Ларри Нивен - Дымовое кольцо

Жернов начал вращаться сам по себе. Марк выпрыгнул, скинул со своих плеч деревянный брус и посмотрел на ствол. Нижняя клеть пока не показалась.

— Пускай себе вращается, — сказал он. Если б Кэрилли могла говорить, улыбалась бы она ему так, как улыбается сейчас? Он взял ее за руку:

— Лори хотела, чтобы ты отправилась с ними. Но ты боишься подниматься на ствол, да? — Когда Марк еще жил на Лондон-Дереве, он знавал некоторых граждан, которые до смерти боялись упасть. Это было врожденным. Но, допустим, женщина родилась в Штатах Картера, неужели она будет бояться невесомости до конца своих дней? Нет, только в том случае, если на этот страх належится еще страх пожара.

— Лори хотела, чтобы и я пошел. Интересно, на что это похоже? Летать…

Взгляд его привлек серебряный костюм. Нет.

Его обычным делом на Лондон-Дереве была война. Есть ли в Сгустке разморовладельцы? Кэрилли наверняка знает.

— Если б ты только могла говорить. Ученые не могут поженить нас, пока ты вновь не заговоришь. Здесь самое главное — слово «да». Может, попробуешь? Скажи «да»…

— Марк!

От неожиданности он даже подпрыгнул.

— Дебби!

— Она самая, — откликнулась она снизу. — Ну что, сменить тебя?

Марк проглотил чуть не вырвавшееся проклятие:

— Пустая клеть уже спускается. Когда Солнце будет примерно на одиннадцати часах, можешь тормозить.

— Поняла. — К ним вскарабкались Дебби и Джеффер. — Привет, Кэрилли.

— Ты не хочешь полетать? — спросил Джеффер. — Тебе следовало бы попробовать.

— Это не для меня. Я Серебряный Человек. Я летаю с помощью своего серебряного костюма. Пойдем, Кэрилли. — Может, его сила пригодится кому-нибудь у поваренного котла.

Крона, вся пронизанная тоннелями, напоминала источенное червяками яблоко. Если тоннелями не пользовались, они быстро зарастали. Обычно прохожий ел по пути листву, обрывая ее с ближайших веток, поэтому, если по тоннелям ходили, они никогда не зарастали. Один такой тоннель, к услугам которого часто прибегали, проходил как раз рядом с хижиной Разера.

Хижины, располагавшиеся на западном конце, были столь малы, что Разер, раскинув руки, мог дотянуться одновременно до обеих стен. Это была самая старая Часть кроны. Спинные ветви постепенно мигрируют, откатываются все дальше и дальше вдоль основной ветви, пока, в конце концов, их совсем не поглотит Устье. При этом свободного места становится все меньше и меньше, прогалины словно сжимаются. Больше всего свободного места оставалось в новых частях кроны.

Эта исчезающая хижина, даже когда появилась, была совсем небольшой. В ней жили только Гэввинг, Минья и крошка Разер. Потом появились другие дети, и Гэввинг сплел всем новые комнаты немного западнее, подальше от прежнего места, чтобы Устье дерева не поглотило их слишком быстро. Сейчас у Гэввинга было уже семеро детей, недавно у него появилась новая жена, и их Общинные разрослись, да и населения Дерева Граждан тоже прибавилось. Но комнаты, мимо которых сейчас проходил Разер, — плетеные клетушки по обеим сторонам тоннеля — даже для его роста были маловаты. На них свои права заявили дети.

Разер нащупал покореженную дверь. Он поспел как раз вовремя, чтобы услышать слова Миньи:

— Беги, Карлот. Зайди в Общинные, сними со стены мое старое мачете и принеси его сюда. Поторопись.

Хэрри — восьмилетний мальчуган, ростом примерно с Разера — плакал, прижавшись к груди Мишел. Разер кивнул ей.

— Привет, Вторая Мать. Куда он полез? Прямо на запад?

Мишел была на семь лет старше Карлот, поэтому та красота, которая только еще развивалась в Карлот, расцвела в Мишел в полную силу: темная кожа, весьма экзотическая внешность и ноги, на которые засматривался даже Разер, длинные, изящные и ладно сложенные. Она укоротила свои брюки, превратив их в свободные шорты, что было весьма необычно для Дерева Граждан. Низкий потолок заставил ее несколько обуздать чувство собственного достоинства: ей пришлось буквально скорчиться, чтобы уместиться в хижине. Она чувствовала себя очень неловко и была раздражена.

— Именно, прямо на запад. И он недавно перестал говорить. Мне кажется, он почему-то разозлился на нас.

— Но ты же знаешь, в этом ничего особенного нет, — сказал Разер. — Это происходит постоянно.

— Не знаю. Разер, сколько я ни бывала в этих ваших ползучих хижинах, а у меня все равно мурашки по коже бегут! Твои родители просто не понимают этого. И бедняжка Гори, он так испуган.

— Естественно. Скоро вернется Карлот с мачете матери. Пошли ее вслед за мной. Мне придется пробиваться сквозь ветви. — Его повелительный тон вовсе не казался странным. Мишел была ненамного старше его, кроме того, новизна окружения смущала ее.

Разер пополз на запад. В душе его закружились воспоминания. Спальня родителей. Он тогда спал в корзинке, в углу, в котором сейчас не уместился бы даже грудной ребенок. Их личная столовая и призрачные запахи изумительных кушаний. Действительно ли он их ощущает или это просто его фантазии? Общинные, множество незнакомых людей: он тогда громко заплакал, и его пришлось унести. Комнаты теперь перекосились и стали совсем крошечными, вокруг царила зеленоватая полутьма. Спинные ветви все еще продолжали расти. Он раскидал их в стороны и пробился в очередную комнатушку.

Откровенно говоря, ему это не особо нравилось. Прошлое его было слишком мало, чтобы вместить его.

— Гори!

Немного севернее раздался громкий крик мальчика. Голос его звучал скорей раздраженно, нежели испуганно. Как он туда забрался? То, что раньше было стеной кухни, теперь сжалось и превратилось в пробку полуметровой толщины! Придется искать кружной путь…

— Разер?

Карлот, сразу за его спиной. Он протянул руку назад и ухватился за ручку мачете, которое всунули ему в ладонь.

— Спасибо.

Он осторожно подтянул его к лицу, перевернул и с силой вонзил лезвие в зелень.

— Ты сможешь добраться до него?

— Попробую.

Уже много лет мачете висело на стене, оно стало неотъемлемой ее частью. Разер никогда не обращал на него особого внимания. Ручка была длинной и даже несколько широкой для его коротких пальцев. Лезвие представляло собой пластину длиной в шестьдесят сантиметров, сделанную из черного металла, кое-где под действием времени на ней появились рыжеватые точки. Когда-то мачете частенько пользовались, на острие виднелись небольшие зазубрины. В былые времена оно принадлежало кому-то из Флота Лондон-Дерева.

В этом весьма ограниченном пространстве пришлось использовать мачете как пилу. Но вместо того чтобы пытаться прорубиться сквозь стену, Разер стал обрубать небольшие веточки к западу от себя, а затем он повернулся вправо, продолжая вгрызаться зазубренным лезвием в переплетение ветвей.