Блейк Крауч - Сосны. Последняя надежда

Как это возможно? Неужели стая ворвалась в долину?!

Пэм рысцой пробежала в ворота. Ногу жгло адским пламенем, но она не замедлила шаг, а только зарычала от боли. Пробежав несколько сотен ярдов, женщина услышала крики. На таком расстоянии невозможно было определить, кому они принадлежат – людям или аберам. Ясно было лишь, что кричит множество голосов. Пэм остановилась. В бедре пульсировала боль. У нее нет оружия, и она ранена. И по всей вероятности, стая монстров каким-то образом вошла в долину.

Пэм колебалась. Та часть ее психики, которая отвечала за самосохранение, нашептывала, что нужно бежать в верхний комплекс. Найти там безопасное место. Собраться с силами и позволить доктору Митеру подлатать ее ногу. Но та часть, которая управляла всей ее сущностью, боялась. И боялась не аберов. Не каких-то ужасов, с которыми можно столкнуться в наводненном чудовищами городе. Памела боялась обнаружить, что Итан Бёрк уже мертв. Это было недопустимо. После всего, что этот человек сделал с ней, она ничего в мире не желала так сильно, как найти его и медленно разорвать на куски.

Отрывая один кусок за другим, купаясь в предсмертных страданиях Бёрка.

Тед Апшоу

Когда он отворил дверь, ведущую в кабинет старика, в нос ему ударил запах алкоголя. Пилчер сидел за своим столом и, увидев Теда, широко улыбнулся – пожалуй, слишком широко. Лицо у него было красным, а глаза стеклянно блестели.

– Входи, входи! – пригласил он своего помощника, с трудом поднимаясь на ноги. Апшоу закрыл за собой дверь.

Дэвид буквально разнес свой кабинет. Два экрана были расколоты, а миниатюрная архитектурная копия Заплутавших Сосен опрокинута; стекло, которое прежде прикрывало модель, разбито, и осколки валяются по всему полу, посреди раздавленных крошечных домиков.

– Я разбудил тебя? – спросил Пилчер.

На самом деле это было не так. Тед не уснул бы в эту ночь, даже если б кто-нибудь накачал его транквилизаторами по самые гланды. Но он ответил уклончиво:

– Ничего страшного.

– Давай посидим вместе, как старые друзья.

За словами шефа явно крылось какое-то тщательно обдуманное намерение. Апшоу засомневался, действительно ли тот на самом деле так пьян?

Пилчер нетвердой походкой прошел к кожаному дивану. Следуя за ним, его посетитель отметил, что экраны в кабинете тоже выключены. Мужчины уселись на холодную кожаную обивку, лицом к этим темным экранам. Дэвид налил два больших стакана шотландского виски из бутылки с надписью «Макаллан» – судя по виду, стоил этот напиток немало – и протянул один стакан Теду. Они чокнулись хрустальными стаканами и выпили.

Это был первый алкоголь, который Апшоу пробовал почти за две тысячи лет. В далеком прошлом, когда после смерти жены он был бездомным и постоянно напивался до отключки, подобное выдержанное виски стало бы для него райским напитком. Но теперь он утратил к нему всякий вкус.

– Я все еще помню день нашей встречи, – произнес Пилчер. – Ты стоял в очереди за супом в ночлежке. Я обратил внимание на твой взгляд. В нем было так много скорби…

– Ты спас мне жизнь, – отозвался его гость.

Старик пристально посмотрел на него:

– Ты все еще веришь мне, Тед?

– Конечно, – солгал Апшоу.

– Конечно, – повторил за ним Пилчер. – Ты ведь отключил наблюдательный центр, когда я сказал тебе это сделать.

– Верно.

– И даже не спросил зачем.

– Нет.

– Потому что ты мне веришь.

Дэвид смотрел в свой стакан, вращая в нем янтарную жидкость:

– Я кое-что сделал сегодня, Тед.

Его собеседник поднял взгляд на темные экраны и ощутил, как в желудке разрастается ледяной ком. Он перевел глаза на Пилчера – тот взял пульт управления, что-то набрал на клавиатуре, и экраны озарились светом.

Будучи главой наблюдательной службы, Тед четверть своей жизни смотрел, как эти люди едят, спят, смеются, плачут, спариваются и иногда – когда они собирались на празднество – умирают.

– Мне нелегко было это сделать, – сказал Дэвид.

Тед смотрел на экраны. Его внимание сосредоточилось на одной сцене – женщина скорчилась в душевой кабине, плечи ее дрожат от рыданий, а когтистый кулак пробивает дверь ванной комнаты. Апшоу неожиданно стало нехорошо. К горлу подкатила тошнота. Пилчер не сводил с него глаз. Тед оглянулся на босса и сказал, чувствуя, как его глаза наполняются слезами:

– Ты должен это остановить.

– Слишком поздно.

– Как так?

– Я использовал наших пленных аберов, чтобы заманить стаю к ограде, а потом открыл ворота. Более пяти сотен аберов ворвались в город.

Тед вытер глаза. Пять сотен. Он едва мог осознать такое количество. Даже пятьдесят этих тварей были бы безусловной катастрофой. Он изо всех сил старался, чтобы голос не дрожал:

– Подумай о том, сколько ты трудился, чтобы собрать людей в этой долине. Десятилетия. Вспомни восторг, который ты ощущал всякий раз, как мы отправляли нового добровольца в анабиоз. Заплутавшие Сосны – это не улицы, не здания и не анабиозные камеры. Это не то, что ты построил. Заплутавшие Сосны – это люди, а ты…

– Они отвернулись от меня.

– Так все это из-за твоего проклятого тщеславия?

– У нас спят в анабиозе еще несколько сотен других. Мы начнем заново.

– Там, в городе, умирают люди, Дэвид. Дети.

– Шериф Бёрк рассказал им все.

– Ты вышел из себя, – промолвил Апшоу. – Это можно понять. А теперь пошли отряд, чтобы спасти всех, кого еще можно спасти.

– Слишком поздно.

– Пока хоть кто-то из людей жив, еще не поздно. Мы можем положить их всех обратно в анабиоз. Они и не вспомнят…

– Что сделано, то сделано. Через день или чуть позже бунт в долине будет подавлен, но я боюсь, что новый бунт назревает здесь, в убежище.

– О чем ты говоришь?

Пилчер отпил из своего стакана:

– Ты думаешь, шериф сделал все это в одиночку?

Тед сжал кулаки, чтобы унять подступающую дрожь.

– Бёрку помогал кто-то изнутри, один из моих людей, – заключил его шеф.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что у Бёрка была информация, которую невозможно получить без помощи кого-то из службы наблюдения. Кого-то из твоей группы, Тед.

Дэвид умолк, дав этим обвинительным словам повиснуть в тишине. В его стакане потрескивал лед.

– О какой информации ты говоришь? – спросил его помощник.

Пилчер проигнорировал этот вопрос, неотрывно глядя Теду в глаза:

– Твоя группа состоит из тебя самого и четырех техников-наблюдателей. Я знаю, что твоя верность непоколебима, но что насчет твоих подчиненных? Бёрку помог кто-то из них. Есть идеи насчет того, кто бы это мог быть?