Стивен Бакстер - Земля-3

Второй мужчина тоже откинул капюшон с бритой головы. Это был Элиос, Главный Спикер, как и подозревал Брод.

— Я здесь только в качестве наблюдателя, — устало обронил он.

Но Броду было не до настроений Спикера.

— Собираешься наблюдать? За чем? Как умирает твой сын?

— За исходом поединка, Брод. И той истории, которая началась на другом конце света. По крайней мере, здесь она кончится.

— И кто-то обязательно умрет, — отрезал Килли. — Когда прибудут мои силы, мы снесем твой монумент, который давно следовало уничтожить, и оставим в этом мире единственный достойный и правильный объект поклонения — Нэйвл!

И тут наверху вспыхнул свет, достаточно яркий, чтобы ослепить. Брод, на секунду отвлекшись, глянул в сторону монумента.

В то же мгновение Килли бросился вперед. Брод поднял мушкет, но лезвие шпаги Килли сверкнуло, отсекая оружие, прежде чем оно успело выпалить. Вместе со стволом на лед упали два сустава указательного пальца Брода. Тот вскрикнул. Из раны фонтаном хлынула кровь. Брод, шатаясь, попятился и сжал кулак, пытаясь остановить кровь.

Килли громко рассмеялся:

— Одна схватка, один удар, а ты уже потерял главное оружие и не можешь пользоваться правой рукой! Сдавайся, насильник! Пади на колени и глотай мою шпагу. Я буду скор: ты едва почувствуешь ее в себе!

— То же самое утверждают все твои любовницы, — ощерился Брод. И бросился на врага: правое плечо вперед, шпага — в левой руке. Ему удалось сбить с ног Килли, поскользнувшегося на льду. Брод поспешно ударил шпагой сверху вниз. Но Килли, не сопротивляясь падению, откатился чуть дальше, и шпага Брода беспомощно ударилась о землю. Килли подобрал свою шпагу, и Броду пришлось подпрыгнуть, чтобы не лишиться ног до колена. Но не успел Брод встать на землю, как Килли уже подскочил, и они снова схватились. Брод поднял шпагу, на этот раз обеими руками. Но Килли поднял кулаки, чтобы перехватить руки врага.

Они снова оказались лицом к лицу. Странный свет становился все ярче и исходил откуда-то сверху. Брод смотрел в глаза Килли, и оба напрягались изо всех сил, пытаясь вонзить шпаги в цель. Брод ясно видел лицо Килли, каждую отметину, каждый шрам.

— Клянусь всем святым, — прошипел он, — Сим-Дизайнеры сотворили тебя уродом.

— Значит, мои уродливые черты — последнее, что ты увидишь, прежде чем я вновь отошлю тебя в Память!

Он плюнул в лицо Брода и сделал выпад. Брод, ослабевший из-за потери крови, не смог сопротивляться. Лезвие шпаги скользнуло по лезвию, оба клинка ударились о землю и разлетелись на несколько обломков. Килли нагнул голову, ударил Брода по губам, и тот ощутил, как крошатся зубы. Он снова отступил. Толчок в грудь послал его на землю.

Килли оседлал его, держа кинжал обеими руками.

— Прощай, насильник.

Он выпрямился, готовясь нанести удар. И снова согнулся. По телу прошла судорога. Потрясенное лицо, широко раскрытый рот, невидящие глаза…

Изо рта хлынула кровь. Руки разжались, кинжал звякнул на льду. И тут Килли повалился навзничь, будто срубленное дерево.

Элиос стоял неподвижно, держа в руке окровавленный кинжал. На плаще остался плевок сукровицы его сына. Он долго, бесстрастно разглядывал Килли, прежде чем повернуться к Броду:

— Ты не мог победить. Под плащом он носил панцирь. Защита труса, я полагаю. Но я видел, как он одевается и раздевается, и запомнил расположение всех пластин и расстояния между ними.

Он поднял клинок, осмотрел багровое лезвие и уронил на землю рядом с Бродом. Снова послышался звон.

— Отец! — неожиданно окликнула Вала. — Это ты, отец? Отец… о, Брод!

Брод, лежа на земле и прижимая к груди руку, не мог повернуться к ней. Пытался заговорить, но только отплевывал кровь и кусочки зубов на землю, сверкавшую под ним отраженным от ледяных кристалликов светом.

Вала подбежала к нему, откидывая капюшон. Обозрела всю сцену: упавшего Брода, отца, труп Килли — и словно окаменела от шока. В какое-то мгновение Брод вдруг увидел сходство с братом, с его лицом в минуту смерти от рук собственного отца.

Но тут Вала упала на колени и прижала к груди голову Брода.

— Ой! Осторожнее — мои зубы!

— Прости! О, и твоя рука! Нужно перевязать, прежде чем ты истечешь кровью!

Она сунула руку в карман, вытащила шарф и обернула пальцы Брода. Похоже, ей не слишком хотелось смотреть на Килли.

— Мой брат…

— Он мертв, — коротко бросил Брод.

Элиос смущенно протянул руку и коснулся ее плеча.

— Все кончено, дитя мое. Теперь многое изменится. Ничто уже не будет прежним.

— Вы совершенно правы, Спикер, — кивнула подковылявшая Трипп, за которой следовал верный Астив. Женщина оглядела валявшегося на льду Килли, раненого Брода, запятнанного кровью Элиоса.

— Что бы ни случилось здесь… о, как ограничены, как ничтожны мы, люди, убивающие друг друга в свете ЭТОГО!

Она показала наверх.

Брод вскинул голову к небу и тут же прикрыл глаза, впервые увидев усиливающийся розовато-белый свет, заливший землю. Все равно что Звезда или ее частица, каким-то образом запущенная в небо над Антистелларом.

Вала погладила его лоб.

— Ну не поразительно ли? И мы это сделали! Когда убрали слизь! По крайней мере, Трипп так считает.

— Там тоже зеркало. Зеркало Основания, висящее в космосе, — пояснила Трипп. — Оно вращалось по орбите сотни миллионов Великих лет. Это его видели Венера и Хелен Грей, изучавшие орбитальную архитектуру вокруг здешнего мира. Похоже, зеркало имеет близнеца в небе над Нэйвлом, возможно, линзу, чтобы преломлять, а не собирать свет. Управляются они, вероятно, отраженным светом из этой башни на земле. Простейшим способом. Создатели планировали всё на много веков вперед. Систему, которая будет работать, даже когда их собственные дети забудут, что это такое. Но они не рассчитывали на слизь, появившуюся после войн из-за преобразования одноклеточных форм жизни в многоклеточные. Слизь уничтожила детей создателей и покрыла толстым слоем их огромные зеркала, питаясь тем самым светом, который закрывала! А когда зеркало в небе поворачивалось в другую сторону, слизь погибала, замерзая. И так продолжалось несчетное количество миллионов Великих лет. До сегодняшнего дня.

— Это зеркало согреет мир, — пораженно прошептала Вала. — Подумай только, Брод! Трипп говорит, что зеркало собирает тепло Звезды и отбрасывает на эту Темную сторону, освещая ее. Не всю, не сразу…

— Но бьюсь об заклад, этого будет достаточно, чтобы растопить шапку льда, — перебила Трипп, тоже поднявшая голову к небу. — Когда-то на Темной стороне существовала жизнь, та самая жизнь, которая давно застыла, мертва. Теперь свет снова воссияет. Его будет достаточно, чтобы здесь появилась зелень, а потом и люди, постоянно живущие на Темной стороне. Все так, словно мы открыли новую планету.