Джек Уильямсон - Подводный город

Гидеон наклонился и соскреб каплю краски с дощатого пола.

— Но отец Прилив все-таки узнал о том, что случилось! — На лице Гидеона появилась восхищенная улыбка. — Этот человек, Джим, везде поспеет! Если где-то произошла катастрофа, — значит, там непременно окажется отец Прилив, вооруженный своей верой и иденитовой броней…

Лицо Гидеона снова стало серьезным.

— Но мне не очень нравится то, что он сказал. Он считает, что кто-то искусственным путем вызывает землетрясения?

Я утвердительно кивнул.

— И он думает, что к этому причастен твой дядя?

— Именно так, Гидеон.

Негр опустил голову.

— Но это же явная чушь, Гидеон! — не выдержал я. — Дядя Стюарт попросту не способен на такие вещи!

— Конечно, Джим. Но пока…

Он поднялся со стула и стал мерить шагами комнату.

— Понимаешь, Джим, — твой дядя сейчас неважно себя чувствует. Тогда в Индийском океане мы попали в сильное землетрясение. Наш батискаф пострадал, и его уже нельзя было отремонтировать. Короче, нам пришлось надеть скафандры и уйти. Но до того как нас подобрала прибывшая по аварийному сигналу субмарина, мы провели в океане шестьдесят часов. Двое с половиной суток! Даже такой крепкий парень, как ты, не сразу очухается после такого испытания. А твой дядя уже далеко не молод. Он до сих пор еще не восстановился… Но он здесь, в Кракатау-Доум. Когда я утром ушел сюда, он оставался в гостинице.

— Я должен увидеть его, Гидеон!

— Ты, конечно, его увидишь, Джим! — поспешил заверить меня негр. — Но я советую тебе подождать, пока он сам придет сюда.

Гидеон снова сел на стул и, хмурясь, посмотрел на свежевыкрашенную стену.

— Ты же знаешь своего дядю, — улыбнулся он. — Всю свою жизнь он сражался с океаном. Да ты и сам прекрасно все помнишь! Он изобрел иденит и сотню других полезных вещей. Он — великий изобретатель, Джим. И вовсе не кабинетный ученый. Он влезал на подводные горы, опускался на самое дно океанских впадин… Подводные рудники, плавучие фермы — это все его рук дело! Но самое главное, он всегда стремился помочь другим людям. Разве можно перечесть всех исследователей моря которых он выручил в трудную минуту! Или тех, кто приходил к нему с интересными изобретениями или какими-то загадочными историями — таких были тысячи, Джим! Его интерес к морю не знает предела!

Я невольно посмотрел на обшарпанный письменный стол.

— Конечно, сейчас он на мели! — заметив мой взгляд, воскликнул Гидеон. — Может быть, он проявлял излишнюю щедрость. Ты и сам знаешь, что он всегда стремится отдать больше, чем взять.

— Ну а что ты скажешь о биржевых операциях перед последним землетрясением? Ведь это миллионы долларов… — Я не договорил.

Гидеон с мрачным видом уставился в пол.

— Твой дядя сам ответит на этот вопрос, Джим, — покачав головой, сказал он.

Я решил сменить тему.

Я хорошо знал своего дядю. То, что говорил Гидеон, было совершенно справедливо. Стюарт Иден всегда был мечтателем — и иногда своей мечте он доверял больше, чем трезвому голосу рассудка.

— Да, дядя Стюарт тоже может допускать ошибки, — неохотно признал я. — Я вспоминаю одного своего преподавателя в академии. Он говорит, что Стюарт Иден — это не ученый, хотя он и изобрел иденит. Нормальный ученый не позволил бы себе усомниться в третьем законе Ньютона. «Каждая сила уравновешивается равной ей силой, действующей в противоположном направлении». Он даже не стал бы задумываться над такой безумной идеей, как иденит, ведь она находится в полном противоречии с законами физики! Мне кажется, этого преподавателя выводит из себя именно то, что дядя Стюарт пошел на поводу у собственной глупости, продолжил работать над безумной идеей и воплотил ее в жизнь!

— Да, воплотил, — согласился Гидеон. — Но твой дядя брался и за многое другое, и далеко не все его разработки дали практический результат.

— А чем он занят сейчас?

— Ты же знаешь, Джим, я бы сказал тебе об этом, если бы мог, — покачал головой Гидеон. — Ты помнишь, как он работает. Всю свою бухгалтерию ведет только в уме. Никогда не подписывает договор с человеком, которому передает свои деньги, — для Стюарта Идена достаточно рукопожатия. Он считает, что если твой партнер — плут, то никакие договоры и адвокаты не заставят его поступать честно. Он очень многое предпочитает скрывать от меня, Джим. И не потому, что это какие-то некрасивые дела. Просто он привык так жить. Но даже то, о чем твой дядя говорит мне, я не должен передавать третьему лицу. Даже тебе!

Я понимающе кивнул. Гидеон был прав, я не имел морального права упорствовать в своих расспросах. И все же я не переставал думать о том, что меня беспокоило.

Я дал обещание лейтенанту Цуйя — обещание, после которого он разрешил мне уйти в город. Попросту говоря, я согласился стать шпионом. Никогда прежде мне не пришло бы в голову, что жизнь заставит меня шпионить за дядей Стюартом и моим лучшим другом Бобом Эсковом…

— Джим, голубчик! — вдруг раздался позади меня знакомый голос.

Я обернулся. В дверях стоял Стюарт Иден собственной персоной.

10

ЗАГАДОЧНЫЙ БИЗНЕС

Секунду-другую я изумленно молчал.

Меня поразило, как изменился мой дядя. Его некогда широко развернутые плечи ссутулились. Он страшно похудел, лицо приобрело болезненный желтоватый оттенок, походка стала шаткой и неуверенной. Его ясные голубые глаза помутнели и часто-часто моргали, словно — он с трудом различал черты моего лица.

— Дядя Стюарт! — воскликнул я.

Он сжал мою руку, а потом тяжело опустился в пододвинутое мной кресло.

Вытерев платком слезящиеся глаза, дядя с беспокойством взглянул на меня.

— В чем дело, Джим? Я думал, ты в академии, на Бермудах…

— Я совсем недавно приехал оттуда, дядя Стюарт. Нас направили сюда для выполнения учебного задания.

Я не мог вдаваться в детали того, что мы делали в Кракатау, но у меня создалось впечатление, что дядя и без меня знал очень многое.

— Как вы себя чувствуете, дядя Стюарт?

— Я чувствую себя лучше, чем выгляжу, — пророкотал он. — Я слишком долго торчал в воде, но теперь все позади.

Я глубоко вздохнул и начал не очень приятный для меня разговор:

— Я слышал, что благодаря последнему землетрясению вы увеличили свой капитал на несколько миллионов долларов. Это правда?

Стюарт Иден пристально посмотрел мне в лицо. По его выцветшим глазам нельзя было угадать, о чем он думает.

— Можно сказать, что это так, — наконец спокойно сказал он. — Мои доходы составили крупную сумму. Но я до сих пор неплатежеспособен, Джим.

Не вставая со своего расшатанного кресла, он подался вперед.

— Только стоят ли эти деньги того, чтобы разговаривать о них? Дай мне лучше как следует посмотреть на тебя! Ты уже настоящий мужчина, Джим. Считай, ты уже офицер-подводник! — Дядя удовлетворенно покачал головой, разглядывая мою флотскую форму. — Твой отец гордился бы тобой…