Павел Кучер - Грибы по-саперному

Смирнов слушает молча, только дергает ртом. Из дверей ведут раненого. У Витьки морпеха перевязана голова. В дыре бинтов под шапкой влажно моргает уцелевший глаз… Рука на перевязи. Лубок? Значит, серьезно… Двое тянут носилки… Малознакомый мне мужик средних лет, закусив губу, лежит неподвижно. Что у них там?

— Перелом руки, глаз… нет глаза, вытек. Череп цел. Болевой шок… У второго — рана, перебиты ребра и разрыв брюшины, без внутренних повреждений — удачно боком повернулся.

— И?

— Так, легкое обморожение кистей рук и лица — связанный лежал… Везунчик…

Шустрый татарин Саляев уже крутит в руках страшное кожаное орудие, которым это все зверство проделано… Могучее сооружение, метров пять длиной, из переплетенных ремней… Умелый был боец… Даже у мертвого — волевое, хищное выражение лица… Дрался до последнего… Кто-то мне вцепился в куртку. Бледная Гольдан показывает на покойника дрожащей рукой.

— Знакомый человек?

— Нет! Это не охотник, это воин, он был в гостях у главы рода… его отец… начинается перечисление степеней родства… Нам чужой, но иногда его зовут, если надо победить врага. Он всегда побеждал!

Вернулась группа захвата.

— Следы… но догнать никого не удалось… В тайге они — у себя дома. Из партии соли, приготовленной к вывозу, пропал мешок.

В штабеле зияет пустое место. Несколько мешков порваны пулями. Содержимое высыпалось на снег, глубокие проталины соленой воды дико чернеют среди зимних сугробов. Смирнов поворачивается, упирает растерянный взгляд в Гольдан.

— Да что они тут, совсем сдурели? Никогда раньше соли не видели? На автомат бросаются!

Девчонка ошарашено хлопает глазами — лично говорить с высшим начальством ей пока не приходилось… тем более, так прямо с глазу на глаз… Косится на меня… Потом — отрицательно вертит головой. Ленка тяжело вздыхает и выдает длинную фразу… на языке Шекспира. Судя по выражению лица — сильно матерную. Цедит тихонько, сквозь зубы:

— К сожалению, Андрей Валентинович, именно эти — соль видели. Нашу соль — увидели тоже. Можете мне поверить, нам теперь скоро настанет полная жопа!

Правду говорят. Лучшее — враг хорошего. Нет, идея была верной. Транспорт пустым ходить не должен! Если телега или сани едут в одну сторону гружеными (а тягать приходится самим), то и обратно они должны ехать полными доверху. Иначе — бессмысленный расход трудовых ресурсов… Какой груз каждый день отправляется из соляной шахты — понятно. Основной, так сказать продукт производства. В десятикилограммовых упаковочных мешках. А что взамен? Сначала на соляной рудник повезли сухое мясо. Резервный склад… В соляной штольне оно может лежать вечно. Потом туда же переправили часть припасов. А дальше… начали возить отработанный компост с грибной плантации. На подкормку оленям… типа безотходное производство. Грибное хозяйство в пещере развернулось серьезно. Весь урожай опилок из деревообделочного цеха после обработки острым паром теперь отправляется туда. За месяц из короба с зараженными грибницей опилками весом 12 килограммов вырастает 3–4 килограмма вешенок. Первая часть отработанного субстрата в паутине грибных корешков и отправилась в тайгу, приманивать лесных оленей. Лопают! Особенно с солью. Чего на шахте как раз полно. Не годной для дела, грязной, с песком и глиной. Нам чистить нечем, а зверям радость… Сами же к кормушкам приходят! Время от времени из винтовки одну-две тушки аккуратно — бац! И тоже на длительное хранение. Тем более, хорошей соли рядом сколько угодно.

Ну, сколько тех оленей? По статистике — одна штука на двести гектаров тайги. Чаще — один на квадратный километр… Маловато будет? Придумали… Во время рейдов… для разминки, к дальним скалам по нуждам картографов, стали кропить деревья вдоль лыжни соленым отваром из грибного компоста… Запах олени чувствуют, как собаки, а соль — приманка. Вдоль такой соленой дорожки — бредут к нам… и к кормушкам с компостом, под выстрелы. Как заколдованные, особенно важенки. Со всей окрестной тайги… Стельных мы не трогаем, а самцов, которые поборзее — на мушку… Так и стадо понемногу соберется. Как по волшебству… Наколдовали, блин! Видно, не только олени те деревья лизали! Но местные, опилками не соблазнились — сразу к шахте рванули… Соображают!

Общее собрание днем. Редкость… Камера с микрофоном нацелена на докладчика. Сухонький доктор физико-математических наук, химик… Разъясняет стратегическую обстановку… Твою мать! Это у нас солью дороги от гололеда посыпают… и в магазинах она пачками… А здесь и сейчас для аборигенов — это вопрос принципиальный. Размеренно, внятно… типа лекцию читает:

… - Известны племена, которые в течение многих веков совсем не знали соли, не употребляли ее в чистом виде. В глуши Центральной Африки до середины ХХ века соль — роскошь. В Сиерра-Леоне перед второй мировой войной продавали рабов и родственников за горсть соли. Красивая девственница стоила двести граммов соли… один полный стакан. У племени мандинго про местных олигархов принято говорить: «Он посыпает свою пищу солью». Так они выражают, как безмерно богат человек.

Наши эскимосы на севере России и в Америке никогда не знали соли. Пища состояла только из оленины и рыбы, так они и получали необходимое для жизни количество хлористого натрия. Но! Узнав поваренную соль, североамериканские эскимосы и индейцы пристрастились к ней, дети и взрослые постоянно сосут кусочки соли и даже новорожденным ежедневно кладут кусочек соли в рот, так как считают ее залогом здоровья и силы…

В первую мировую войну в Сербии, которая временно была лишена торгового обмена, ничего не было дороже соли. За кулек соли весом полфунта (225 граммов) продавали теленка. В России времен гражданской войны, многие районы были совсем лишены соли. Урожай хлеба в центральной части страны был богатый, но соли не было. Результат? Разведенная соленая вода продавалась на вес золота, дети предпочитали щепотку соли любому лакомству. Людям ежедневно требуется 20–25 граммов соли. Иначе они теряют силы и умирают…

В старину соль так ценилась, что заменяла звонкую монету. Шла по одному весу с золотом… В древнем Риме (основанном рядом с соляными приисками) всё войско оплачивалось солью. Плату выдавали центуриону (командиру сотни), который обменивал соль на продукты или же раздавал её прямо. «Солью» иносказательно называлась оплата легионеров. От этого слова произошло название мелкой монеты: в Италии «сольди», во Франции «солид» и французское слово «салер», то есть «жалованье». Кстати, от итальянского «сольди» на всех европейских языках пошло слово «солдат». Соль по-древнегермански называлась «галль», откуда произошло название не только упомянутого города, но и мелкой немецкой монеты — галлер или геллер. Пословицу «Он съел свой последний геллер» понимали буквально, так как геллер «чеканился» из соли. Его реально можно было съесть.