Анастасия Парфёнова - Танцующая с Ауте

Что-то глубоко внутри меня знает, что всю оставшуюся жизнь я буду вспоминать эти мгновения и жалеть о них. Очень-очень глубоко.

Северд-ин вновь убыстряют темп, и без того кажущийся убийственным. Атаки стали строже, жёстче. Если бы речь шла не о Безликих, можно было бы сказать, что задета их гордость — в течение долгих часов боевая звезда не может справиться с одной девчонкой, которую даже воином-то назвать нельзя. Будь я по-прежнему Антеей Дериул, я бы рассмеялась. Будь я по-прежнему Антеей Дериул, я бы давно свалилась от боли и изнеможения. Будь я этим жалким, вечно хнычущим существом, я давно бы уже была мертва.

Я ей уже не являюсь. Но и северд-ин я ещё не стала. Уходя от атак, ускользая из ловушек, я ни разу не атаковала сама. И это стоило мне нескольких почти смертельных ран.

Холодное, сотканное из Воли и Мастерства существо, которое стало мной, логично рассудило, что ситуация зашла в тупик. И время играет на меня. Что ж, пора решаться. Хватит оттягивать неизбежное. А если я зайду так далеко, что не смогу вернуться… что ж, то, чем я стану, всё равно сможет выполнить миссию. А вот мёртвая Антея Дериул этого не сможет определённо.

Точно почувствовав мои колебания, звезда налетает бешеным ураганом. Атака совершенная, как гнев Ауте, и столь же неотразимая. Сделай они это долю мгновения назад — и всё было бы кончено. Но не сейчас.

Наклон.

Скользящий удар ладонью — тот самый, позволяющий направлять вектор воздействия в глубь организма, — отшвыривает самую юную из звезды на другой конец площадки. Может, он и не причинил ей такого вреда, как мог бы, но на несколько секунд она выведена из игры.

Удар ногой — и второй северд-ин со звоном роняет оружие и отпрыгивает в сторону, открывая меня мечам остальных.

Слишком близко, слишком быстро — от обманчиво простых, поющих в воздухе осколков смерти, которые глупые люди называют металлом, не уйти. Это — смерть. Была бы смерть, приди она на долю мгновения раньше.

Все удары принимаю одним перетекающим, точно вода, блоком на вдруг оказавшийся в руке меч. Меч эль-ин. Меч, предназначенный лишь для равных. Последний рубеж перейдён. Теперь я не танцую, теперь мы стали равны.

Резкое движение — звезда разлетается в разные стороны, пытаясь осмыслить перемену в ситуации. Только что перед ними была Танцовщица, пытающаяся довольно неуклюже имитировать воина. Теперь она исчезла, будто никогда не существовала, а в круге стоит северд-ин, спокойная и совершенная, точно жизнь, точно смерть. Мастерство и Воля в чистом виде, без примеси мысли, без тени сознания. То, что их народ пытался создать тысячелетиями, то, о чём они звоном своих клинков поведали мне за последние часы, стремительно врывается в меня, сметая последние барьеры, оставляя после себя лишь красоту, цельность, совершенство.

Танец-с-Ауте — это больше, чем познание себя через окружающий мир. Это больше, чем познание мира через себя. Не пытайся познать Ауте, она непознаваема по определению. Не пытайся изменить себя, есть предел и твоей изменчивости. Стань Ауте и забудь о дороге назад. Ты понимаешь, девочка? Стань Ауте. Будь Ауте. Будь. Ты понимаешь?

Свет заходящего солнца отражается в глади моего клинка.

Да, наставник, теперь понимаю.

Меч моего отца, сверкающий в руках, слишком неуклюжих для его изящной смертоносности. Всё это время я недоумевала, зачем папа отдал мне свой клинок, даже не позаботившись назвать его имя. Никогда не понимала оружия. Никогда оружие не понимало меня. Зачем доверять один из старейших клинков Эль-онн в руки той, что никогда не сможет разбудить его силу?

Слегка сжимаю тёплую рукоять. Привет, сестричка. А меня зовут Антея.

Стальное на чёрном. Воля тысячелетий, мудрость, превышающая границы Мастерства.

Я — Ллигирллин. Намечается небольшая разборка? И как это ты умудрилась позволить этим севердам так себя потрепать?

Её разум похож на мой, словно отражение в зеркале. Всё это время северд-ин пытались сделать из себя то, что мы называем своим Оружием. Бедняги, они никогда не принимали Ауте до конца. Если ты хочешь сделать из себя идеального воина, затем ограничиваться человеческой формой? Изменение должно быть полным, всеобъемлющим. Хочешь битв — стань мечом. Это же столь просто и логично.

Сознание Ллигирллин — всплеск стали в бездонной темноте. Воля и Мастерство тысячелетий, весь бездонный опыт, накопленный моими предками в сражениях с Ауте, в сражениях, рядом с которыми мои сегодняшние неприятности выглядят смешными. А над всем этим — тонкий налёт иронии и порывистости.

Ллигирллин. Меч моего отца — определённо она. Более того, она не была рождена Оружием, когда-то это была эль-ин. Необычно: мечами чаще становятся воины, это традиционно мужской Путь. Когда-то давно жила девочка, которая так сильно любила своего воина, что не пожелала расставаться с ним, когда подошёл к концу отпущенный ей срок. Был ли этим воином мой отец? Нет, Ллигирллин на несколько эпох старше.

Ну что, подружка, станцуем?

Не знаю, кому из нас принадлежит эта мысль — вряд ли сейчас можно провести границу между двумя сознаниями. Да, мы хорошо знаем, что надо делать. Встречено новое проявление Ауте, Той Что Не Познана. И мы должны сделать Её частью себя, превратить Ауте в Эль. И всё.

Атака — вспышка серого на чёрном. То, что я успела узнать о северд-ин, и то, что знала о боевых искусствах эль-ин, всплеском серого мерцания погружается в бесконечную глубину Мастерства Ллигирллин, чтобы вспыхнуть ярким и стремительным ударом меча. Мы могли бы покончить со звездой ещё в первые мгновения, но это было бы непрактично. Слишком многое ещё предстоит понять в Безликих. И мы гоняем их по кругу, заставляя применять всё новые и новые стили защиты, всё больше открывать нам свою сущность. Воля и Мастерство. Сталь в темноте. Так просто.

Почему же раньше никто не мог этого сделать?

Противники исчезают, как ещё раньше исчезли боль и смерть. Всё это столь… незначительно. Единственное, что имеет значение, — это Воля и Мастерство. Единственное… единственное…

Сталь на чёрном. Удар.

Неожиданно мы остаёмся одни. Пустая площадка, залитая багровым светом взошедших лун. Я и мой обнажённый меч. Звезда северд-ин исчезла, только залитая моей кровью площадка говорит о том, что происходило здесь днём. Только моей кровью. Мастерство существа, которое можно было бы назвать Я-Ллигирллин, не допустило бы такого надругательства над искусством, как пролитая на турнире кровь. Ни один из наших противников не получил ни царапины. И это — самая чистая победа, которую может одержать Мастер. Я-Ллигирллин довольна.