Владимир Петров - Жизнь после

Ну, проживет он еще сколько то. А чего ради? Конца края не видно происходящему. Он один и, скорее всего, придется одному коротать оставшиеся дни, бегая от вурдалаков. Это сейчас хорошо, когда есть продукты, топливо, аккумуляторы, оружие. Даже если у него не появятся конкуренты на это все, то лет через пять все начнет приходить в негодность, ломаться от старости. И что тогда? Уходить в лес и начинать жизнь с каменного века? А зачем, какой в этом смысл?. Подружку, уже, видимо не найти... Не проще ли расстаться с жизнью до того момента, как начнутся проблемы. Не то, что бы Марк подумывал о самоубийстве, но инстинкт самосохранения отсутствовал напрочь.

Марку даже страшно не было от таких мыслей. Они воспринимались как очевидный вывод из происходящего. Он докурил и уже, было, хотел выкинуть окурок, как вдруг в машине зашипела рация и сквозь помехи он услышал женский голос, искаженный радиоэфиром:

-Марк! Марк! Где ты? Отзовись! Приём!

Марк резко подскочил. Однако, подойти к машине не решался. Его по имени вызывали по рации. Марк нигде не писал имя, только частоту. Тем более, женским голосом. Это было более всего удивительно, потому что он ожидал чего угодно, но, почему то, не женщину в эфире. Сообщения от Насти он уже давно не ждал.

Марку снова стало казаться, что он сходит с ума. Вчерашнее потрясение, потом алкоголь на ночь. Вот и галлюцинации. Однако, рация не думала сдаваться. Были сильные помехи и все тот же женский голос, но что он говорит из за помех было не разобрать. Марк стоял и видел рацию. Она точно принимала сигнал, судя по световому индикатору. Сумасшествие откладывается. Однако, кто его вызывает. И зачем? И почему такие помехи? Вышедший на связь далеко, тогда, это, тем более, странно. Марк оставлял записки довольно близко к дому и связь должна быть хорошей.

После небольшого перерыва, рация ожила еще раз. Все тоже самое, женский голос, судя по интонации настойчиво просящий отозваться. И сквозь шум помех Марк разобрал своё имя.

На деревянных ногах он подошел к машине, сел в кресло, взял переговорное устройство. Что отвечать? Марк нажал кнопку и после пятисекундной паузы сказал:

-Я здесь!

Тишина в ответ. Марк посмотрел на рацию, она вырубилась. Намокла вчера, а сейчас, когда она начала работать, её закоротило. Марк начал стучать по ней и нажимая кнопку кричать:

-Я здесь! Приём! Приём!

Рация умерла окончательно. И Марк не знал, как быстро её можно починить. Он стал шарить по машине в поисках портативной рации. И тут вспомнил, что занес её домой сушиться, после вчерашнего. Вот, непруха! Стационарную рацию он все хотел принести в сервис, но так и не принес, в машине же есть, а без машины он здесь не появлялся.

Быстро домой! Промелькнула мысль. Там есть связь! Марк кинулся к жалюзи, закрывающим въезд для машины, наклонился, что бы взяться за ручку и увидел, что с редуктора и коробки капает масло. Тьфу ты, чёрт! Сам же свинтил пробки и уже все вытекло. Пока зальешь, время пройдет. А тот, кто его вызвал, очевидно, далеко и может быть, сейчас уедет еще дальше, решив, что Марк погиб.

Марк схватил автомат, ружье он вчера не стал искать на берегу, выскочил на улицу, сунул руку в карман, что бы достать ключи. Их не было. Тьфу! Забыл в машине. Хорошо, что все на одной связке, а то бы добежал до дому... Вернулся, взял ключи и травматический пистолет. Дверь закрывать не стал, просто опустил защитную жалюзи и побежал домой.

На улице было солнечно и тепло. Снег почти весь растаял, настоящая весна. Но Марку было не до весны, он опять потерял форму, бежать было тяжело, пот щипал глаза, автомат на ремне больно бил по спине...

Марк уже почти добежал до цистерн с горючкой, как увидел около них троих ходячих. Он всё никак не мог привыкнуть к тому, что ходячие оттаяли и сейчас могут представлять угрозу. Марк снова забыл про свой гуманизм, сейчас речь шла о его жизни, сдернул автомат с плеча, остановился, перевел флажок режима огня на одиночный выстрел, расставил ноги пошире и прицелился. Стрелять Марк особо не умел, но делал все уверенно. Поймав на мушку грудь ходячего, он нажал на спусковой крючок. Прозвучал выстрел хлестким и сухим звуком, автомат дернулся, задрав дуло кверху. Марк не ожидал такой отдачи и промахнулся по ходячему, однако попал в цистерну. Пуля с визгом отскочила от неё, выбив сноп искр, которые было видно даже на ярком солнце.

"Однако, я сейчас наделаю делов..." Марк понял свою ошибку- стрелять из автомата у цистерн, полных горючки. Тем временем, ходячие заметили его и направились к нему. Двигались они очень медленно. Конечно, голод не тётка и если хочешь долго жить без жрачки, надо беречь энергию. Марк решил не тратить драгоценные секунды на то, что бы оббежать цистерны по тротуару, тем более, там была липкая грязь с оттаявшего газона, он повесил автомат обратно за спину, достал травматическую "Беретту" и направился прямо к ходячим навстречу. Подбежав к ним шагов на пять, Марк сделал три выстрела, целившись в грудь. Из травмата он стрелял хорошо, в тире набил руку. Три выстрела- три цели поражены, ходячих отбросило, они упали, но сразу же начали пытаться встать. И все это с тем же глухим мычанием и рычанием. Значит, боли они не чувствуют, иначе вопили бы, как тот, которого Марк пытался лечить. Он перескочил через кое как шевелящихся раненых им ходячих и побежал по коридору вдоль цистерн.

Однако, в конце коридора появились еще ходячие. Три, шесть, восемь... В обойме осталось пять патронов, есть еще автомат, но Марк усвоил урок и стрелять из автомата, будучи самому рядом с цистернами, не стал. Он развернулся и увидел, что от сервиса за ним шла толпа ходчих. Штук тридцать. Они почти догнали его, пока он стрелял и сейчас уже отрезали вход в коридор. Марк свернул направо, между цистернами и почувствовал, резкий и сильный удар в правый бок. Он упал и ударился головой об асфальт "Только бы не потерять сознание", мелькнуло в голове... Лежа на левом боку он повернулся, что бы оценить обстановку и увидел, как на него прыгает ходячий. Видимо, он стоял за цистерной, напал из за угла и сейчас хочет довершить начатое. Ходячие берегли энергию в режиме ожидания, однако становились резкими, быстрыми и сильными непосредственно в момент нападения. Марк не успел разогнуть правую руку с пистолетом и встретил ходячего локтем в лицо, однако, он, упав на Марка, лишь потряс головой и впился зубами в плечо, сантиметров на семь выше локтя. Руками он сильно бил Марка в грудь и спину, угодил в солнечное сплетение, Марк не мог вздохнуть, однако боль от укуса мобилизовала его силы, он умудрился поджать правую ногу, упереться в грудь ходячего и отпихнуть его от себя, благо, он был очень легким. Кусок мяса с плеча остался у него в зубах. Марк вскочил, голова кружилась то ли от удара, то ли от нехватки воздуха, резко выкинул руку с пистолетом и выстрелил прямо в лицо ходячему, который уже сгруппировался на корточках, что бы прыгнуть на Марка снизу. Пуля выбила ходячему глаз и отшвырнула его, опрокинув на спину. Попыток встать он не предпринимал, лишь сучил ногами. Марк напрягал руку, что бы выстрелить и место укуса отозвалось резкой и очень сильной болью, от которой Марк выронил пистолет сразу после выстрела. Схватившись за рану рукой, Марк понял, что она очень серьезная и он теряет кровь. Оглянувшись по сторонам, Марк увидел, что остальные ходячие его вот- вот достанут, а если он кое как справился с одним, то с несколькими это вряд ли удастся, тем более без правой руки...