Мелинда Мёрдок - Молот Марса
— У меня складывается впечатление, что это был обряд заклания, — сказал Бак, усевшись в кресло второго пилота.
Страсть Бака эксцентрично выражать свои мысли всегда поражала Беовульфа.
— Они увидели меня, потому что были совсем близко, — сказала Вильма, пытаясь унять дрожь. — Женщины не летают на кораблях терринов.
— Можно попробовать перехитрить их? — сказал Бак.
— Ни в коем случае!
— Ну почему не попытаться? — резонно заявил Бак. — Они не станут стрелять.
— Интересно, почему это?
Никто не ответил на вопрос Вильмы, потому что «стрекоза» неожиданно дернулась вперед.
— Что это? — спросил Бак, сидя перед приборной доской.
Вильма начала манипулировать приборами, ее широкий лоб сморщился от усердия.
— Это тянущий луч! — ответила она. Вильма включила питание, роторы заработали быстрее, корабль вздрогнул и поднялся в воздух. Бак заметил, что дверь грузового отсека крейсера медленно опустилась вниз. Вильма попыталась вывести корабль из-под действия луча. Всех тряхнуло.
— Бесполезно, — сказала девушка. — Бросаю управление, иначе мы разобьемся. — Она поставила на минимум рычаг управления двигателем и откинулась в своем кресле.
— Вот так? Ты сдаешься на милость врагу? — с вызовом спросил Бак.
— Если этого не сделать, корабль рассыплется на мелкие кусочки, а все мы станем трупами, — сказала она.
— Думаю, ты все же не сдаешься, — твердо сказал Бак, удовлетворенный мужеством, которое он услышал в голосе Вильмы. — Мы должны найти какой-то выход из этой передряги.
Гелиоплан медленно двигался к грузовому отсеку крейсера. Его роторы глухо урчали, едва удерживая корабль в воздухе. Когда «стрекоза» подплыла к открытому люку, Вильма отключила двигатели.
— А мне показалось, что ты сделала это уже раньше.
Вильма посмотрела на Бака. В уголках ее губ заиграла улыбка.
— Ты — как пират, знаешь очень много всяких штучек, — небрежно сказала она. — Не последняя из них — умение завести в ангар аппарат, потерявший управление.
«Стрекоза» заполнила собой грузовой отсек крейсера РАМ. Обстановка вокруг была напряженной и какой-то странной. Сигнальные огни не горели. Даже пираты никогда не позволяли себе такого. Дверь грузового отсека задраилась. Все погрузилось в темноту.
— Так, — сказал Беовульф. Его голос эхом отозвался в пустом помещении. — Кажется, мы попали в ловушку.
Внезапно включились сигнальные огни. Вильма, Бак и Беовульф прикрыли глаза руками, защищаясь от яркого света. Бак услышал потрескивание расползающегося металла и пластигласа.
— Черт побери! — сказала голос, который мог принадлежать только одному человеку на свете.
— Барни? — спросил Бак.
— Это вы, капитан, — удивился Барни, предпринимая еще одну попытку оторвать дверь гелиоплана.
— Что ты здесь делаешь? Вот это удача! — сказал Бак.
— Увидел, что они шныряют поблизости, и отправился следом, — проворчал Барни, имея в виду ударных захватчиков РАМ. Он боялся, что сейчас Бак спросит о Хауберке. После нескольких попыток Барни все же удалось сорвать с петель дверь аварийного выхода гелиоплана.
Вильма соскочила на палубу крейсера.
— Как вам удалось изменить цвет корабля? — спросила она. — Раньше «Деляга» был черным, как этого требовали лучшие традиции пиратов. Сейчас же он сиял пурпурным цветом.
— Это все за счет защитной оболочки, — сказал Барни. — Конии сделал ее красной.
— Здорово сработано, — сказал Бак, когда в дверном проеме гелиоплана появился Беовульф. — Но почему вы не вышли на связь с нами?
— РАМ, — однозначно ответил Барни.
Беовульф, рассматривая в упор гиганта, стоящего перед ним, согласно кивнул головой.
— Над городом полным полно штурмовиков, — сказал он.
— Мы не хотели рисковать, — пробурчал Барни. Его глаза смотрели сердито. Волосы были всклокочены.
Беовульф все еще не мог оторвать взгляд от пирата. Он никогда не встречался с Барни лицом к лицу, но репутация Барни была хорошо известна окружающим, даже тем, кто его лично не знал. Барни взглянул на командующего вооруженными силами Новой Земной Организации сверху вниз, решил, что у того не все дома, и повернулся к своему капитану Баку.
— Вывези нас отсюда, Барни, — приказал Бак.
— На «Спаситель»? — спросил пират.
— Правильно.
Беовульф выбрался из кабины гелиоплана и спрыгнул на палубу крейсера.
— Мы должны попасть в резервацию незамеченными, — предупредил он. — Это тот случай, когда мы не можем позволить себе делать ошибки.
Барни проигнорировал замечание Беовульфа и направился к мостику «Деляги».
— Он прав, — сказал Бак вдогонку. — Гони во весь дух!
— Бак! — позвал кто-то слабым, но резким голосом. Все подпрыгнули на месте, услышав его.
— Док! — ответил Бак, хватаясь за свое портативное переговорное устройство. — Куда ты подевался?
— Я собирался спросить у тебя то же самое, — ответил Хьюэр.
— Я уже несколько часов кряду пытаюсь связаться с тобой. Мешали помехи. Очень сильные.
— Помехи? Ты имеешь в виду, что не мог выйти на нас через компьютерную систему? — Бак посмотрел на Вильму, потом перевел взгляд на Беовульфа.
— Вот именно. Вся свободная зона Чикагорга забита помехами. Вы только сейчас попали в район, куда не распространяется их действие.
— Встретимся в резервации, Док. И найди причину помех.
Бак опустил воротник, к которому было прикреплено переговорное устройство.
— Я уже взялся за это. — Хьюэр прекратил связь.
Бак посмотрел на друзей:
— Кажется, наша работа создана прямо для нас.
Из глубины Нью-Йорка, превращенного в обугленные руины, ползла женщина. Она потеряла много крови. Кровь сочилась из множества мелких порезов и глубокой рваной раны на щеке. Глаза женщины ничего не выражали. Она была оглушена, но все-таки двигалась.
Цепляясь ногами за куски пластикрита и старого кирпича, она с трудом преодолела участок, покрытый вырванным из земли булыжником. Лодыжки женщины были изодраны в клочья и темны от крови. Руки распухли до такой степени, что стали неузнаваемы. И все-таки женщина двигалась.
Казалось, что она не слышит ни свиста лазерных бластеров, который то и дело раздавался из снующих вокруг «стрекоз» терринов, ни глухих разрывов бомб, сбрасываемых захватчиками. Женщина наткнулась на кажущееся безопасным место за выступом стены и спряталась там. Ее дыхание было глубоким и прерывистым. Сейчас она отдохнет и снова двинется в путь. Если не умрет. Пока не умрет.
Она потерла распухшим пальцем глаза, стараясь не думать о снаряде, который разрушил ее самодельный дом. Крыша из листового пластика расплавилась и рухнула вниз, превратившись в горящие жидкие шарики. Под этими сгустками, пронзительно крича, погиб ее муж. Она закрыла глаза, отгоняя воспоминания. Сейчас это не поможет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});