Бен Бова - Властелины погоды (сборник)

У каждого на столе лежала утренняя сводка погоды. Я заглянул в нее и обнаружил, что над Тихим океаном формируется новый шторм.

И тут я вспомнил: отец!

Я долго, через свой отель, вызывал Гавайи. Наконец на экране появилось лицо отца, угрюмое и небритое.

— Четыре утра, Джереми! — прорычал он. — Я с пятницы шесть раз пытался тебя поймать — и все напрасно. Драги пока продолжают работать, но я ничего от тебя не слышу об этой системе долгосрочных прогнозов. Хорошо, если бы твои сказки оправдались.

— Извини, что поднял тебя с постели, отец… Совсем забыл о разнице во времени. И, боюсь, мои новости не очень-то тебя порадуют.

Я рассказал об отказе Россмена использовать метод Тэда в операциях по предсказанию погоды и о недавней проделке Тэда. К моему удивлению, отец воспринял рассказ с интересом.

— У этого молодого человека голова работает, — улыбнулся он.

Отец всегда уважал людей, которые умели отстаивать свои идеи перед вышестоящими лицами — правда, если этим вышестоящим лицом не оказывался он сам.

— В этом ему не откажешь, — согласился я. — Но что ты собираешься делать с драгами? Новый шторм зарождается в районе…

— Я об этом еще не слышал, не смотрел утренних сообщений о погоде. Не так уж часто я поднимаюсь в такую рань. Полагаю, Джерри, нам ничего другого не остается, как прикрыть разработки на весь весенний сезон. Или хотя бы до тех времен, когда твой друг Маррет несколько продвинется со своими долгосрочными прогнозами. Я попробую продлить контракт с «Модерн металз», но боюсь, не сглазили ли наше дельце, мой мальчик.

За завтраком Тэд клокотал от сдерживаемого возбуждения, как боец перед решительной схваткой с чемпионом.

— Джерри изъявил желание встретиться с Россменом, — сказала Барни, когда мы сели за столик в кафетерии. — Он расскажет, какое впечатление произвело на него вызванное тобой изменение погоды.

Тэд охотно согласился:

— Прекрасная идея — непредвзятое мнение постороннего свидетеля.

Барни наклонилась над столом, чтобы ее было слышно:

— Не знаю, как лучше: ему встретиться с Россменом до того, как ты побываешь там, или вам пойти вместе?

— Да пойдемте все вчетвером, — решил Тэд. — Пойдем все вместе и прижмем старого разбойника.

Я взглянул на Барни. Она улыбалась.

К нашему столику подошел Барневельд. Положив руку Тэду на плечо, он спросил:

— Насколько я понимаю, в пятницу вечером вы провели эксперимент?

Тэд усмехнулся:

— Небольшой. Эти ваши порошочки оказались очень кстати.

— Вы получили сведения от патрульных самолетов? С удовольствием взглянул бы на них.

— Никакие патрули не поднимались в воздух, только самолет с веществами, засеивающими облака.

У Барневельда вытянулось лицо.

— Ничего не понимаю.

Не вставая со своего места, Тэд подтянул к нашему столику стул от соседнего стола для старого ученого. Когда Барневельд сел, Тэд сказал:

— Я уговорил поднять самолет пораньше и пролететь мимо того места, где он обычно сбрасывает свой груз, с тем чтобы сбросить его над районом, где мне требовалось изменить давление. Но я не намеревался поднимать в воздух всю флотилию патрульных самолетов: слишком большой риск, что кто-нибудь пожалуется и сорвет, всю операцию. Так что, когда самолет-сеятель подошел к нужному району, пилот сообщил патрулям, что он сбился с курса, собирается освободиться от груза и вернуться на базу. Самолеты-патрули и не поднимались с земли.

— И никаких наблюдений за экспериментом не велось?

— Угу.

— Совсем никаких?

— Мы видели результат воздействия ваших порошков на погоду — вот, что важно, — упрямо сказал Тэд.

Барневельд покачал головой.

— Тэд, наука так не делается. У вас нет реальных данных. Эксперименты не проводятся на глазок, как бог на душу положит. А если бы никаких изменений погоды не произошло? Откуда вы знали бы, какие допустили ошибки?

— Чисто академический вопрос, — отмахнулся Тэд. — Когда занимаешься контрабандой, приходится срезать углы. Не подставляя под удар собственную шею, прогресса не достигнешь.

— Тише едешь, дальше будешь, — усмехнулся Тули.

— Вы игрок, — сказал доктор Барневельд, — и к тому же везучий.

— Скоро узнаем, везучий ли. Россмен ждет меня к половине второго.

Ровно в 13:30 секретарша Россмена проводила нас в его кабинет.

Россмен оторвал взгляд от бумаг на столе.

— Я и не знал, что тут назначена конференция.

За окном опять потемнело: приближался очередной шквал.

— Мы все так или иначе имеем к этому отношение, — сказал Тэд.

Россмен угрюмо рассматривал нас, пока мы рассаживались вокруг стола.

— Я требую объяснить, что произошло в пятницу ночью, сухо сказал он.

— Очень просто, — сказал Тэд. — Мы доказали, что влиять на погоду возможно. И что дело это несложное.

— Нечего говорить «мы», Маррет! — перебил его Россмен. Речь идет персонально о вас, ваши друзья здесь ни при чем.

— Я ни в ком не ищу поддержки, — огрызнулся Тэд. — Просто отдаю им должное за оказанную мне помощь.

— Но отвечать за события той ночи будете вы, и только вы!

— Согласен.

Россмен нетерпеливо порылся в бумагах у себя на столе.

— Знаете, что это такое? — швырнул он наконец какой-то документ. — Это калькуляция стоимости полета самолета над океаном, предъявленная Отделу.

— Самолет так или иначе должен был лететь в тот район.

— А это, — Россмен потряс телеграммой, — официальный рапорт ВВС о том, что неуполномоченные лица вмешиваются в их строго секретные работы с лазерами. Неуполномоченные! Это о вас, Маррет. Вас следует привлечь к суду за нарушение государственной безопасности!

— Но, доктор Россмен… — попытался я вмешаться в разговор.

— Подожди, Джерри, — остановил меня Тэд и вновь обратился к Россмену: — Послушайте, я два года служил в Военно-воздушных силах, главным образом в патрулях на спутниках. Об этих лазерах мне известно все, что о них можно знать. Иначе как, по-вашему, мне могла прийти в голову мысль использовать лазеры для исправления погоды? Я не шпионил, не нарушал инструкций по сохранению государственной безопасности! Я всего лишь попросил одного своего приятеля, который все еще там служит, обратить особое внимание на определенную географическую точку. Я даже слово «лазер» при этом не произнес. Так что никакого «нарушения». И нечего меня пугать!

— Вы понимаете, что я могу вычесть из вашего жалованья стоимость радиовызова орбитальной станции?

— Послать радиовызов на военный спутник невозможно. Поэтому я — заметьте, в нерабочее время — смотался на Отис, базу ВВС, и попросил их включить в свою депешу мое послание.