Герман Чижевский - В дебрях времени

Их крылья не были похожи ни на крылья птиц, ни на крылья летучих мышей. Летательная перепонка птерозавра тянулась от его бедра во всю длину тела до последнего пальца верхней конечности. Палец этот отличался невероятной длиной, превосходившей более чем вдвое длину туловища, и им птерозавр управлял главной частью летательной перепонки. Остальные четыре пальца были гораздо меньше.

Огромная голова, расположенная под прямым углом к шее, с заостренной наподобие клюва мордой, придавала ящеру очень странный вид. Птерозавры легко могли выдержать экзамен на хорошего, хотя и не слишком грациозного летуна. Недаром его мозжечок - отдел мозга, ведающий сложными движениями, - занимал почти всю довольно вместительную черепную коробку. Однако стоило ему нечаянно порвать перепонку хотя бы одного крыла, и он навсегда превращался в неуклюжего наземного ящера.

Между тем эти "драконы" тучей покрыли ясное небо. Они летали группами и в одиночку. Голые и отвратительные летучие ящеры, мелкие - не крупнее воробья, средние, гиганты птеранодоны - до восьми метров в размахе крыльев, покинувшие гнездилища в прибрежных утесах ради поживы на земле, ящеры бесхвостые и с наконечниками на длинном хвосте в форме червонного туза, реяли над поляной. Рои насекомых жужжали в кустах - стрекозы, жесткие жуки и мухи, похожие на бабочек. Драконы, снижаясь, ловили мимоходом самых крупных. Некоторые ящеры издавали крик, похожий на скрип дверей или на хриплый отрывистый собачий лай.

Этих летающих чудовищ неясный, но непреодолимый инстинкт влек к одним и тем же местам охоты. Вероятно, вид местности, повторенный неисчислимое множество раз, пробуждал в их памяти образы трепещущих, растерзанных, слабых созданий. По-видимому, тот же инстинкт заставляет и пчел возвращаться издалека и разыскивать свой улей.

Полет от далеких мест ночлега до этой поляны был для птерозавров труден, несмотря на пронизанные воздухом как у птиц пустые трубки костей. Десятками они опускались на мой утес и ближайшие скалы и деревья, отдыхали, подвешиваясь, как летучие мыши, вниз головой, цепляясь за отвесные кручи и по-старушечьи ковыляя на ровных площадках скал. Отсюда они должны были бросаться вниз, чтобы расправить крылья, и только потом начинать полет. С ровной земли они, как и наши летучие мыши, не могли подняться.

Я с неприятным чувством сторонился этих дурно пахнущих летучих созданий, когда они бесцеремонно садились рядом, норовя зубастыми клювами ухватить меня за ноги.

Но вот уже то один, то другой опускается на обильную падаль. Не проходит и десяти минут, как внизу закипает пир. Не садясь, а оставаясь в воздухе и часто махая крыльями, птерозавры вырывают клочья мяса и взмывают вверх, выискивая скалу или дерево, где можно присесть и проглотить слишком большой кусок.

ПОХИТИТЕЛИ ЯИЦ

На четверть часа над злосчастной поляной и ближайшими окрестностями воцарилась относительная тишина, прерываемая лишь шелестящим шумом крыльев пировавших птерозавров. На примятых травах и в растоптанных кустарниках валялись мертвые или издыхающие рептилии. Земля покрылась липкими дымящимися каплями и потоками. Изредка конвульсивные подергивания гигантских туш заставляли взмывать ввысь летающих ящеров.

Я с облегчением стер с лица холодную испарину, выступившую при виде кошмарной битвы колоссов.

Но вот стая двуногих стройных ящеров обегает стороной поляну. По-видимому, они не плотоядные, их челюсти лишены зубов и одеты роговым чехлом. Но почему они озираются так воровато, хотя и с удивительным изяществом?

Я уже собрался спуститься с утеса, но остановился понаблюдать за ними.

Они что-то ищут, осматривают землю, будто читая по следам. И принюхиваются. Вот они поскакали к краю поляны, где бесконечными дюнами тянется намытый морем песок. Они проворно разгребают песок и снова оглядываются по сторонам. Что это у них в лапах?

Так вот почему они не нуждаются в зубах! Не для того же они раскопали в песке эти яйца, чтобы окружить их в отсутствие родителей материнской заботой... А чтобы прокусить скорлупу, зубы необязательны. Здесь большую помощь окажет клюв. Теперь ясно, кто передо мной.

Это орнитомимиды - рептилии, напоминающие бескрылых хищных птиц. Они могут служить наглядным примером крайней специализации в животном мире, когда вся анатомия и поведение животного приспособлены к "негласному" питанию украденными яйцами. Даже их длинные тонкие ноги приспособлены к стремительному бегству от разгневанных родителей.

А передние лапы, которые так легко двигаются в разных направлениях, ведь это скорее руки, которыми удобно брать и таскать яйца из чужих гнезд.

И так миллионы лет вынужденного опасного воровства... Мелкие по сравнению со своими "кормильцами", они расплодились во множестве. Типичные обитатели дыр и щелей чудовищного фантастического мира, они своими налетами на места кладок, где зрели яйца исполинов, бессознательно сокращали численность царствующих фамилий этой эпохи...

Но горе похитителям чужого добра, если их заставали врасплох! Наказание было самым действенным: раскроенный череп, если родитель был вегетарианцем, и немедленное съедение, если родитель оказывался хищником...

Но вот яйца благополучно вырыты и взяты. Тонконогие похитители полакомятся ими в более безопасном месте, а пока они поспешно и незаметно скрываются, каждый с одним яйцом, бережно прижимая его лапами-руками к груди. Ну что ж, счастливого пути! Сытный вам обед на этот раз!..

УЖАСЫ МОРЯ

Моря мезозоя были населены ящерами. Я стоял под ярким солнцем у моей машины и смотрел в сторону искрившегося блестками залива.

В море кипела жизнь. Куда бы я ни посмотрел, мой взгляд падал то на выставленный спинной плавник, то на исполинский раздвоенный хвост.

В белой пене, как поплавки, качались и уносились вниз головоногие, похожие на силурийских спрутов - с телами упругими, как резина, с десятками цепких щупалец, усыпанных присосками и крючками. Их раковины, длинные многометровые конусы в пестром орнаменте, завитые, как раковина чудовищного прудовика, скрученные гигантскими узкими колесами по нескольку метров в диаметре, ярко и сложно окрашенные, громоздились на берегу исполинскими кучами известкового мусора.

Временами над водами залива показывалась морда ихтиозавра. Его мощное веретенообразное тело стремительно проносилось под поверхностью воды, как торпеда, вызывая водовороты. Вода над ним вскипала, крутилась и пенилась.

Ихтиозавры не были рыбами, но они плавали так же проворно, как и их добыча, одетая радужной чешуей. Смело вторгшись в открытый океан, они полностью порвали с сушей. И если даже такие отличные пловцы, как морские крокодилы, выходили на берег, чтобы закопать в песке яйца, то ихтиозавры совершенно не нуждались в выходе на сушу.