Джек Вэнс - Эмфирион

Оказавшийся вдруг в центре внимания всех Гил почувствовал себя неуклюжим и косноязычным, тем более, что он не вполне понимал утверждение, которое его призвали защитить. Он обвел взглядом круг света от костра и обнаружил, что все смотрят на него. И заговорил, запинаясь:

- Как я понимаю, космос, вероятно, бесконечен. Поэтому есть местные ситуации - огромное число их. В самом деле, в ситуации бесконечности, есть бесконечный ряд местных условий, и поэтому где-нибудь обязательно должно быть все, что угодно, если это все, что угодно, хотя бы минимально возможно. Наверное, это так. Я действительно не знаю, каковы шансы…

- Полно, полно, - оборвал его вожатый, - ты городишь чепуху! Говори простыми словами!

- Ну, возможно, что в определенных местных регионах по самым законам случайности, Бог вроде Финуки мог существовать и осуществлять местный контроль. Может быть, даже здесь, на Северном Континенте, боги могут отсутствовать. Это конечно зависит от вероятности конкретного вида бога. - Гил поколебался, а затем скромно добавил: - Я, конечно, не знаю, каков данный бог.

Вожатый сделал глубокий вдох.

- Тебе приходило в голову, что человек, который пытается прикинуть возможность или вероятность существования бога, изрядно кичится, мня себя духовно и интеллектуально превосходящим бога?

- Нет никаких оснований считать, что у нас не может быть глупого бога, - вполголоса пробормотал Ни-он Бохарт.

- Должен сказать, в духовном плане это состояние является состоянием безграничного высокомерия. - продолжал вожатый. - Глиф гласит: «Финука господствует!» Это явно означает, что Финука заправляет всем! Но всего лишь несколько акров здесь и там. Будь иначе, Глиф гласил бы: «Финука господствует в приходе Элбаум, в районе Бруэбен, наряду с илистыми отмелями Додрехтена». Разве это не очевидно? Глиф гласит: «Финука господствует!», и это означает, что Финука властвует и судит везде

Гил счел за лучшее промолчать.

На следующий день они с утра пораньше свернули лагерь, отпрыгали заключительную службу перед Глифом и промаршировали обратно вниз по склону к «овертрендской» станции в близлежащем горняцком поселке.

На обратном пути вожатый ничего не сказал ни Гилу, ни Ниону Бохарту, но при следующем их визите в Храм обоих перевели в особую секцию для трудных, беспокойных и неподатливых мальчиков; секцией этой заправлял решительный специндоктринатор.

В этом классе оказался, к удивлению Гила, и его старый друг Флориэль Хужуис. Флориэля сочли «трудным» не из-за упрямства или наглости, а мечтательности и склонности к рассеянным улыбкам, словно он находил занятия в классе неотразимо забавными во всех отношениях. Это было далеко от истины, но беднягу Флориэля из-за такого выражения лица постоянно попрекали за игривость и легкомыслие.

Индоктринатор, Попрыгун Хонсон Оспюд, был человеком высоким, мрачным, с напряженным, страстным лицом. Всецело посвятив себя своей профессии, он стремился подчинить души своих подопечных силой собственной ревностной правоверности. Тем не менее, он был человеком эрудированным, весьма начитанным и обсуждал на обычных классных занятиях дюжины интересных тем.

- Каждое общество построено на фундаменте из исходных аксиом, - изрек как-то раз Хонсон Оспюд. - Существует множество таких исходных посылок, из которых каждое общество отбирает нужные ему: отсюда и множество галактических цивилизаций. Конечно же, общество Фортинана - одно из наиболее просвещенных, так как оно основывается на возвышенных устремлениях человеческого духа. Нам повезло. Формирующие нашу жизнь аксиомы невыразимы, но неоспоримы; и что не менее важно, они действенны. Они гарантируют нам защиту от дефицита и предлагают каждому из нас, покуда он старателен, возможность стать финансово независимым.

При этих словах Нион Бохарт не смог удержаться от подавленного смеха.

- Финансовая независимость? Если похитишь лорда, возможно.

Хонсон Оспюд не возмутился и не пришел в замешательство.

- Если похитишь лорда, то добьешься не финансовой независимости, а перестройки.

- Если попадешься.

- Возможность перестройки велика, - констатировал Хонсон Оспюд. - Даже если тебе удастся похитить лорда, ты теперь больше не сможешь ничего выгадать. Лорд не станет платить. Лорды обязались больше не платить выкупов, и потому такое преступление, как похищение, больше не является финансово выгодным.

- Мне кажется, - заметил Гил, - что если лордам придется выбирать между выплатой и смертью, то они забудут про договор и заплатят.

Хонсон Оспюд перевел взгляд с Ниона Бохарта на Гила.

- Похоже, у нас здесь отличная коллекция будущих бандитов. Ну, ребята, должен вас предупредить: работая на хаос, вы столкнетесь с горем и бедой. Правила - единственный хрупкий барьер между дикостью и благоденствием, сломайте этот барьер, и вы уничтожите не только самих себя, но и все прочее. На сегодня достаточно. Хорошенько подумайте над тем, что я вам сказал. Все на Схему.

Стечением времени многие мальчики из класса, в том числе Флориэль Хужуис, Нион Бохарт, Мэл Вилли, Югер Харшпиц, Шульк Одлебуш и один-два других, сошлись с Нионом Бохартом - задиристым, беспокойным, беспечным юнцом. Он был на год-другой старше остальных: высокий, широкоплечий, красивый, как лорд, с прекрасными зелеными глазами и тонкими губами, с которых не сходила презрительная усмешка. За шалости, придуманные Нионом Бохартом, всегда наказывали попавшихся на них упрямого Югера Хар-шпица или мечтательного Флориэля.

Гил держался в стороне от этой группы, хотя и сохранил привязанность к Флориэлю. Озорство Ниона Бохарта, казалось, граничило с безответственностью, и Гил ему не симпатизировал.

Хонсон Оспюд Ниона Бохарта терпеть не мог, но пытался обходиться с упрямым юнцом как можно справедливей. Однако Нион Бохарт и другие из его компании, не жалея сил, подвергали атакам его беспристрастие: споря с ним на уроках, отмечая, словно по ошибке, неправильные или даже кощунственные символы во время прыганий, которыми начинались и заканчивались занятия.

***

Прошли годы. Наконец, согласно статусу, занятия прекратились. Гил, ныне восемнадцатилетний парень, был выпущен как предположительно ответственный получатель Фортинана.

Чтобы отпразновать его освобождение от школы, Ами-ант посоветовался с рестораторами и заказал большой пир: жареную птицу билоа с виккеновым соусом, лоску-товку, засахаренного морского калча, миски с рубцами, корпентайн, каймер с гарниром из тех отборных лилово-черных водорослей, известных как ливреты, и множество выпечки, тортов, желе и кувшинов эдельского вина.