Клиффорд Саймак - Способ перемещения

Одна лишь Сара, возможно, выглядела не так странно, как мы, но и она преобразилась, словно в ней опять запылал прежний огонь искательницы приключений, казалось бы, уже померкший в монотонности долгого перехода.

И вот пришел день, когда исчез Тэкк.

Только после полудня мы заметили, что его нет, но как ни старались, не могли вспомнить, был ли он с нами во время привала. Утром он поднялся вместе с нами, но это было единственное, в чем мы были уверены.

Мы пошли назад. Мы искали его, мы кричали, но так и не дождались ответа. Только когда сгустились сумерки, мы прекратили поиски и разожгли костер.

Было горько, конечно, сознавать, что никто из нас так и не смог вспомнить, когда же мы его последний раз видели, но я, откровенно говоря, не исключал, обдумывая случившееся, что он вовсе не отстал от нас, сознательно или случайно, а попросту испарился — как Джордж в ту ночь, когда дерево напало на нас.

Возможно, убеждал я себя, причиной того, что мы перестали замечать присутствие Тэкка, была его прогрессирующая неприметность. День за днем он все более замыкался в себе, отдалялся от нас, пока не дошел до того, что бродил между нами, как привидение. Эта его незаметность, а также колдовское очарование голубой земли, где время уже не имело привычного значения и смысла, где реальность сливалась со сновидением — все это и служило причиной его бесследного исчезновения.

— Нет смысла продолжать поиски, — сказала Сара. — Бели бы он был здесь, мы бы уже давно нашли его. Если бы он нас слышал, он бы откликнулся.

— Ты думаешь, его уже просто не существует? — спросил я, подумав, что это достаточно замысловатая формулировка вопроса, жив он или нет.

Она кивнула в ответ.

— Он нашел то, что искал. Также, как и Джордж.

— А эта его кукла? — спросил я.

— Символ, — ответила Сара. — Точка концентрации. Что-то вроде хрустального шара, глядя в который можно потеряться. Мадонна некой древней и могущественной религии. Талисман… Тэкк был настроен в унисон с чем-то вне нашего времени и пространства. С агрессивным типом характера — да, теперь я могу это признать, — агрессивный тип и очень своеобразный. Не от мира сего.

— Когда-то ты говорила мне, что он не выдержит, — вспомнил я. — Что где-то по пути он должен сломаться.

— Да, я помню. Я полагала, что он слаб, но я ошибалась.

Стоя в молчании, я недоумевал, куда же все-таки он мог деться. Да и исчез ли он? Или его неприметность достигла такой степени, что он просто растворился. Был ли он все еще с нами, невидимый и неосязаемый, споткнувшийся на границе реального и потустороннего миров? Был ли он все еще здесь, взывая к нам и дергая нас за рукава, чтобы подать нам сигнал о своем присутствии, а мы неспособны были услышать его и ощутить его прикосновения?

— Вас осталось двое, — сказал Свистун, — но вас сопровождают надежные спутники. Мы трое — с вами.

Я совсем забыл о Свистуне, Пэйнте и Роско, ведь мне казалось, что осталось только двое из четверых, дерзко вышедших за пределы галактики, чтобы найти на ее задворках нечто, о чем мы не знали ни тогда, ни сейчас.

— Свистун, — спросил я, — ты почувствовал, что Джордж покидает нас. Ты ощутил, когда он ушел. А сейчас…

— Не слышал, как уходит Тэкк, — ответил Свистун. — Ушел уже давно, несколько дней назад. Растворился так легко, что не возникло ощущения потери. Просто его становилось все меньше и меньше.

Конечно, в этом все и заключалось. Его действительно оставалось все меньше и меньше. Интересно было бы узнать, находился ли он когда-нибудь с нами.

В свете костра я заметил слезы на щеках Сары. Я осторожно положил руку ей на плечо. Почувствовав прикосновение, она повернулась ко мне и оказалась в моих объятиях — это получилось совершенно неожиданно. Сара, зарыдав, уткнулась лицом в мое плечо, а я крепко прижал ее к себе.

Недалеко от костра стоял Роско, бесстрастный и неподвижный. Сквозь всхлипывания Сары я услышал его приглушенное бормотание: «Вещь, лещ, клещ…»

Мы достигли цели на второе утро после исчезновения Тэкка — мы пришли на это место и поняли, что находимся именно там, куда и хотели попасть. Наступило мгновение, о котором мы мечтали все эти бесконечные дни по пути сюда. Честно говоря, мы не испытали большого восторга, когда, поднявшись на вершину небольшого холма, увидели в конце открывшейся перед нами болотистой низины образованные двумя огромными скалами ворота, куда уходила тропа. Но мы сразу почувствовали, что за воротами — цель нашего путешествия.

Перед нами вздымались в небеса горы. Горы, которые мы впервые наблюдали еще из города, когда они казались пурпурной лентой, протянутой на севере вдоль линии горизонта. Они все еще сохраняли багряную окраску, сейчас впитавшую игру света и тени голубоватых сумерек, окутавших землю. Все слишком явно подсказывало нам, что мы у цели: горы, ворота, наконец, наши чувства.

Но эта очевидность рождала у меня странное ощущение какого-то несоответствия, хотя, постарайся я его объяснить, мне вряд ли бы это удалось.

— Свистун, — позвал я, но не услышал отклика. Он стоял позади меня также неподвижно и безмолвно, как и все остальные.

— Ну, что, пойдем, — сказала Сара, и мы двинулись вниз по тропе по направлению к величественной каменной арке, открывавшей дорогу в горы.

Приблизившись к воротам, составленным из нагроможденных друг на друга каменных плит, мы обнаружили табличку. Металлическая табличка была укреплена на одной из каменных стен, а рядом привинчено еще несколько, по-видимому, на других языках. На одной из табличек ужасными каракулями был нацарапан текст на космическом жаргоне:

«Все биологические создания, добро пожаловать. Механические, синтетические формы и их разновидности любого вида не имеют права доступа. Также запрещено проносить все типы инструментов и оружия, в том числе самые примитивные».

— Я не в обиде, — прокомментировал объявление Пэйнт. — Составлю компанию этому железному стихотворцу и буду прилежно охранять ваши ружье, меч и щит. Только возвращайтесь, пожалуйста. После того, как я нес вас на своей спине, меня бросает в дрожь от одной мысли лишиться общества биологических существ. Поверьте, близость подлинной протоплазмы дает непередаваемое ощущение комфорта.

— Мне все это не нравится, — заявил я.

— Не знаю, что ты намерен делать, — сказала Сара, — а я предпочитаю сделать так, как они требуют. Не для того я искала его, чтобы отступить в конце пути.

— Кто говорил об отступлении? — раздраженно спросил я.

Сара прислонила винтовку к стене, расстегнула пояс, на котором висел подсумок с боеприпасами, и бросила его рядом с винтовкой.