Гарднер Дозуа - Лучшее за год XXV/II: Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк
— Пергамент я уже отлепил, — сказал Льюис. — Предполагаю, что это может быть какая–то химическая реакция со старым пергаментом, возможно с чернилами…
— Проверим. — Каллендер взял пирог обеими руками и поднял. Потом скрупулезно осмотрел его и, уставившись в никуда, стал дребезжащим, механическим голосом перечислять химические составляющие пирога.
— Нет, ничего особенного, — заключил он совершенно обычным тоном. Затем откусил кусочек пирога и сосредоточенно его пожевал. — Очень вкусно.
— Светящиеся красные буквы не появляются?
— Ни единой. Секундочку, мне кое–что пришло в голову. — Каллендер направился к полке и взял нечто вроде майоликового блюдечка. Он протянул его Льюису. — Будьте умницей, плюньте–ка сюда.
— Прошу прощения?
— Харкните как следует. Не стесняйтесь. Это самая простая процедура неинвазивной химической диагностики персонала.
— Я уже прошел диагностику, — возразил Льюис с ноткой легкого нетерпения, однако все равно плюнул.
— Да, но, знаете ли, нам нужно посмотреть на происходящее с другой стороны, — ответил Каллендер; он внимательно глядел в блюдце, перекатывая по нему содержимое. — Да… да, так я и думал. Ага! Теперь все совершенно ясно.
— Не соблаговолите ли вы просветить и меня?
— Вам не о чем беспокоиться. Всего–навсего криптоаллергия, — сообщил Каллендер, удаляясь в кладовку, чтобы помыть блюдечко.
— Что, простите?
— Если бы вы жили жизнью простого смертного, у вас была бы аллергия на крыжовник, — пояснил Каллендер, возвращаясь к столу. — Однако, когда нас подвергли процессу, благодаря которому мы стали киборгами, наши организмы получили способность нейтрализовывать аллергены. Однако иногда небольшой сбой в программе считывает аллерген как активный яд и посылает вам предупреждение, хотя на самом деле бояться аллергена вам совсем не стоит, это просто ложная тревога. Друг мой, пусть вас это не беспокоит!
— Но я ел крыжовник уже много раз, — удивился Льюис.
— Возможно, это сенсибилизация, — ответил Каллендер. — У меня был знакомый смертный, у которого в сорок лет открылась аллергия на спаржу. Вчера глотал себе спаржу с майонезом — а сегодня при одном запахе покрывается волдырями с полкроны величиной.
— Да, но я ведь киборг, — возразил Льюис с некоторым раздражением.
— Что ж, вероятно, небольшая ошибка в программе, — заявил Каллендер. — Откуда я знаю, почему так случается? Может, магнитная буря.
— Магнитных бурь не было, — заметил Льюис.
— Ага. И правда. Что ж, давно вы проходили апгрейд?
— Давно.
— Тогда, наверное, пора, — сказал Каллендер. — А пока просто не ешьте крыжовника! И все будет прекрасно.
— Очень хорошо, — недовольно отозвался Льюис, засовывая платок обратно в карман. — Всего доброго.
Он повернулся и покинул заведение под вывеской «МЕЛКИЙ РЕМОНТ». За спиной у него Каллендер, пока никто не видит, схватил остатки пирога и запихал в рот.
Льюис отправился в вестибюль, к гардеробу, где потребовал смену одежды, а затем в душевые. Он вымылся, нарядился в изящный костюм и опрятный напудренный парик, став неотличимым от любого состоятельного молодого служащего из лучших лондонских контор, и вернулся в гардероб сдать одежду разносчика. Он также сдал и заплечный мешок, оставив только папку с шекспировскими заметками.
— Специалист третьего класса по сохранению литературы Льюис, — задумчиво протянул гардеробщик. — А ведь вас дожидается ваш непосредственный начальник. Наверху.
— Ага! Чашечка кофе мне не помешает, — сказал Льюис. Он сунул папку под мышку, небрежно напялил треуголку и отправился через вестибюль к очередной лестнице.
Добравшись до самого верха и миновав не менее трех потайных раздвижных панелей, он оказался в кофейне на Темз–стрит, расположенной непосредственно над лондонской штаб–квартирой «Доктор Зевс инкорпорейтед».
Кофейня была отделана в стиле эпохи Просвещения: вместо темных панелей, низких балок и толкающихся фермеров–овцеводов с пивными кружками из просмоленной кожи здесь были высокие потолки, стены, выкрашенные в белый цвет, и большие окна, в которые лился (слегка загрязняясь по пути) свет и воздух лондонского дня, — и толпились чиновники, политики и поэты, сплетничая над кофе в фарфоровых чашечках китайской работы.
Льюис проскользнул между столиков, кивая и улыбаясь. До него доносилась светская болтовня о последнем полотне Гейнсборо и о беспорядках в американских колониях. Три джентльмена в париках и изящных сюртуках нежной расцветки пасхальных яиц обсуждали последнее творение Гёте. Два краснолицых немолодых весельчака размышляли над падением иезуитов. Угрюмые мужчины в табачного цвета сукне обсуждали судьбу Вест–Индской компании. Еще кто–то, в бутылочно–зеленом жилете, настаивал, что Месмер — шарлатан. А в дальнем уединенном уголке джентльмен сатурнически хладнокровного склада оглядывал зал, и лицо его в равной степени отражало презрение и скуку.
«Аве, Ненний![28]» — передал Льюис.
Джентльмен повернул голову, заметил Льюиса и подавил зевок.
«Аве, Льюис».
Когда Льюис подошел к его столику и снял шляпу, джентльмен вытащил часы и со значением поглядел на них.
— К вашим услугам, сэр! — сказал Льюис громко. — Доктор Неннис? Полагаю, я имел удовольствие познакомиться с вами месяца два назад у мистера Диспатера.
— Полагаю, вы правы, сэр, — отвечал Ненний. — Не присядете ли? Мальчик сейчас принесет еще кофейник.
— Вы так добры, — отозвался Льюис, усаживаясь. Он показал собеседнику папку с пергаментом, триумфально поиграл бровями и положил папку у локтя Ненния. — Полагаю, сэр, вы собираете древности, не так ли? Если вы окажете мне любезность и изучите эти бумаги, думаю, многое в них привлечет ваше внимание.
«Ради бога, не преувеличивайте», — передал Ненний, однако вслух произнес всего лишь:
— В самом деле? Что ж, посглядим.
Он открыл папку и просмотрел ее содержимое, а официант между тем принес еще один кофейник и чашечку с блюдечком для Льюиса.
— Не угодно ли что–нибудь к кофе? Скажем, пирога? У Льюиса внезапно разыгрался аппетит.
— Нет ли у вас пирогов с яблоками?
— Да, сэр, — ответил официант, — я принесу вам прекрасный пирог, — и удалился.
— М–м–да–а–а–а, — протянул Ненний. — Очень интересно… превосходные образцы. Частная переписка, заметки, видимо, страница–другая черновиков… — Он поднял один листок и досадливо надул губы, так как за ним потянулись, приклеенные крыжовенной начинкой, еще два. — Реставраторам, однако, предстоит большая работа.
Льюис развел руками, извиняясь:
— Зато они у нас есть. Прежде чем я вышел на контакт, служанка ими печку растапливала. Бедный старик! Наверное, когда он все узнает, его хватит удар. Тем не менее «историю»…
— …«менять нельзя», — закончил за него Ненний. — Значит, кто–то должен получать от этого прибыль. Да? В целом, Льюис, неплохая работа.
Он закрыл папку и принялся изучать свои ноли, так как официант принес суховатый слоеный пирожок с яблоками и поставил его перед Льюисом. Официант удалился, и, как только Льюис с энтузиазмом вонзил вилку в румяную корочку, Ненний добавил:
— Однако же вас высылают. Отправляют на Чилтернские холмы.
— Мм! Очаровательная сельская местность, — отозвался Льюис, с удовлетворением отмечая, что никаких красных букв перед ним не вспыхнуло. Он отправил в рот еще кусочек. — Молю, откройте, за чем будем охотиться?
— Если добыча действительно существует, это греческий свиток или кодекс, которому от тысячи семисот до трех тысяч лет, — ответил Ненний. — С другой стороны, это может быть подделка. Из тех, какие стряпают на скорую руку и затем продают какому–нибудь впечатлительному юному британцу, который отправился в путешествие по Европе для завершения образования. Ваша задача — найти этот свиток, что само по себе может быть делом заковыристым, и заполучить его для Компании, что может оказаться еще труднее.
— И полагаю, определить, подлинный он или нет, — уточнил Льюис.
— Разумеется, разумеется. — Ненний достал папку телячьей кожи, практически неотличимую от той, которую дал ему Льюис, и ловко подменил их. — Путевые инструкции и письмо к нанимателю находятся здесь. Ученый ищет работу, отменные рекомендации, энциклопедические познания во всем, что касается классической древности, специалист по папирусу, пергаменту et cetera, а джентльмен, о котором идет речь, владеет обширной библиотекой. — Произнося последнее слово, Ненний улыбнулся.
— Проще простого! — ответил Льюис, не отвлекаясь от пирога. — Долгие часы напролет прочесывать великолепную классическую библиотеку? Вот это, я понимаю, назначение!
— Как славно, что вы относитесь к работе со своим всегдашним рвением, — протянул Ненний. — Однако, по правде говоря, мы не считаем, что ваша цель находится в библиотеке. Скорее всего, она в какой–нибудь шкатулке где–то в подземных ходах. Вероятно, в каком–нибудь алтаре.
