Айзек Азимов - Постоянная должность

И вся эта вежливость будет сводиться только к тому, что у всех хватит такта не задать единственного действительно важного вопроса: почему вы так долго были внештатным преподавателем, мистер Брэйд? Почему ваш университет отпускает вас, вместо того чтобы повысить в должности?

Можно ли им ответить: меня не хотят повысить потому, что до сих пор не повысили; они отпускают меня потому, что им надоело не повышать меня?

Он все еще пытался не опускать глаз под взглядом Энсона.

- Знаете, Брэйд, я могу использовать свое влияние, чтобы помочь вам.

"Какое влияние?! - подумал Брэйд с безнадежной горечью. - Ох, Кэп, Кэп, какое у вас влияние!"

- Или же, - продолжал Энсон, - если вы предпочитаете оставаться в университете, то заставьте их держаться за вас, боже мой! Вы располагаете временем до июня: раньше они не соберутся сделать вам предупреждение. Создайте что-нибудь до этого!

- Создать что-нибудь... - повторил Брэйд. - Что именно?

Энсон с такой силой ударил тростью по гравиевой дорожке, что камешки с треском взлетели.

- Неужели вы капитулируете? Боритесь, дружище! Вы находитесь в университете не для того, чтобы прозябать. Наука - это борьба. - Он сжал старческий кулак.

"Но я затем и служу в университете, - мысленно воскликнул Брэйд, - чтобы не быть вынужденным пускать в ход кулаки! На свете хватает драки в тех местах, где хорошо платят".

Джинни стремительно выбежала из обезьянника. Ее прямые темные волосы были заплетены в две тугие косички. При каждом шаге гравий вылетал из-под ее туфелек.

- Папа, ничего, если я пойду смотреть пресмыкающихся?

Брэйд взглянул на дочь, какое-то мгновение не узнавая ее.

- Да, конечно, - ответил он. - Где это?

- Вон там. Видишь вывеску?

- Ты хочешь, чтобы мы пошли с тобой, Джинни? - Брэйд протянул к ней руку. В нем неожиданно проснулось сильное желание прижать ее к себе и побаюкать. Ему казалось, что это хоть на миг принесло бы ему успокоение.

Но Джинни ничего не подозревала и смотрела на вход в помещение для пресмыкающихся. Она отошла за пределы досягаемости и сказала:

- Я могу пойти одна. Я скоро вернусь.

И она исчезла - самостоятельная маленькая особа одиннадцати лет. Брэйд спросил:

- А что насчет работы, которую проводил Ральф?

- Кинетика? - Энсон сделал недовольное лицо я энергично покачал головой. Забудьте все это.

- Как "забудьте"? Она же открывает совершенно новые возможности применения органических реакций. Если бы я мог сделать заключительные выводы (он неожиданно заговорил с воскресшей надеждой), я бы опубликовал статью, которая вызовет сенсацию.

Энсон мягко положил руку на плечо Брэйду, так что тот на мгновение остро ощутил, что между ним и стариной Кэпом существуют такие же взаимоотношения, как у Брэйда со своими аспирантами.

- Если бы я был на вашем месте, то попытался бы проложить новый путь. Я избрал бы новую и слабо изученную область деятельности, сделал бы в ней какое-нибудь сенсационное открытие - такую область, куда еще не вторглись все эти парни, получающие субсидии. Посмотрите на этого орла!

Брэйд удивленно взглянул на птицу в клетке на высоком столбе. Ее глаза были закрыты, крылья сложены. Она медленно открывала и закрывала клюв, словно старик, бормочущий во сне.

- Ну и что?

- Видите ли, прежде всего он плотоядное животное. Он питается мясом. Обезьяны в том домике могут есть и насекомых, но в основном они питаются фруктами и другой растительной пищей. Однако травоядные обезьяны стоят ближе к плотоядному человеку, чем плотоядный орел. Какое отражение находит подобное обстоятельство в химии этих трех существ?

- Что вы имеете в виду?

- Я говорю о сравнительной биохимии. О химических отличиях различных видов организмов. Большинство биохимиков очень слабо знают органическую химию. А ваши специальные познания позволят вам далеко пойти, а? И это должно быть увлекательно. - Энсон показал на помещение для пресмыкающихся. - В чем заключается пищеварительная адаптация питона с точки зрения химии, который, не разжевывая, заглатывает целое животное, затем несколько дней переваривает его и потом опять не ест в течение, возможно, многих месяцев?

- Боже мой, Кэп! - воскликнул Брэйд, невольно улыбнувшись. - Я не буду знать, даже с чего начать.

- В этом-то все и дело! Прокладывайте свой собственный путь!

- Нет, Кэп, нет! Меня не привлекает работа с животными.

Энсон нахмурился.

- Брэйд, если вы сделаете это, то тогда, уверяю вас, я смогу уговорить Литтлби забыть его намерения не возобновлять с вами контракта, в крайнем случае уговорю его дать вам благоприятную возможность проявить себя в новой области. На этом основании он может даже повысить вас. Это вполне вероятно.

- Благодарю, Кэп, но даже и в этом случае...

- Вы боитесь только потому, что это новое дело?

- Нет, но это должно заинтересовать меня, а в настоящее время меня интересует только кинетика. Я попытаюсь продолжить работы Ральфа.

Энсон встал.

- Теперь я ухожу, Брэйд. Вы совершаете ошибку.

Брэйд смотрел на удалявшуюся фигурку со столь смешанными чувствами, что вряд ли мог сам разобраться в них. Бедняга! Он все еще раздает темы, все еще диктует область исследований! Конечно, он ненавидит кинетику и механизм реакций. Именно потому-то он и устарел.

Брэйд ощущал некоторый подъем, вызванный лишь обещанием Кэпа Энсона замолвить за него словечко. Но это был ложный подъем: ведь на самом деле Энсон не сможет поколебать Литтлби. Брэйд был в этом уверен. Теперь только сам Энсон все еще верит в свое могущество.

Что же касается исследований Ральфа... Брэйд попытался воскресить тот слабый проблеск надежды, который был у него несколько мгновений назад, но это ему не удалось. Несомненно, если бы он изучил книгу Рейнка по кинетике... Но он достаточно часто просматривал ее, поэтому понимал, насколько тяжело ее освоить - возможно даже, что это будет ему не под силу. Он сидел на скамейке в ожидании Джинни, чувствуя себя очень одиноким.

Брэйд и Джинни вернулись домой около четырех часов. Дорис бросила на них деловой взгляд и сообщила:

- Звонил Фостер. Он хотел поговорить с тобой.

- О чем, ради всего святого?

- Он не сказал. Кажется, он был сильно раздражен тем, что я взяла трубку, и хотел определенно знать, будешь ли ты сегодня вечером у Литтлби. Я сказала ему, что будешь.

- Гм, а что, по-твоему, ему было нужно?

- Я не знаю точно, но вот что я тебе скажу. Его голос звучал очень весело. В нем было какое-то скрытое оживление, понимаешь? Поэтому, зная Фостера, я могу предполагать, что он припас для тебя какую-то плохую новость.

Плохую новость? Каких еще новостей можно было ожидать в эти дни? Возможно, это та же самая плохая новость, которую уже сообщил Кэп Энсон, только теперь дополненная, отполированная до блеска и искусно упакованная для доставки?