Елена Ворон - Ангелы-хранители работают без выходных

Делано лежал возле машины, с закрытыми глазами, и . казалось, тихонько бредил:

— Не хочу… не хочу больше… не дамся!.. Да скорее же!..

Кэт сидел рядом, одной рукой обхватив колени, вычерчивая что-то палочкой на песке. Сволочи, ну какие же сволочи, уму непостижимо. И ты сам тоже хорош, ведь не отказался же. Думаешь, Анжелика обрадуется, узнав, какую цену вам теперь придется платить?

Делано чуть слышно застонал, и Кэт поднял голову. Спит, как есть спит, только сон ему снится кошмарный, губы кривятся от боли, и из-под ресниц скатывается по виску слезинка. Бедняга… Нелюди! Да за что же вы его?!

Делано совсем затих, и Кэт терпеливо ждал, когда он очнется. «Вылупившийся из яйца цыпленок признает за мать первый же движущийся предмет, какой увидит, — сказал вчера доктор Генрих. — Так и Делано признает вас за друга. Постарайтесь оправдать его доверие».

Оправдать доверие… Ангел-хранитель, вооруженный страхом. Кэт снова посмотрел на бледное измученное лицо. Дорогая игрушка. Да еще и не очень нужная. Потому что если бы генерал действительно хотел иметь его под рукой целым и невредимым; черта с два его бы выпустили из клиники и позволили шляться.

Делано наконец открыл глаза. Кэт вскочил на ноги и шагнул к нему, словно только что подошел со стороны.

— Смотрите-ка: жив. А я полагал, с такой высоты безнаказанно не кувыркаются. — Он присел на корточки. — Как самочувствие?

— Погано, — ответил Делано на удивление жизнерадостно. — Слушай, я правда живой? Каким чертом меня угораздило?

— Я-то как раз собирался об этом тебя спросить.

Делано хотел приподняться, но, не сдержав стона, упал на песок обратно.

— Да вроде удирал от кого-то… Пес его знает, не помню. — Он все-таки сел. — А ты на машине? Можно и мне с тобой? Возьми, а? — Он просил с надеждой, с какой, бывает, умоляют человека бездомные собаки.

— Возьму, отчего ж нет? — Кэт улыбнулся. — Поехали?

Ангел-хранитель приступил к своим обязанностям.

Спустя неделю, присмотревшись к Делано и привыкнув, он решил съездить в Алутагу, разузнать о человеке, который не сумел уберечь своего подопечного.

Глава 5

«Десперадо» не клюнул на автоматический буксир, размышлял Виктор Делано. Почему? Как он отличает электронную наживку от пилотируемого корабля? Как разбирает, где человек, а где консервная банка?

Проще простого, отвечал Виктор сам себе. Человек, завидя разбойника, пытается унести ноги, автомат же прет на рожон, чтобы разбойник его сожрал и убрался восвояси. А я что делаю? Тоже на рожон лезу.

На экране внешнего обзора пират светился яркой зеленоватой точкой, расстояние до него составляло 47 тысяч метров и медленно, по тысяче метров в секунду, сокращалось. Итак, надо разворачиваться и удирать, будто бы в панике, а он, разбойник то есть, Бог даст, припустит следом.

Виктор заложил крутой вираж и перевел двигатели в режим двойного ускорения. Ну, давай, догоняй — я вкусный. «Десперадо» не тронулся с места. Маленькая «Аннабел Ли» стремительно удалялась, а убийца невозмутимо плыл своим курсом, не обращая внимания. Ах, ты не хочешь! Говоришь, сыт. Говоришь, лень. Ну, я тебе покажу! Виктор осмотрел пульт, разыскивая панель противометеоритной защиты. Как будто нет. Вот черт, неужто и впрямь крошка-корабль не вооружен?

— «Альбатрос», это «Аннабел Ли». На борту есть метеоритная пушка?

— Нет, — отозвалась станция.

— А что есть?

— Ничего.

— Но эта сволочь не желает меня кушать!

— Попробуй еще раз.

— Ладно, делаем второй заход.

Однако и второй заход ничего не дал. Виктор прошел у «Десперадо» под носом, в каких-то десяти километрах, облетел кругом, протанцевал, выписал пару восьмерок. Тщетно. Разбойник не желал иметь с ним дела. Не желал и все тут.

Виктор бросил взгляд на табло времени: до экспресса 42 минуты 49 секунд. 48 секунд, 47, 46. Что же делать, чем соблазнить мерзавца? Выйти в открытый космос и помахать рукой? Вот, мол, я, здесь, бери и ешь. Если там, на борту, за капитана какой-нибудь гуманоид с глазами, то он может купиться. А если управляет бортпилот, железяка безмозглая? Ей же и в ум не придет, что живой, очень вкусный, со всех сторон аппетитный человек станет так себя вести.

— «Альбатрос», кто управляет разбойником?

— А больше ничего ты знать не хочешь? — ответили ему не без веселого раздражения.

— Вероятность того, что на борту есть экипаж, семьдесят процентов, — вмешался другой голос. — Тридцать кладем на искусственный разум.

— Понял. — Однако пес их знает, принимают они «Аннабел Ли» просто за булочку или же за пирожок с начинкой.

Аккуратно сбрасывая скорость, Виктор опять пошел на сближение. Семь тысяч метров, шесть, пять, четыре с половиной, три триста, две сто пятьдесят… Еще поближе, так, хорошо. Не надо спешить. Швартоваться не будем, остаемся на удалении четырехсот метров. Если они в состоянии меня увидеть, стало быть, увидят.

— «Альбатрос»! Я временно покидаю борт корабля.

Станция молчала.

— «Альбатрос»! Мужики, куда вы пропали?

Молчание.

Что это? Ладно, сейчас некогда, потом разберемся. Виктор выкатился из рубки, помчался к шлюзовой камере. Все понимаю, кроме одного: почему заглохла станция.

Перед тем как войти в шлюз, Виктор отключил и снова включил скафандр, сунулся в шкаф для хранения ранцевых двигателей для космоса и обнаружил только один. Быстро надел его и кинулся на выход. В камере огляделся, нашел на стене свернутый линь и, учитывая собственный нулевой опыт индивидуального пребывания в космосе, не поленился пристегнуться линем к «Аннабеле». Открылся наружный люк, Виктор несильно оттолкнулся от пола и выплыл в пространство.

Разбойника он не увидел. Черная точка в черном космосе на расстоянии четырехсот метров — разве человеческий глаз ее различит? Однако Виктор хорошо представлял себе, что должен видеть предполагаемый экипаж «Десперадо» на своем обзорном экране: маленькая фигурка появляется из шлюза, с достоинством проплывает несколько метров, затем включает движок — и самым нелепым образом кувыркается. Черт бы. побрал этот ранец! На кого он рассчитан? На космических асов? Почему нормальный человек не может сразу лететь как надо, а должен сперва выпутываться из идиотского линя? Освободившись, он собрался с мыслями, немного передвинул движок на спине, поправил ремни и снова включил на пару секунд. Виктора мягко подтолкнуло, и он поплыл вперед. Ну, гляди, утроба твоя пиратская ненасытная: вот он я, человек. Можешь меня жрать.

Ничего не изменилось. Он висел в черной пустоте, пронзенной миллионами светлых иголочек звезд, они медленно двигались, уплывая за спину, за спиной же и немного справа сверкал ослепительный диск солнца. А пират не обращал на человека ни малейшего внимания.