Эрик Рассел - Ниточка к сердцу

Шесть месяцев прошло с того дня, как это существо стало сенсацией века, точкой, на которой сфокусировалось ничтожное количество безумных надежд и гораздо больше - безумных страхов человечества. Потом оно так часто появлялось на экранах телевизоров, на страницах журналов и газет, что чувство удивления прошло, а надежды и страхи остались. Постепенно его начали воспринимать как нечто карикатурное, дали ему презрительное прозвище Кактус, одни стали к нему относиться как к безнадежно уродливому глупцу, другие - как к коварному эмиссару еще более коварной иноземной цивилизации. Таким образом, близкое знакомство породило презрение, но не настолько сильное, чтобы убить страх.

Его звали Мэт; оно прибыло с одной из планет системы Проциона. Около метра в высоту, ярко-зеленое, с ножками-подушечками, ручками-обрубками; снабженное отростками и ресничками, все это существо было в колючках и выступах и выглядело как взрослый кактус.

Только у него были глаза, большие золотистые глаза, которые наивно смотрели на людей в ожидании милосердия, потому что существо это никогда никому не причиняло зла. Жаба, просто загрустившая жаба с драгоценными камнями на голове.

Секретарь в черной мантии напыщенно провозгласил:

– Заседание специальной коллегии суда, созванной под эгидой юриспруденции Соединенных Штатов Америки, объявляю открытым! Внимание!

Тот судья, что сидел в центре, посмотрел на коллег, поправил очки, кинул хмурый взгляд на "жабу", или "кактус", или как его еще назвать.

– Мэт с Проциона, нам известно, что вы не способны ни слышать, ни произносить слова, но можете телепатически понимать нас и отвечать в письменной форме.

Телекамеры тут же показали, как Мэт повернулся к доске, установленной за скамьей подсудимых, и написал мелом одно слово: "Да". Судья продолжал:

– Вы обвиняетесь в том, что незаконно попали в мир под названием Земля, точнее - страну, называемую Соединенными Штатами Америки. Признаете ли вы себя виновным?

Большими белыми буквами Мэт вывел на доске: "А как еще можно сюда попасть?"

Судья нахмурился:

– Будьте добры отвечать на мои вопросы.

– Не виновен.

– Вам предоставлен защитник. Есть ли у вас возражения против его кандидатуры?

– Благословен будь, миротворец.

Немногие восприняли это как остроту. Большинство решило, что это сам дьявол цитирует Библию. Судья вздохнул, протер стекла очков и откинулся на спинку кресла.

Расправив мантию на плечах, встал был высокий, длиннолицый человек с взглядом маленьких глаз.

– Первый свидетель!

Из зала вышел тщедушный человечек, неловко присел на стул свидетелей, беспокойно перебирая пальцами.

– Ваше имя?

– Сэмуэл Нолл.

– Ваша ферма расположена близ Денвила?

– Да, сэр. Я…

– Не называйте меня "сэр". Только отвечайте на вопросы. Это существо приземлилось на территории вашей фермы?

– Ваша честь, я протестую! - поднялся с места адвокат, человек чрезвычайно полный и краснолицый, по-видимому сангвиник. - Мой клиент - юридическое лицо, а не какое-то там существо. Поэтому его следует называть "обвиняемым".

– Протест отклоняется! - отрезал судья в центре. - Продолжайте, мистер прокурор.

– Итак, это существо приземлилось на территории вашей фермы?

– Да, - ответил Сэмуэл Нолл, с гордостью глядя в объективы телекамер. - Оно свалилось как снег на голову и…

– Отвечайте только на вопросы. Посадка сопровождалась серьезными разрушениями?

– Да.

– Что пострадало?

– Два сарая и большая часть урожая. Убытков на три тысячи долларов.

– Существо проявило при этом какие-либо признаки раскаяния?

– Никаких, - Нолл сердито оглядел зал. - Вело себя как ни в чем не бывало.

Прокурор сел, насмешливо улыбнувшись своему толстому противнику.

– Передаю свидетеля защите, - сказал он.

Адвокат встал, благожелательно посмотрел на Нолла и спросил:

– Скажите, ваши сараи - это восьмиугольные башни с жалюзи в стенах и барометрически управляемыми крышами?

Нолл вскинул брови и тихо ахнул:

– Чего?

– Ну, хорошо. Оставим это, ответьте мне на такой вопрос: ваш урожай, по-видимому, состоял из фузлинов и двухцветных меркинсов?

– Это был ячмень, зрелый ячмень, - в отчаянии произнес Нолл.

– Бог мой! Ячмень - надо же! А вам знакомы фузлины и меркинсы? Вы бы их узнали, если бы увидели?

– Пожалуй что нет, - неохотно признался Нолл.

– Разрешите заметить, что вам просто недостает умственных способностей, - резко заключил адвокат. - И я бесконечно сожалею об этом, поверьте мне. Вы видите по моему лицу, как это меня огорчает?

– Не вижу, - ответил Нолл, чувствуя, как его трон перед телекамерами превращается в ложе, утыканное гвоздями.

– Другими словами, вы не увидели бы и раскаяния, будь оно написано на моем лице?

– Протестую! - загремел прокурор, заливаясь краской. - Нельзя сознательно заставлять свидетеля…

Он остановился, заметив, что его соперник опустился на стул. Поспешно взяв себя в руки, прокурор проворчал:

– Следующего свидетеля!

Свидетель номер два был крепкий, весь в синем мужчина. Держался он уверенно, как человек, давно знакомый с судами и скучными судебными процедурами.

– Имя?

– Джозеф Хиггинсон.

– Вы офицер полиции города Денвила?

– Так точно.

– Это вас вызвал на свою ферму первый свидетель?

– Меня.

Прокурор улыбался, задавая следующий вопрос, в полной уверенности, что теперь-то он целиком овладел событиями.

– Увидев случившееся, вы постарались разобраться в причинах, не так ли?

– Да, конечно.

Мистер Хиггинсон обернулся и бросил сердитый взгляд в умоляющие золотистые глаза обвиняемого.

– И что тогда случилось?

– Оно парализовало меня одним взглядом.

Вмешался судья слева:

– Вы, кажется, выздоровели. Насколько глубок был паралич и сколько времени он продолжался?

– Парализовало меня всего, ваша честь, но часа через два это прошло.

– И за это время, - спросил прокурор, - иноземный преступник успел удрать?

– Да, - мрачно ответил свидетель.

– Резюмируем: существо игнорировало офицера полиции, находившегося при исполнении служебных обязанностей, напало на него и избежало ареста, так?

– Да, - охотно согласился Хиггинсон.

– Передаю свидетеля защите.

Прокурор сел, чрезвычайно довольный собой. Поднялся адвокат, засунул пальцы за край жилета и с обезоруживающим дружелюбием обратился к Хиггинсону:

– Вы всегда сумеете распознать при встрече своего коллегу полицейского?

– Конечно.

– Очень хорошо. Среди публики в зале сидит полицейский. Будьте добры, покажите его господам судьям.