Глен Кук - Обрекающая

В направлении пещеры Махен что-то светилось в лесу. Большое зарево, будто от костра эпических размеров. В небо взлетали искры и медленно оседали. Зрелище захватило Марику.

Наверняка церемония кочевников. Никто не разведет костер, видный за много миль всем, в том числе и врагам, просто для согрева.

– Это уже давно?

– Недавно. Я заметил, как только встал на вахту. Сначала было просто маленькое зарево. Теперь там, наверное, половина леса горит.

«Зачем бы Скилдзян рисковать половиной охотниц?» – подумала Марика. Чтобы устроить такой пожар, нужна не одна сотня кочевников. Не могут же быть эти дикие меты настолько глупы, чтобы не предвидеть, что их костер заметят?

Марика сильно встревожилась: ма явно совершила тяжелую тактическую ошибку. Это наверняка ловушка. Приманка, чтобы завлечь Дегнанов в засаду. Ей отчаянно хотелось протянуться и установить контакт. Но при Солфранке она не решалась.

– Тебе еще много осталось?

– Несколько минут.

– Хочешь, я тебя сменю?

– Давай.

И он побыстрее вылез из корзины, пока она не передумала.

Солфранк, подумала Марика, замечает только себя. Для него этот огонь – небольшой личный триумф. Теперь на него обратят внимание. У него вообще никакого любопытства нет.

Ну и отлично.

Башня перестала трястись – он слез. Марика следила, как он трусит в тепло избы Герьен. Как только он там скрылся, Марика повернулась к северу и попыталась найти мать.

Контакт был сильнее, чем когда-либо. Казалось, она находится прямо позади глаз Скилдзян и видит то, что видит она, хотя мыслей матери перехватить не могла. Но мысли стали очевидны, когда она направила своих охотниц, потому что Марика могла видеть, что видели они, и даже слышать короткие фразы, которыми они обменивались с ма.

Охотницы почти сразу рассыпались в поиске дозорных, которых кочевники могли выставить наблюдать за стойбищем. Не нашли ни одного. Тогда они вошли в лес, ведущий к пещере Махен. Двигались они с предельной осторожностью, чтобы не спугнуть часовых.

Но те тоже не показывались. Марика почувствовала, как растет презрение ее матери к интеллекту северян.

Тем не менее Скилдзян не позволила этому презрению ослабить ее бдительность. Она продвигалась осторожно, остерегаясь любой ловушки.

Ловушки не было. Кочевники просто не учли, что из стойбища Дегнан будет виден их огонь.

Костер горел на южном склоне ручья. Он был огромен, как с почтением отметила Марика. Скилдзян со своими спутницами притаились в кустах и смотрели, как кочевники валят в костер все больше и больше дров. На противоположном склоне стучали топоры.

Они очищали холм перед пещерой.

У огня грелись сотни кочевников.

Скилдзян и Герьен стали перешептываться. Марика подслушивала.

– Что они делают? – спросила Скилдзян.

Кочевники валили лес на склонах. Один из них ходил между вальщиками, отдавая неслышные отсюда приказы. О нем трудно было что-нибудь сказать так издалека, кроме того, что это был кто-то очень важный.

Раздались крики. Вниз с грохотом покатились глыбы. Кочевники расчищали себе дорогу.

– Пещера, – ответила Герьен. – Они расчищают вход в пещеру. Но зачем – убей, не пойму.

Над суматохой разнеслись удары деревянного барабана, рокот бубна, пение. Мудрые кочевников вели какую-то церемонию.

– Неужто они попробуют вызвать этого призрака? – спросила Скилдзян.

– Могут. Этот верлен… знаешь, могут. Мы должны их остановить.

– Их слишком много.

– Они нас не ждут. Можем попробовать вызвать панику.

– Попробуем.

Они разошлись. Следующие несколько минут Скилдзян шептала на ухо охотницам на своей стороне холма. Потом они с Герьен снова сошлись на середине.

Скилдзян и ее спутницы приготовили луки. Ма сказала:

– Когда будешь готова – ори.

Герьен на минуту закрыла глаза, глубоко дыша. Снова открыла, кивнула, наложила стрелу на тетиву, встала. Рядом с ней встала Скилдзян.

Из глотки Герьен вырвался улюлюкающий вопль. Тут же его подхватили по всему склону. Вниз полетели стрелы. Кочевники вопили, визжали, метались. И падали десятками.

Марика заметила, что стрелы Скилдзян летели в сторону Мудрых. И многие нашли цель.

Вдруг мета с дикими глазами в странной черной одежде материализовалась в нескольких шагах от Скилдзян. Она наставила на ма что-то вроде короткого тупого копья. Скилдзян и Герьен ее появление застало врасплох.

Мета выругалась на странном диалекте и уставилась на предмет у себя в руках. Потом схватила его, как дубину. Ей в грудь ударили две отравленные стрелы.

Герьен ударила вниз по склону. Все охотницы бросились за ней. Перед ними летели дротики. Кочевники метались кругами. Некоторые уже рассеялись в темноте противоположного склона. Лишь немногие решились на контратаку. Они налетели на охотниц, вооруженных трофейными мечами, и были отбиты.

Паника среди кочевников ширилась. На противоположном склоне на непонятном диалекте вопил вождь, пытаясь организовать сопротивление.

Герьен довела атаку до двух третей склона и остановилась. Сама численность кочевников должна была слишком затруднить дальнейшее продвижение. Еще несколько минут кровавой игры мечей, копий и дротиков, а потом Герьен вновь испустила улюлюкающий вой и отвела своих охотниц назад.

Растерянные и перепуганные кочевники не пытались преследовать.

Охотницы Дегнанов выпустили оставшиеся стрелы. Каждая, коснувшаяся цели, убивала – стрелы были отравлены.

Когда вылетела последняя стрела, Дегнаны побежали. За ними осталось более сотни убитых кочевников. Величие совершенного ими подвига до них пока не дошло – они были слишком заняты стремлением убить и уцелеть. Но битва и резня не были в обычае у метов. В Верхнем Понате такого не случалось. Массовая битва – это защищать частокол от налетчиков с Севера, а не нести кочевникам смерть еще до того, как они напали.

Марика ощущала восторг охотниц. Они нанесли кочевникам громадный ущерб, не получив ни царапины. Может быть, это заставит врага поискать более легкой добычи. Теперь же Дегнанам нужно было только уйти от противника.

Марика слезла с башни и бросилась в избу.

– Побуда! – ловя ртом воздух, крикнула она. – Они возвращаются. Их преследуют кочевники!

Побуда не стала задавать вопросов. Не время. Она подняла стаю по тревоге. На защиту ограды встали все, способные носить оружие, даже мужчины.

И увидели, что видеть нечего.

Марика взлетела обратно на башню и постаралась стать совсем незаметной. Она глянула вниз. Внизу стояла Побуда, уперев руки в бедра, и вид у нее был рассерженный.