Айзек Азимов - Стальные пещеры

Элайджу Бейли не спалось. Он лежал в постели, в комнате было темно, но заснуть никак не удавалось. Рядом, скрытая темнотой, лежала Джесси, ни единым движением не выдавая своё присутствие.

За стеной сидел? стоял? лежал? (хотелось бы Бейли знать!) Р.Дэниел Оливо.

— Джесси! — позвал Бейли шёпотом. Затем ещё раз: — Джесси!

— Ну что ещё?

— Джесси, не заставляй меня переживать ещё больше.

— Ты мог бы предупредить меня.

— Да не мог. Я собирался, но не знал как. Помилуй, Джесси…

— Тсс!

Бейли понизил голос до едва слышного шёпота:

— Как ты догадалась? Скажи мне?

Джесси повернулась к нему. Сквозь темноту Бейли почувствовал на себе её взгляд.

— Лайдж, — её голос был едва различим, — он может услышать нас? Этот механизм?

— Нет, если говорить шёпотом.

— Откуда ты знаешь? Может быть, его уши улавливают самые тихие звуки. Роботы космонитов способны на всё.

Бейли знал это. Сторонники внедрения роботехники без конца воспевали на разные лады чудесные свойства роботов, производимых космонитами: их прочность, способность ощутить то, что недоступно человеку, готовность взять на себя сотню новых функций, осчастливив таким образом человечество. Лично он считал, что подобная пропаганда давала обратный результат. За превосходство над собой земляне начинали ненавидеть роботов ещё больше.

— Только не Р.Дэниел, — шёпотом ответил он. — Его специально сконструировали по типу человека. Им нужно было, чтобы его принимали за человеческое существо, поэтому он наверняка обладает лишь теми чувствами, что и мы.

— Откуда ты знаешь?

— Если бы он обладал сверхчувствительностью, возникла бы слишком большая опасность, что он случайно выдаст себя. Он мог бы совершить нечто выходящее за рамки человеческих возможностей, узнать слишком много.

— Что ж, может быть.

Снова наступила тишина. Переждав минуту, Бейли сделал вторую попытку:

— Джесси, если ты позволишь оставить всё как есть до тех пор, пока… пока… Послушай, дорогая, несправедливо так сердиться.

— Сердиться? Ну надо же быть таким глупым, Лайдж. Я вовсе не сержусь. Я боюсь. Боюсь до смерти.

Она всхлипнула и уткнулась в ворот его пижамы. Какое-то время они лежали, тесно прильнув друг к другу, и растущее было в Бейли чувство обиды исчезло без следа, уступив место неподдельной тревоге.

— Но почему, Джесси? Беспокоиться совершенно не о чём. Он не опасен. Клянусь тебе.

— Лайдж, а ты не можешь как-нибудь отделаться от него?

— Ты сама знаешь, что не могу. Это ведь задание департамента. Разве можно?

— Какое задание, Лайдж? Расскажи мне.

— Ну, Джесси, ты меня удивляешь.

В темноте он на ощупь отыскал её щеку и погладил её. Щека была мокрой. Рукавом пижамы он осторожно вытер её слезы.

— Ну послушай, — сказал он ласково, — не будь ребёнком.

— Попроси их, чтобы это задание, в чём бы оно ни заключалось, поручили кому-нибудь другому. Пожалуйста!

Голос Лайджа зазвучал жестче:

— Джесси, ты не первый год замужем за полицейским, и пора бы тебе знать, что задание есть задание.

— Но почему выполнять его должен именно ты?

— Джулиус Эндерби…

Бейли почувствовал, как Джесси мгновенно напряглась.

— Я так и знала. Почему бы тебе не сказать этому самому Джулиусу Эндерби, что грязную работу хотя бы раз мог бы выполнить кто-то другой. Ты позволяешь взваливать на себя слишком много, Лайдж, и это просто…

— Ну, успокойся, успокойся, — утешал её Бейли.

Джесси умолкла, борясь с душившими её слезами. «Ей никогда не понять», — подумал он.

Джулиус Эндерби был причиной их постоянных споров ещё со времен их помолвки. В Городском административном колледже Эндерби учился на два класса старше Бейли. Они дружили. Когда Бейли прошёл серию профориентационных тестов и невроанализ, попав в результате на службу в полицию, оказалось, что Эндерби и здесь опередил его: к тому времени его успели назначить в сыскной отдел.

Бейли всё время шёл по пути, уже пройденному Эндерби, но с годами дистанция между ними увеличивалась. В принципе винить в этом было некого. Способностей и профессионализма Бейли было не занимать, но ему недоставало тех качеств, которыми Эндерби обладал сполна. Эндерби идеально подходил к роли чиновника. Он был прирожденным руководителем и чувствовал себя в бюрократическом аппарате как рыба в воде.

Комиссар вовсе не отличался большим умом, и Бейли знал это. У него были свои причуды, взять хотя бы это показное увлечение медиевизмом. Но он со всеми поддерживал ровные отношения, не позволял себе наносить обиды окружающим; он принимал приказы с готовностью, а отдавал их, умело сочетая мягкость и требовательность. Он сумел наладить отношения даже с космонитами. Пожалуй, с ними он вёл себя даже чересчур подобострастно (сам Бейли не выдержал бы и полдня в общении с ними, в этом он был уверен, хотя ему ни разу ещё не доводилось лично сталкиваться с ними), но космониты ему доверяли, и это делало его чрезвычайно полезным для Города.

Вот так и получилось, что на административной службе, где умение ладить с людьми значило больше, чем профессионализм, Эндерби быстро продвинулся и занимал уже должность комиссара, в то время как Бейли никак не мог выбраться из класса С-5. К такой расстановке сил Бейли относился спокойно, без обид, хотя, как всякого нормального человека, она его не очень-то радовала. В свою очередь, Эндерби не забывал об их юношеской дружбе и старался делать для Бейли всё, что мог, как будто таким своеобразным способом хотел компенсировать свой собственный успех.

Взять хотя бы задание провести расследование вместе с Р.Дэниелом. Оно было сложным и неприятным, но, без сомнения, сулило значительное повышение. А ведь комиссар мог дать такой шанс и кому-нибудь другому. Его просьба об услуге во время их утреннего разговора весьма прозрачно намекала на это.

Джесси смотрела на их взаимоотношения иначе. В подобных случаях она говорила: «Это всё твой дурацкий индекс лояльности. Мне уже надоело слушать, как все вокруг восхищаются твоим чувством долга. Ты хотя бы изредка думай о себе. Что-то незаметно, чтобы там, наверху, часто вспоминали о своей собственной лояльности».

Ожидая, пока Джесси успокоится, Бейли неподвижно лежал в постели, не помышляя о сне. Ему нужно было подумать. Нужно было проверить свои подозрения. В его голове мелькали, преследуя друг друга, различнее мелочи. Постепенно они складывались в некую общую картину.

Бейли почувствовал, как Джесси приподнялась.

— Лайдж! — Её губы были у самого его уха.