Борис Руденко - Мертвые земли
— Что такое «полезная земля»? — задал он последний вопрос, заранее ожидая услышать в ответ смех. Однако белоголовые смеяться не собирались.
— В ней растут… — тут последовал совершенно бессмысленный набор звуков, короткая пауза, а потом железная шапка медленно перевела: — …веселые корни. Обезьяны делают полезную землю под своими жилищами.
Вот теперь Ибраю все стало ясно. «Веселые корни» — наркотик, нечто вроде опиума или гашиша. Обезьяны умеют выращивать его лучше других, поэтому белоголовые их ловят и заставляют работать. Тут было о чем подумать. Если это выгодный бизнес, Ибрай и сам мог бы им заняться. Вполне возможно, выгода от него намного превзойдет стоимость нескольких камней. Пожалуй, то, что деловые отношения с белоголовыми откладываются на два месяца, даже неплохо. Есть время, чтобы попытаться самому понять, какую пользу можно извлечь из полученной информации.
— Хорошо! — согласился Ибрай. — Через два месяца мы встретимся здесь. А теперь мы хотим немного отдохнуть перед тем, как отправимся в обратный путь.
— Вы можете оставаться здесь, сколько вам угодно, — был ответ.
Один из белоголовых подошел к Ибраю и сунул ему в руку выпуклый диск величиной с ладонь, с единственной кнопкой посредине.
— Если вы не найдете это место, когда придете в следующий раз, нажмите кнопку. Мы отыщем вас очень быстро, — сказал он.
На этом переговоры закончились, белоголовые одновременно начали снимать с себя железные шапки. Ибрай хотел сделать то же самое, но ему не дали. Подбежавшие с двух сторон белоголовые деликатно, но решительно отвели его руки и освободили от шлема, который тут же унесли.
Когда Ибрай, Джамал и Ахмад вернулись в комнату, где их ждали Бессмертные, к ним тут же подбежал Муса, дежуривший снаружи.
— Ибрай! Белоголовые уходят отсюда насовсем, — сообщил он. — Их летающие машины увозят людей и имущество, а потом возвращаются за новой партией. Солдат осталось совсем немного, это очень удобный момент, чтобы захватить все, что нам нужно.
Ибрай подавил соблазн. Использовать летающую лодку белоголовых, чтобы поскорее добраться домой, было бы очень заманчиво, но никто из Бессмертных не умел ею управлять. Тем более, что сейчас важнее сохранить с белоголовыми хорошие отношения.
— Мы не станем сейчас у них ничего отнимать, Муса, — сказал Ибрай. — Потому что у нас еще много раз будет такая возможность, и когда-нибудь мы ею воспользуемся. То, что я узнал, стоит многого. Я расскажу о том, что услышал, потом мы будем отдыхать, а завтра отправимся в обратный путь. Смени охрану и возвращайся в масджид.
В помещении было довольно прохладно. Погода за последние несколько часов заметно изменилась. В воздухе резко похолодало; проникавшие сквозь многочисленные щели легкой кровли порывы ветра гуляли по углам, заставляя воинов ежиться. Почти все они достали из мешков и натянули теплую одежду. Ибрай хотел распорядиться, чтобы развели костер, но подумал, что хозяевам это может не понравиться. Он решил сделать это позже, когда белоголовые исчезнут.
Вместе с Ходжой они вышли наружу. Контейнеров и других вещей на грузовой площадке оставалось немного. Ибрай услышал гневный возглас и обернулся. Из масджида быстрым шагом выходил белоголовый с царапиной на лице. В руках он держал длинную гибкую трость, его лицо искажала гримаса ярости. Следом за ним два солдата тащили за руки третьего. Тот не пытался сопротивляться и, кажется, довольно плохо воспринимал происходящее. Голова его моталась, глаза были мутными, на губах бродила бессмысленная улыбка.
По приказу командира солдаты сдернули с пленника комбинезон, обнажив до пояса, и поставили его на колени. Белоголовый с царапиной изо всех сил взмахнул тростью, обрушивая на провинившегося свистящий удар. Тот вскрикнул — боль прорвала окутавший его мозг дурман. Белоголовый ударил еще и еще раз, исторгая из уст жертвы все более громкие крики. Спина солдата покрывалась багровыми рубцами, брызнула кровь. Белоголовый бил, не переставая, и в какой-то момент крики смолкли. Голова провинившегося бессильно упала, он потерял сознание, но экзекуция не прекращалась еще некоторое время, пока палач окончательно не устал. Ибрай немного удивился такой жестокости. Телесные наказания несомненно нужны и полезны — они прекрасно поддерживают дисциплину, но настолько безжалостным следует быть лишь с врагами. Вряд ли провинившийся выживет после такой порки. Впрочем, пределы выносливости белоголовых Ибраю известны не были.
Наконец палач опустил палку. Повинуясь его молчаливому жесту, солдаты потащили неподвижное тело, бросили, словно куль, в люк летающей машины и отправились по своим делам.
Белоголовый с царапиной оставался на том же месте, опираясь на окровавленную трость. Он тяжело дышал, из груди его вдруг вырвался сухой, мучительный кашель. Ибрай уловил странный взгляд, которым пронзал белоголового Ходжа. Тем временем белоголовый наконец откашлялся, сплюнул на траву и скрылся в масджиде. Неподалеку Ибрай снова услышал точно такой же сухой кашель. Это зашелся в приступе один из солдат, занятых на погрузке. Ибрай коротко переглянулся с Ходжой, но заговорил вовсе не о том, о чем собирался в первую очередь.
— Как ты думаешь, за что он наказал своего солдата?
— Это понятно. Солдат тайком отведал веселых корней.
— Я тоже так решил, — кивнул Ибрай. — У этих солдат очень плохая дисциплина. Они неважные воины, нам нетрудно будет справиться с белоголовыми, если те замыслили предательство.
Они вернулись к Бессмертным, прислушиваясь к звукам, доносившимся снаружи. Ждать пришлось недолго. Через пару часов последнее судно белоголовых поднялось над землей и стремительно унеслось в степь. Никто из них не зашел попрощаться с Ибраем, они просто улетели. Это могло выглядеть как неуважение, однако Ибрай понимал: у белоголовых могут быть собственные представления о вежливости. В конце концов, они оставили в полном распоряжении Бессмертных масджид, не требуя никакой платы за ночлег. Ибрай приказал развести костер, а сам вместе с Ходжой отправился осмотреть здание.
Изнутри оно ничуть не напоминало храм. Скорее, это были казарма, склад и тюрьма под одной крышей, сооруженные из прочного, но тонкого и холодного материала. Тесные квадратные помещения с крохотными оконцами под потолком сохранили резкий запах серых обезьян, пол был покрыт нечистотами. Здесь белоголовые держали захваченных рабов. Другие помещения, видимо, предназначались для хранения оборудования и припасов. Все они пустовали, лишь под ногами шуршали пластиковые обрывки и куски упаковки. Фронтальная часть масджида отводилась под жилые помещения. Две казармы (одну из которых занимали сейчас Бессмертные) и несколько комнаток для офицерского состава, в которых остались удивительно неудобные, жесткие и узкие топчаны. В целом все здание выглядело не просто оставленным, но покинутым надолго, может быть, навсегда. Это ощущение беспокоило Ибрая: не затеяли ли белоголовые какую-то игру? Не решили ли просто посмеяться над воинами Создателя? Уходя из покоренной страны, принято оставлять там небольшой гарнизон. Почему белоголовые этого не сделали?
Но, ощупав в кармане выпуклость оставленного ему белоголовыми диска, Ибрай отогнал сомнения. У белоголовых были свои, неведомые Ибраю причины поступать так или иначе, но они явно рассчитывали на очередную встречу с Бессмертными. Об этом он и сказал Ходже.
— Я в этом не уверен, — ответил тот с коротким смешком.
— Почему? — удивился Ибрай. — Зачем же они дали нам свое радио?
— Дело не только в их желании. Слышали, как они кашляли?
— Да, и что же?
— Контейнер Шадри треснул после выстрела. «Разящий меч» вышел наружу. Я насчитал еще четверых белоголовых, пораженных «Абу Маджи». И развитие болезни протекает у них очень быстро, намного быстрее, чем у людей. Даже если у них есть очень хорошие лекарства, те не спасут белоголовых. Просто не успеют. Через неделю все, кто находился здесь, будут мертвы, успев заразить тысячи своих соплеменников. А для тех, кто останется в живых, этот мир будет закрыт навсегда.
— Почему же вы, Ходжа, не приказали Шадри бросить контейнер? — воскликнул Ибрай. — Зачем нам смерть мира белоголовых?
Ходжа взглянул на него с такой холодной властностью, что Ибрай ощутил трепет. Этот человек, несмотря на свою физическую слабость, относился к тем немногим, кто был способен вызывать страх даже у Ибрая.
— Мне кажется, Ибрай, ты забыл, в чем заключается Великий План. Ни на Земле, ни в грядущих мирах не должно остаться тех, кто не разделяет Учения. Такова воля Создателя, и нам надлежит ее исполнять. Разве у тебя есть сомнения, что белоголовые представляют опасность для Плана? Они не знакомы с истинной верой, не способны ее принять и легко могут превратиться в смертельных врагов, которых у нас и так достаточно даже в землях правоверных. Неужели блеск камней ослепил тебя настолько, что ты потерял представление о реальности?
