Роберт Силверберг - Сын человеческий

Клей повторил то же самое. Корни стремились войти в землю еще прежде, чем растение касалось ее. Растения сажали себя сами, и в свете зеленого, поднимающегося кверху облака, их прозрачность приобрела утонченную свежесть.

Скользя по отполированному полу, они двигались к арке, окружавшей дымоход. Теперь он увидел все отверстие, оно казалось до странности маленьким для такого грандиозного эффекта, в диаметре не больше ширины раскинутых рук и обнесенное оправой в фут высотой. Сквозь отверстие вырывалась пульсирующая зеленая яркость вспышек, словно в коре земли ритмично работала некая фабрика. Здесь все казалось искусственным, созданным одним из видов сынов человеческих, возможно с точки зрения Скиммеров и древних, но несомненно более развитых, чем люди эпохи Клея.

И вот они оказались в самом зеленом облаке.

Воздух вокруг наэлектризован, в ноздри устремляется кисловатый запах.

Обнаженное тело потеет. Тишина и уединение. Скиммеры все еще не в себе, и он уважительно относится к их настроению удаленности от мира. Группа расположилась примерно параллельно дымоходу. Когда он прошел мимо и вошел в дальний край зеленого конуса, он смог наконец с большей ясностью осмотреть массивную тень на западе. Это – не гора, хотя в целом это некий монолит плоти, этакий гигантский живой Молох, приземистый и громадный, сжавшийся за зеленью. Существо сидело на колоссальной изогнутой плите, вроде бы металлической и темно-алой, которая удерживала его выше уровня земли. Отблески зеленой тучи скользили по бокам этой чаши, пятная алый цвет зеленым и создавая в местах соприкосновения ошеломляющий коричневый.

Таким же коричневым было и скорбевшее создание. Клей видел его толстую блестящую кожу, рубчатую, как у рептилии. По своим очертаниям существо напоминало лягушку, но лягушку из сна: без глаз, без конечностей, с высокой сводчатой спиной, жирными боками, выпирающим животом. Он сидел неподвижно, словно идол. Не заметно было даже признаков дыхания, хотя что-то убеждало в том, что он живой. Отдыхая в зеленом блеске тысячелетия, он безусловно, стал мудрым наблюдателем, спокойным колоссом. Конец его морды поднимался над землей по крайней мере на пятьсот футов. Гигантская задняя часть терялась в тени. Если бы существо задвигалось, оно потрясло бы всю планету. Громадная, чудовищная живая гора с ледяным спокойствием охраняла стеклянную долину. Что это? Откуда взялось? Он старался припомнить полученные от Квоя знания: может это Ждущий? Заступник?

Разрушитель? Какой-то неизвестный ему вид? Вообще с трудом верилось, что эту штуку можно причислить к сынам человеческим. Хотя на протяжении долгих лет люди могли изменить себя, превращаясь в козлов и сфероидов, невозможно было представить себе, что они мечтали стать горами. Должно быть, это некий синтетический урод или некий гость из другой галактики, задержавшийся на земле, а может, отголосок мечтаний Скиммеров, случайно оставшийся в реальном мире.

Хенмер прокладывал путь. Они осторожно двигались вдоль южной кромки гигантского блюда-платформы, на которой покоилось существо. Цвета дрожали, покрывая тела идущих потеками красного, зеленого и коричневого. Когда они уже почти миновали его, чудовище проявило наконец признаки жизни: оно издало ужасный грохочущий рев, потрясший землю. Клей услышал в этом реве боль – подобные крики издавали попавшие в капкан животные.

Спросив Хенмера, когда они уже были вне опасности, он получил ответ:

– Бог, – сказал ему Хенмер, – оставшийся от прошлого. Несчастное существо.

– Бог, – недоверчиво повторил Клей. – Разве боги такие?

– Этот такой.

– Каковы же были те, что поклонялись ему?

– Такие же, – ответил Хенмер. – Только меньшего размера. Они жили одиннадцать эр назад. До моего времени.

– Но после моего.

– Само собой. Они создали себе бога по своему образу и подобию. Он остался сидеть здесь на площади. Все вокруг застеклено, красивые световые эффекты. Эти люди понимали толк в строительстве, и их произведения удивительно долговечны; мир так изменился, а это осталось. Но все же их нет.

– Это люди?

– Можно сказать и так.

Клей обернулся и увидел гейзер зеленого света и могучие очертания брошенного бога. Земля дрогнула, словно божество снова закричало. Из глаз Клея хлынули слезы. Его охватило какое-то неистовое желание поклоняться божеству и он перекрестился, словно стоял перед алтарем. Этот жест удивил его самого, поскольку он никогда не считал себя христианином, тем не менее акт покорности свершился, и в воздухе светились следы движений его руки.

Вскоре гора-лягушка заревела снова, даже еще ужаснее. Земля задвигалась, камни стали падать с невозможным грохотом, круша сверкающее стекло долины.

За чудовищным богом вновь послышались рыдания Неправедной, и в небесах раздался смех. Его охватил страх. Не в силах двигаться, он ощутил, как по его ногам течет собственная горячая моча. Сейчас начнется землетрясение. В его запястье вцепились руки: Нинамин, Ти, Брил.

– Идем, – звали они. – Идем.

И снова:

– Идем.

Его подняли и понесли прочь, когда первые утренние лучи озарили окрестности.

10

Наступил день. Он застал их в великолепном ущелье, где они расположились на выступающем черном камне над бегущей далеко внизу речкой.

Воздух здесь был влажен и сладок. Птицы кружили в голубой плоскости неба.

Тяжелое солнце низко стояло над горизонтом.

– Сейчас мы сделаем, – объявил Хенмер, – ритуал Подъема Моря.

Клей кивнул. С восходом солнца усталость и ужас покинули его, он чувствовал себя бодрым, восприимчивым, открытым новому опыту. Вновь созрело в нем и сексуальное желание. Интересно, сможет ли он убедить одного из Скиммеров соединиться с ним? Вся их группа с момента исчезновения Серифис вела себя очень целомудренно. Преднамеренное воздержание? Или просто много других дел? Перекатываясь с боку на бок в окружении соблазнительных грудей, бедер и ягодиц, он ощутил небывалый подъем сексуальности. Скиммеры все еще казались ему незнакомыми пластиковыми манекенами, но поток страсти вовсю овладел его сознанием. И все же они могли добиться того, чтобы показаться ему людьми. Неужели он реагировал бы так же и на другие виды? Засунул бы свой жесткий стержень в желеобразную гавань сфероида? Втиснулся в вонючую плоть козложенщины?

Отключился вместе с девушкой-лягушкой?

Хенмер обратился к нему:

– Ты примешь участие в ритуале, друг?

– Если смогу.

– Сможешь. Здесь требуется лишь терпение и сдержанность.

Он дал обещание. Нинамин, Ангелон и Ти, которые этим утром были в женской форме, растянулись на уступе лицом вниз и с изящной мягкостью изогнули свои тела петлей, головы доставали до кончиков ступней, колени согнуты невозможным для Клея образом, ягодицы вывернуты в откровенном предложении.