Джек Вэнс - Троя

— Каких-каких шариков?

— Вонючих. Однажды к нам приехало несколько старых друзей Титуса, и одна дама, состоявшая в каком-то биологическом обществе, пошла посмотреть дикие цветочки. Вернулась она совершено ни на что не похожая. Смонни даже отказалась пустить ее в дом. Ситуация была нехорошая, дама тут же уехала и сказала, что ноги ее здесь больше не будет и что ее пригласили сюда специально, чтобы опорочить.

— А бродяжки? Я всегда считал, что это нечто вроде древесных животных, типа сильвестеров или слэйвинков?

— Об этих существах мне известно мало, — признался Чилк. — Я жил на земле, они на деревьях, хотя и близко. Иногда их очень хорошо слышно, но как подойдешь поближе, чтобы послушать их песни, они убегают прочь, с глаз долой. Если человек очень проворен, то еще может, погнавшись за ними, успеть заметить некие суетливые существа с длинными черными ручками и ножками. Но я никогда не мог понять, где у них голова, хотя они не так уж и уродливы. А если стоять и долго на них смотреть, они начинают бросать вонючие шарики вам на голову.

Вук нахмурился и осторожно потрогал блестящую лысину.

— Эта привычка свидетельствует о неких зачатках разума.

— Возможно. Я припомнил еще одну и еще более странную историю про биологов, которые подвели воздушную палатку и опустили ее на одно из деревьев йонупа. Из прозрачной палатки они наблюдали за лесными бродяжками, погружаясь полностью в их, так сказать, интимную жизнь. Так, день за днем, они целых полтора месяца сообщали данные на базу, но неожиданно связь прекратилась. На третий день их полетел разыскивать флаер. Палатку нашли в полном порядке, но внутри все оказались мертвы. Смерть, как ни странно, наступила приблизительно три недели назад.

— Что за чертовщина? — возмутился Вук.

— Палатку забрали и больше никто туда не прилетал. Вот такие дела.

— Впрочем, такие сказки рассказывают в любом салуне по всей Сфере. Теперь непосредственно к делу. Хильда обеспечит вас необходимыми суммами и документами. На клайхакере вы доберетесь до Сумджианы на Соуме. Офис района Л-Б расположен на площади Гральфуса, оттуда и начнете.

Глауен и Чилк поднялись и собрались выйти.

— Еде одно слово, — остановил Вук. — Ваши звания в Бюро Б равны званиям ИПКЦ, но в данном случае, поскольку вы занимаетесь делом прямого подчинения Консервации, то будете действовать как офицеры полиции Кадвола, а власть ИПКЦ использовать только при крайней необходимости. Таков обычный протокол. С этим ясно?

— Совершенно ясно.

— Ясно, как стеклышко.

— Тогда вперед, молодые люди!

Глауен и Уэйнесс с тоской попрощались. После этого, зайдя домой, новоиспеченный командир ИПКЦ уже окончательно приготовился к отъезду.

Шард смотрел, как он пакует дорожную сумку и несколько раз хотел начать разговор, но всякий раз останавливался.

Наконец, Глауен обратил внимание на странное поведение отца.

— Ты чем-то обеспокоен?

Шард улыбнулся.

— Неужели я настолько прозрачен?

— Нет, но видно, что тебя что-то изводит.

— Конечно, ты прав. Я хотел бы… Словом, мне от тебя нужна одна вещь. Не думай, что я совсем выжил из ума или стал эгоистом, но…

Глауен положил руку на широкое плечо отца и притянул его к себе.

— Что бы ты ни попросил, я сделаю, будь ты хоть пациентом сумасшедшего дома.

— Это то, чем я жил долгое время — и то, чего не могу до сих пор выкинуть из головы.

— Так говори.

— Как ты знаешь, твоя мать утонула в лагуне. Два йипа утверждали, что видели ее с берега, но якобы не умели плавать, да и вообще все это их не касалось.

— Все йипы умеют плавать.

Шард кивнул.

— Я думаю даже больше: они перевернули лодку и помогли ей уйти под воду. С другой стороны, как тебе тоже известно, йипы ничего не делают по собственной инициативе. Кто-то дал им приказ. Но прежде, чем я смог начать расследование, Намур забрал обоих йипов обратно в Йиптон. Их звали Каттерлайн и Селиос. Каждый раз, когда я разговариваю с йипами, я спрашиваю и об этой парочке, но ничего до сих пор не узнал. Возможно, Намур отправил их куда-нибудь подальше, в другие миры. Таким образом, если ты встретишь каких-нибудь йипов, прошу тебя — узнай о Каттерлайне и Селиосе.

— Думаю, это дело рук именно Намура — и потому у меня теперь появилось еще одно основание добраться до негодяя. И я сделаю все, что смогу.

Глауен встретился с Чилком уже в космическом терминале. Их без проблем пропустили на судно. На мгновение задержавшись у контроля, Глауен успел заметить одиноко сидевшую в углу зала высокую истощенную женщину, одетую в просторное черное одеяние и черный чепчик, говорившие о принадлежности к евангелистам Маскарены. Черная вуаль, закрывавшая нос и рот, кроме прочего еще и препятствовала свободному вдыханию воздуха, потому что в воздухе, как считали евангелисты, было слишком много крошечных живых существ, которых человеческое дыхание убивало.

Мимо проходило множество народа в самых странных костюмах со всей Сферы Гаеан, но это существо показалось Глауену наиболее странным и нелепым — неопределенного возраста с длинным крючковатым носом, пунцовыми щеками, сильно подкрашенными бровями, настолько сильно, что они буквально сходились над переносицей.

Чилк толкнул Глауена под руку.

— Видишь эту чудачку в черном? Маскарена! Однажды, когда-то давным-давно, одна из таких пыталась обратить меня в свою веру. Отчасти, вероятно, из любопытства, а отчасти оттого, что я был юн, неплох собой и заметно отличался от других. Я спросил ее, что же для этого потребуется, и она ответила, что все очень просто: сначала я должен пройти семь падений, потом семь унижений, потом семь наказаний, потом семь оскорблений, потом семь умираний, а потом еще уйму чего-то подобного, чего именно я теперь уже и забыл. Но я отказался, и девица пошла гулять по миру, чтобы стать еще более благочестивой, то есть обращать более сговорчивых и присваивать себе их денежки. Я, правда, предложил ей, нельзя ли как-нибудь ограничиться падениями в более близком с ней контакте, но она отказалась, сославшись на то, что бабушка давно посвятила ее девственность богу. На том дело и кончилось.

Объявили посадку пассажиров на Сумджиану. Евангелистка поднялась и согнувшись в три погибели, поспешила ко входу. Глауен и Чилк пошли за ней через летное поле и поднялись в небольшой салон, где стюард указывал пассажирам номера их кают. Евангелистка окинула Глауена и Чилка пронзительным черным взором, как-то странно вздрогнула и дернулась, а потом, еще ниже склонив голову, быстро вышла из салона.

— Что-то уж очень знакомая личность, — пробормотал Глауен.