Марта Уэллс - Колесо Бесконечности

— Но почему ты не пользуешься своей магией?

Маскелль про себя улыбнулась. Ночь была полна тревоги, ветер шумел в деревьях, река неслась мимо пристани…

— Я не могу использовать то, что мне не принадлежит, — ответила она и пошла прочь.

ГЛАВА 4

Риан проводил Маскелль взглядом. Он проделал дальний путь — еще более дальний оттого, что не знал, где этот путь закончится. За время путешествия по низовьям реки ему встречались неизвестные опасные животные, разбойники, ядовитые растения, странные племена с непонятными обычаями. За ним охотились дикари, обитатели непроходимых джунглей, его преследовали десятифутовые нелетающие хищные птицы, живущие в холмах, его чуть не утопил непрекращающийся дождь; дождь довел его до того, что он готов был бы продать собственное тело за сухую одежду, если бы только нашелся покупатель. Путешествие почти закончилось в схватке с теми подонками — пьяными пиратами… Однако вместо гибели его ждала встреча с женщиной, достойной того, чтобы за ней следовать.

Это оказалась женщина, для которой проклятие, заставляющее куклу из раскрашенного дерева ходить по собственной воле, — всего лишь небольшая неприятность. Риан хорошо знал, что представляют собой жрецы-шаманы Синтана. Но она спасла ему жизнь, да и терять ему было нечего.

«Теперь ничего не имеет значения, не забывай. Ты ведь пожертвовал честью», — напомнил он себе.

Эта женщина хоть призналась, что она — могущественная волшебница; другие жрецы Кошана, которых Риан видел с тех пор, как пересек границу Империи, не отличались здравым смыслом.

Предводитель ариаденцев вернулся, удостоверившись, что с куклой в ящике все в порядке, и теперь стоял, с мрачным видом глядя на Риана. Поскольку он был на целых два фута ниже ростом, того это не особенно испугало.

— Не знаю, кто ты такой, но будь осторожен. Она — важная персона в Небесной Империи, очень могущественная.

Риан покачал головой и отвернулся, чтобы скрыть усмешку.

«Да неужели?»

Если бы он перестал замечать столь очевидные вещи, ему ничего бы не оставалось, как выкопать себе могилу и попросить маленького актера забросать его землей.

— Что собой представляет Карающий и чем его Голос отличается от других Голосов Предков? — Риан не раз слышал, как Карающим стращают детей в провинции Гидале; а с тех пор, как он пересек границу самой Империи, это имя звучало все чаще и чаще; однако Риану никто так и не объяснил, кто это такой; не знал он и что Карающий имеет Голос. Кушоритский язык Риан выучил в портовом городе — нужно было объясняться с торговцами, которые пересекали Синтан по пути к далеким горам и часто приносили важные вести о том, что затевают местные князьки. Он знал язык достаточно, чтобы объясниться, когда этого требовали повседневные дела, но тонкостями языка не овладел и не мог сказать, страшатся ли люди Карающего, поклоняются ли ему или и то, и другое разом.

Растим посмотрел на Риана с подозрением, словно опасался ловушки.

— О чем это ты говоришь?

— Ты слышал, что я сказал. Жрецам в большом храме она говорила, что была Голосом Карающего. Что она имела в виду?

Лицо ариаденца застыло, потом на нем появилось выражение искренности и правдивости, на основании чего Риан заключил, что услышит сейчас особенно большую ложь. Маленький актер его не разочаровал. Растим оглянулся, словно опасаясь, что его подслушают — как будто остальные ариаденцы не глазели с любопытством из всех фургонов, — и шепотом сообщил:

— Карающий — это демон, самый страшный из всех. Риан со скучающим видом пожал плечами, зная, что этим в наибольшей мере разозлит коротышку.

— Что за чушь ты несешь! Жрецы Кошана не верят в демонов. Это знаем даже мы в Синтане, лицедей. — Никто на самом деле не мог быть уверен в том, что представляет собой религия Кошана, но было известно, чем она не является: жрецы храмов презирали грубый культ, распространившийся в некоторых дальних провинциях, жители которых поклонялись демонам, верили в колдовство и приносили кровавые жертвы ради милостей сверхъестественных существ. Странность заключалась в том, что храмы Кошана в этих провинциях совсем не старались выкорчевать суеверия, как делали это жрецы Диала; жрецы Кошана игнорировали поклонение демонам с равнодушием, более убийственным, чем любые нападки.

Растим бросил на Риана недовольный взгляд.

— Ну ладно, ладно! Это какой-то кошанский идол, дух невезения — что-то в этом роде.

— Невезения? — скептически переспросил Риан, хотя и подумал, что Растим, пожалуй, на сей раз говорит правду — по крайней мере такую, какой она ему представляется.

— Невезения и всяких несчастий, да. А еще он мстит людям. И вершит правосудие. В любой разумной религии его назвали бы демоном. Они все собираются вместе и бросают жребий — кто будет его Голосом. Символ Карающего вырезают у порога каждой двери каждого храма — чтобы отпугнуть других демонов.

Последнее было необъяснимо, но вполне в духе Кошана, а потому скорее всего соответствовало действительности. Риан набрал в легкие воздуха, чтобы продолжать расспросы, но издалека донесся голос Маскелль:

— Растим, мы не можем здесь оставаться. Женщина стояла у полупогасшего костра, сложив руки на груди и глядя во тьму.

— Этого я и боялся, — пробормотал Растим и двинулся к ней.

Маскелль нетерпеливо отбросила с лица черные волосы, и в свете костра Риан заметил зигзаги и петли кошанской татуировки у нее на лбу.

— Мы должны сегодня же ночью добраться до Илсат Кео, — сказала Маскелль. — Иначе у нас будут новые неприятности.

— Что от этого пользы? — покачал толовой Растим. — Там будет так же плохо, как и здесь.

— Только не там. Илсат Кео — храм Карающего.

— Ох… — прошептал Растим, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Риан заметил, что возможное обращение к защите Карающего совсем не оставляет того равнодушным, как маленький актер пытался изобразить это раньше. Возможно, ариаденцы все же больше верили в демоническую природу Карающего…

Маскелль посмотрела на затянутое облаками небо.

— Когда выедем на дорогу, перенесите тело в мой фургон.

С ворчанием, хотя и не слишком громким, актеры начали собираться в дорогу. Они явно так боялись проклятой куклы, что Риан понял: та делала вещи и похуже, чем просто выйти на сцену во время представления или постучать в стенку ящика. Из них всех только Растим обнаруживал признаки страха перед посещением храма Карающего; правда, остальные, похоже, мало что знали о Кошане. Как и сам Риан…

До того как он переправился через реку, Риан избегал заходить в любые селения, опасаясь охотников, которых наследник владетеля мог послать даже в земли Империи. Однажды ночью, вскоре после того как он пересек границу, он набрел на маленький заброшенный храм. Из-за проливного дождя и усталости Риан рискнул переночевать на каменном полу под взглядами сотен лиц, высеченных на стенах. Утром он заметил то, что изнеможение и темнота помешали ему увидеть ночью: храм был безлюден, но чисто выметен; на полу не было ни помета птиц, ни даже опавших листьев. Риан понял, что здание вовсе не заброшено, и поспешил покинуть его, чтобы не повстречаться с кошанским монахом-отшельником, заботящимся о храме.