают. Голубой, не зеленый — цвет жизни на Марсе, не слишком богатой, но все же жизни, которая не является привилегией одной лишь Земли. Даже самые неприхотливые представители нашего зеленого царства не выжили бы в марсианской пустыне!

На Марсе легче, чем на Земле, — в буквальном смысле слова, ибо тяжесть меньше в два с половиной раза. Конечно, мы не можем делать таких прыжков, как на Луне. Но все же передвигаемся мы довольно быстро — к тому же, не в пример лунному миру, марсианский куда ровнее — нам не приходится быть альпинистами, гор почти нет.

Погода здесь несравненно однообразнее чем на Земле, — почти всегда ясно, хотя изредка, правда, бывают песчаные и снежные бури. Когда заходит Солнце, наступают сильные холода. На рассвете термометр отмечает пятьдесят градусов холода».

…Если бы не безлунное, темное небо, где среди ярких звезд быстро бегут спутники Марса… Если бы не странные, голубые вместо зеленых, растения… Если бы не низкое давление, не бедная кислородом атмосфера, если бы не безмолвие пустыни… Если бы не все эти «если» — лагерь экспедиции походил бы на земной.

Так же ботаник с чисто охотничьим азартом бродит но зарослям в поисках редкостных экземпляров растений для своего гербария. Геолог набивает сумку образцами пород. Физик берет пробу атмосферы и измеряет скорость ветра. И так же щелкает затвор фотоаппарата, покрывается отметками карта, вырастает «роза ветров», а потом появляются записи в дневниках… Но — следствие многочисленных «если» — люди облачены в скафандры с электрическим отоплением. Иначе можно замерзнуть. Вместо палаток — металлический дом-ракета. Сосед в двух шагах, однако разговаривать с ним приходится по радио…

Разведаны пока что ближайшие окрестности места посадки. Предстоят дальние переходы — путешественников ждут другие пустыни, «моря», «заливы» и «озера» (опять неудача с названиями у астрономов!). Их ждут таинственные каналы и белые шапки близ полюсов, светлые области и темные пятна, новые поиски жизни всюду, где им придется побывать.

Вездеход готов к продолжительной поездке. Путешественники должны добраться до каналов и полярных областей. Взят достаточный запас продовольствия, кислорода, воды. Рубка из прочной прозрачной пластмассы позволяет вести круговой обзор. С атомным двигателем не страшно пускаться в путь — хотя бы и вокруг всей планеты. По радио будут держать связь с кораблем. Итак — в дорогу.

«…Проходит час за часом, а за стеклом — все те же песчаные гребни, изредка заросли — и больше ничего. Наш биолог мечтает встретить не одни лишь растения. Один раз нам показалось — промелькнуло что-то похожее на животное… но поймать его мы не смогли. К тому же не было уверенности в реальности виденного: быть может, ошибка, обман зрения? Двигались к северу, постоянно оправлялись с радиомаяком корабля, лучше всякого компаса указывающего путь.

Наше возбуждение нарастает. Судя по карте — вскоре канал. Мы закрываем наглухо шлемы скафандров. Близится темная полоска. Это — канал!

С бьющимся сердцем вышли мы из машины и направились к видневшемуся невдалеке пятну. Штурман опередил всех. Издалека видно было, как он шел, вернее бежал… и вдруг остановился. Вероятно, забыв включить рацию, он замахал руками. Все бросились к нему.