Геннадий Ищенко - Сверхновая

— Из-за глупости и неправильного отношения к жизни, — ответил Мерт и обратился к ребятам: — Не понимаете? Вы за какие-то десять минут стали мастерами боя. Другим для этого понадобились бы десять лет упорных тренировок! А вы, вместо того чтобы визжать от радости, едва не плачете. Так расстроились из-за бедствий, постигших братский украинский народ, или расстраивает необходимость оказывать ему помощь?

— И то, и другое, — ответила Лена. — Мне жалко украинцев, и я готова помочь, но только так, чтобы их здесь не было. Если правда то, что пишут об их отношении к нам…

— Правда, — подтвердил Мерт, — хоть и не вся. Отношение к вам самое разное. Кое-кто, как и раньше, считает вас братьями, но таких мало. Большинство просто настроено недоброжелательно, но немало и тех, кто ненавидит и гибель Украины тоже запишет на ваш счет. А ведь сюда побегут все. Но это не повод, чтобы впадать в меланхолию. На самом деле вам повезло. Что смотрите с таким недоверием? Это государство все равно развалилось бы, и большинство его жителей побежало бы сюда, потому что им больше нигде не помогут. Но если бы это случилось не сейчас, а в благополучные времена, было бы хуже и тяжелее. Хуже потому, что большую часть Украины захватили бы не вы, а ваши противники, а тяжелее… Сейчас вы боретесь с катастрофой за свое выживание и готовы к трудностям, и нашествие блудных родственников будет восприниматься еще одной из них. А в благополучное время их появление означало бы конец вашей безбедной жизни. Резервы у вас есть, а русским не привыкать терпеть невзгоды. Во всем этом самое паршивое — это сами беглецы. Они напуганы, озлоблены и уже давно не испытывают к вам никаких родственных чувств. Пройдет время, и страх уйдет, а все остальное останется. Такое отношение можно изменить, но не у всех, и на это потребуются много времени и сил, а вам не хочется тратить на них ни того, ни другого. Ваши западные недоброжелатели приложили много усилий, для того чтобы вас рассорить, и им это удалось. Когда-то, не так уж и давно, вы были одним народом, а теперь не хотите жить рядом.

— Все так, — согласился Олег. — И почему мы должны веселиться?

— Я же говорил об их отношении к жизни, — сказал Мерт Алеру и повернулся к ребятам: — Скажите, вы можете как-то повлиять на ситуацию? А если не можете, зачем заламывать руки? Жить нужно легко, а к неприятностям относиться с юмором. Есть случаи, когда это правило не применишь, но они очень редки. Ты должен радоваться тому, что на вас наехали в школе, а для тебя это повод для огорчения.

— И в чем здесь радость? — спросила Лена.

— Для других действительно нет ничего приятного, — ответил Алер, — но не для вас из-за вашей защиты. У вас очень скучная и бедная событиями жизнь. Тяжелая учеба, которая с понедельника станет еще тяжелей, и практически никаких развлечений. Ваши прогулки и вечерние посиделки с родственниками у телевизора, и все! Этот Рустам не сможет вам навредить, но внесет в жизнь немного разнообразия.

— Если смысл жизни в ее разнообразии, то вы правы, — съязвил юноша. — Я постараюсь исправиться.

— Послушай, Олег! — сказал ему Алер. — Вы живете в очень непростое и трудное время. И до катастрофы в вашем мире было много опасностей, которые могли ввергнуть вас в хаос или положить конец цивилизации. Сейчас это проявляется сильнее. Так нужно ли страдать из-за бедствий совершенно чужих и враждебно настроенных к тебе людей? По-моему, это глупо. Я бы еще понял твои терзания, если бы ты был президентом. Нужно принять единственно верное решение, и цена ошибки будет велика! Ты же не решаешь ничего и ни на что не в силах повлиять. И ты намного лучше других прикрыт от любых неприятностей. Мерт дал хороший совет, которому стоит последовать. Помогай, когда считаешь нужным помочь, но не жги свое сердце в огне несчастья людей, которые не разделят твоего горя. Подумай над тем, что тебе сказали.

Юноша очутился в своей комнате, услышал голоса родителей и вышел в гостиную. Мерт сказал, что его отсутствия никто не заметит, так и вышло.

— У меня для тебя новость, — сказал отец. — Мать со Светланой ее знают, остался один ты. Меня сегодня предупредили, что нас будут уплотнять. Через два или три дня в твою комнату поселим семью из Магадана. Это майор полиции с дочерью. Придется тебе, сын, перебраться в гостиную.

— А почему так рано? — удивился Олег. — Облучение будет только через год!

— Наверное, потому, что не так просто расселить двадцать миллионов человек и обеспечить их работой, — сказал отец. — Если причина в этом, то нам просто не повезло. Но мне в утешение сказали, что это очень приличная семья.

— А они откуда знают? — спросил он. — Утешители хреновы! Неужели в списках напротив фамилий есть пометки? Этого умника поселить к хорошим людям, а эту сволочь — только к алкашам! Ладно, все равно ничего не сделаешь. Я завтра перенесу все вещи. Мама, передавали что-нибудь интересное?

— К тому, что передали, это слово не подходит, — ответила она. — Сейчас почти все новости важные и страшные, но они не вызывают интереса. Сто лет бы такого не слышать!

— Тогда расскажи о важном, — поправился Олег. — Я не буду ждать следующего выпуска.

— Беспорядки в Европе перекинулись из Франции в Германию, — сказала мать. — Очень много убитых. Обе стороны пустили в ход оружие, а мигранты ловили немок и их детей и стреляли из-за живого щита.

— Кажется, у европейцев закончилось терпение, — добавил отец. — В ряде стран хватают тысячи мигрантов, сгоняют их на грузовые корабли и вывозят в Алжир и Ливию. Фактически это убийство, потому что они там или умрут от голода, или будут убиты. В Ливии у очень немногих мужчин будет шанс выжить, вступив в ряды исламистов. Я думаю, что скоро этот вывоз прекратится, и мигрантов будут просто убивать.

— Что ты такое говоришь, Коля! — возмутилась мать. — Их же там миллионы, и большинство — это не мужчины, а женщины и дети!

— Ну и что, Таня? — сказал отец. — Мало женщин и детей убили беженцы? Опустели целые страны! Когда стоит вопрос выживания своего народа, никакая цена не будет большой. Намотать бы кишки на кулак всем тем, кто помогал этому «переселению народов»! Надо же было такое придумать!

— В СССР были десятки миллионов мусульман, — возразила мать, — и они прекрасно со всеми уживались!

— Они жили вместе сотни лет, — сказал отец, — причем каждый своим укладом. Просто это не бросалось в глаза. В СССР разрешали верить, если ты тихо молишься богу и не навязываешь своей веры другим. Можно было прожить жизнь и не пересечься ни с христианством, ни с исламом, а о том, что у нас есть буддизм, многие даже не подозревали. Да и не было у нас почвы для религиозной ненависти и экстремизма. Все это зародилось в арабских странах в ответ на экспансию Запада.