Андрэ Нортон - Рассвет 2050 года

Сейчас же… желтая и голубая линии пересекали красную и зеленую, оставленные им… чуть ли не с вызовом! Коробки с карандашами, которые он свалил в одну кучу, чтобы затем унести, были открыты, и две из них исчезли!

Он видел следы, оставленные на пыльном полу — собственные отпечатки каблуков сапог и пересекавшие их более бесформенные контуры. И в углу у двери кто-то выплюнул вишневую косточку!

Форс свистнул Луре. Она изучила следы на полу и стала ждать его инструкций. Однако сейчас кошка не выказывала того отвращения, с которым исследовала предыдущий след. Возможно, этот был оставлен скитающимся степняком, исследовавшим город по собственному почину. Если это так, то Форсу следовало поторопиться. Он должен вернуться в Эйри и прибыть сюда с подмогой, прежде чем другое племя появится здесь с законными притязаниями на все это богатство. Подобные разочаровывающие неудачи уже пару раз случались с горцами.

Теперь, естественно, ему придется оставить большую часть собранных им трофеев. Он должен спрятать их в музее и как можно скорее отправиться налегке, чтобы выиграть время. Нахмурившись, он вышел из магазина и повел кобылу за повод.

Они вошли в лес, пересекли прогалину, за которой немного дальше находился музей. Когда они проходили мимо озера, кобыла захрапела. Форс потянул ее за собой вверх по лестнице, чтобы там ее освободить от поклажи. Он сложил узлы в комнате, которую теперь считал собственной, и отпустил кобылу пастись. Лура посторожит ее, пока он не приведет все в порядок.

Но разложив утреннюю добычу на полу, Форс понял, что очень трудно отбирать среди всех этих вещей самое необходимое. Если он возьмет, например, эту вещицу… тогда он не сможет взять другую, которая, возможно, произведет большее впечатление на экспертов в Эйри. Он разложил все стопками, но только для того, чтобы три-четыре раза перебрать все их содержимое. Наконец он упаковал тюк, который, как он надеялся, лучше всего продемонстрирует клану горцев качество его находки и послужит хорошим доказательством его таланта в выборе вещей. Остальное можно будет без труда спрятать где-нибудь в обширных залах этого здания до его возвращения.

Со вздохом он начал приводить в порядок отвергнутые им вещи. Столько много приходится оставлять… ему понадобится целый караван вьючных лошадей, каких использовали племена степняков для перевозок своего добра. Покатился барабан. Он поднял его, и пальцы принялись выстукивать тот странный пульсирующий звук. Затем он слегка постучал по нему ногтями, и звук жутким эхом понесся по залам.

Не тот ли это барабан, что звучал в ночи после его схватки с кабаном. Сигнал! Форс не смог удержаться от того, чтобы не постучать по нему еще раз… а затем он попытался выбить ритм одной из охотничьих песен его родного племени. Но эта мужественная музыка звучала еще более мрачнее, чем музыка флейты или трех-четырехструнной арфы, известных его народу.

Когда это пугающее громыхание затихло, в комнату влетела Лура, в тревоге сверкая глазами, и весь ее вид говорил о срочности и спешке: он должен пойти с ней и немедленно. Форс выронил барабан и потянулся за луком. Дура стояла у двери, стегая себя кончиком хвоста.

Она в два прыжка спустилась по лестнице, и Форс отправился вслед за ней, стараясь не беспокоить больную логу. Кобыла спокойно стояла на мели. Лура юркнула дальше, между деревьями и кустарниками, и проникла в самую чащу леса. Форс не столь быстро следовал за ней, не способный двигаться с такой скоростью среди затрудняющей передвижение растительности.

Но не успел он удалиться от озера, как услышал… да, это был стон, едва слышный, почти вздох, проникнутый настоящим страданием. Он превратился в глухой хрип, складываясь в приглушенные слова, которых он не понимал. Но человеческие губы издавали их, в этом он не сомневался. Лура не направила бы его к одному из Зверолюдей.

Несвязное бормотание непонятных слов оборвалось, когда раздался еще один стон, казалось, прямо из-под земли перед ним. Форс отступил от места, покрытого сухой травой и листвой. Лура легла на живот, вытянув вперед переднюю лапу, чтобы осторожно ощупывать землю, но не выходила на небольшую полянку перед ними.

Первой мыслью Форса было, что это — одна из тех ям, что они обнаружили, когда пересекали город, — по крайней мере какое-то отверстие в земле. Теперь он видел брешь, зиявшую на противоположном конце поляны. Он двинулся в обход, идя по наполовину торчавшим из земли корням деревьев и кустарников, крепко держась за все, что выглядело более-менее надежно.

Из этого отверстия поднималась выворачивающая внутренности вонь. Стараясь не беспокоить больную ногу, он опустился на колени и заглянул во мрак ямы. То, что он там увидел, заставило содержимое его желудка подкатиться к горлу.

Это была подлая ловушка — эта яма, ловушка, искусно выполненная и умело скрытая среди сухой травы и кустарника. И она удерживала свои жертвы. Олененок был мертв Уже несколько дней, но когда глаза Форса привыкли к тусклому свету, он увидел другое тело, оно слабо корчилось, наверное, пролежав здесь не слишком долго. Кровь еще сочилась из его раненого плеча.

На дне ямы в землю были воткнуты заостренные колья чтобы схватить и удерживать упавшую добычу, пока она не умрет мучительной смертью. И человек, полувисевший, полулежавший там, был в двух шагах от смерти.

Он пытался выбраться, о чем свидетельствовала зияющая рана на теле, но всей его силы было недостаточно, чтобы обрести свободу. Форс прикинул, какое расстояние было между кольями, а затем огляделся в поисках подходящего по размерам дерева. Это окажется не легким делом…

Много времени не понадобилось, чтобы размотать остатки его веревки, предназначенной для лазанья по горам, и сделать петлю из нее. Горящими глазами человек в яме посмотрел вверх. Видел ли он или понимал, каким образом придет к нему спасение, — этого Форс не знал. Он привязал конец веревки к стреле и пустил ее через ветку, которая висела ближе всего к западне.

Одного мгновения хватило, чтобы привязать один конец веревки к дереву. Потом, держа другой в руке, Форс осторожно спустился через край ямы, тормозя локтями, когда скользнул вниз к грязным кольям. Черные мухи облепили его отвратительным облаком, и ему пришлось отмахиваться от них, когда он протянул руку к пленнику ямы. Пояс туго обхватывал его талию, и Форс привязал к нему веревку.

Выбраться из ямы оказалось сложнее: ее создатели старались как можно сильнее затруднить эту операцию. Но обвал на одном конце ямы давал кое-какую опору, и Форс, хотя и с трудом, но выбрался наверх. Было ясно, что тот, кто выкопал эту яму, уже давно не посещал ее, и Форс оставил Луру сторожить.