Сергей Павлов - Лунная радуга. Книга 1. Научно-фантастический роман
Удачливая самодеятельность старика, которую шеф соизволил отметить, объяснялась просто. Руководитель кафедры психоанализа Чарлз Леонард Роган был плодовит. Плодовит идеями, учениками, последователями. Изрядное количество его питомцев трудились на внеземельных объектах, и большинство этих трудящихся (как в силу редкостной специфики своей работы, так и по причине своего естественного благонравия) продолжала поддерживать с альма—матер довольно тесные контакты. Фрэнк по ходу дела прикинул, что диплодок-профессор имеет в космосе едва ли не более разветвленную «агентурную сеть», чем оба филиала Управления космической безопасности вместе взятые. Не выходя из кабинета, старый гриб ухитрялся быть в курсе многих событий напряженной жизни Внеземелья.
Впервые об «экранных диверсиях» Роган узнал от медикологов системы Юпитера. Бывший аспирант профессора, некто Луис Нино де Ривера поведал ему эпизод из собственной практики. Эпизод, представленный молодым медикологом в виде курьезного случая, таковым профессору не показался и даже, напротив, весьма неприятно его удивил и озаботил. Суть рассказанного де Риверой сводилась к следующему.
Однажды на имя Ответственного Распорядителя лунной системы Юпитера (база «Каллисто-Центр») от старшего администратора шестой луны (ЛЮ-6 «Гималия») поступил зашифрованный радиорапорт, из коего следовало, что на базе космодесантников «Голубая пантера» несколько часов назад имело место происшествие, «которое нельзя квалифицировать иначе как необъяснимый случай исступленного умопомешательства». «Разобраться и объяснить» было поручено де Ривере. Медиколог быстренько оснастил типовой медицинский бот соответствующим оборудованием и стартовал на шестую луну.
ЛЮ-6 — стодвадцатикилометровый обледенелый мирок, похожий на неровно обработанную глыбу мрамора с красновато-коричневыми прожилками. На светлом фоне база космодесантников виделась четким узором татуировки: два пунктирных прямоугольника, соединенные пунктирной дугой… Медицинскому боту своевременно дали «добро» на посадку, предупредительно «развернули» полную карту сигнальных огней на территории космодрома, экипаж — медиколога и пилота — молчаливо, но вежливо встретили прямо у выхода из шлюза. Никаких признаков «исступленного умопомешательства»… Очень живой и общительный по характеру де Ривера засыпал встречавших вопросами. В ответ пожимали плечами. Озадаченный медиколог, оказавшись с глазу на глаз со старшим администратором, потребовал объяснений. Администратор препроводил его в бункер, у входа в который сияла рубиновым светом запретная надпись: «Стоп! Комплект ДО-2», посторонился, кивнул на экраны. Это были роскошные сингуль-хроматические экраны новейшего образца с необыкновенно высоким качеством цветоинтерпретации. Располагались они вдоль бункерных стен двумя поясами. Верхний пояс был цел. Нижний… Почти половина экранов нижнего пояса была варварски уничтожена. Из разбитых проемов, стеклянно блестя, свисали пучки оборванных световодов, на пультах и креслах темнели потеки оптической жидкости, под ногами хрустело хрупкое крошево… Били чем-то тяжелым, определил де Ривера и невольно одобрил диагноз, предложенный старшим администратором. У человека, здравого умом, рука не поднялась бы сделать такое… На вопрос де Риверы, кто чаще всех бывал в этом бункере, администратор, вздыхая и хмурясь; дал подробный, но мало что прояснивший ответ.
На всех без исключения базах космодесантных отрядов имеется дубль-комплект диспетчерского оборудования ДО-2. Поскольку дубль-комплект работает синхронно с аппаратурой диспетчерской рубки, свободные от вахты люди иногда заглядывают в бункер узнать подробности текущих дел или просто послушать местные новости.
Медиколог, теряя терпение, прямо спросил, кого из людей администрация держит на подозрении.
— Вынужден вас огорчить, — был ответ, — на подозрении практически все.
— А вы подумайте, — настаивал де Ривера. — Мы не имеем права подвергать унизительной процедуре медицинской перепроверки весь коллектив базы.
— Верно. Такого права мы не имеем. Видите ли, я полагал… специалисты вашего профиля владеют каким-нибудь методом… ну… без посредства этих… диагностических машин, шлемов, датчиков и присосок. Мне казалось, какой-нибудь хитроумно составленный тест, психологический трюк…
— Трюк?! — медиколог медленно закипал. — Послушайте уважаемый! Я не шаман и фольклорный метод зачерненного сажей горшка применять здесь решительно не собираюсь. Либо строго научный анализ на основе машинной — как это вам ни претит — диагностики, либо…
— Я понял, — печально ответил администратор. — Что ж… действуйте, как находите нужным.
— Действовать я не могу, пока вы не представите мне заподозренного вами человека. Кто-то ведь должен быть у вас на примете. Ну хорошо, не один, пусть даже несколько — группа. Но не весь коллектив, разумеется! След горячий — экраны разрушены только вчера. Ведь не призрак разрушил ваши экраны!
— В некотором смысле — призрак. Видите ли… Инструмент разрушения пойман, а сам разрушитель…
— Как вы сказали? — Медиколог взглянул в глаза собеседника с этаким профессиональным интересом. — Пойман инструмент?
— Да. Но вы не волнуйтесь, я объясню. Сам разрушитель экраны не бил. Он приказал это сделать кибер-уборщику ХАУМ-7-8 класса «Стюард». Когда приказал — неизвестно. Может, вчера, а может, неделю назад… Память уборщиков-автоматов этого класса рассчитана для семидневного цикла работы.
— Что ж вы мне раньше… — У медиколога опустились руки. — Ведь это меняет дело… — Минуту он молчал, сосредоточенно соображая. Сказал наконец: — Боюсь, я ничем не смогу вам помочь: мотивы умышленной порчи имущества базы не по моей специальности. Да, да, и не смотрите на меня так. Обстоятельства дела наводят на мысль, что за всем этим… — де Ривера кивнул на разрушенные экраны, — скорее скрывается трезвый расчет, чем ущербность рассудка.
Администратор безропотно выслушал мнение медиколога, и глаза у него были усталые и несчастные.
Для очистки совести де Ривера побеседовал с местным врачом. Тот признал, что истребление экранов — случай, конечно, ошеломительный, во дал понять, что попытка администрации представить все это в «психопатологическом ракурсе» лично с его стороны не получит поддержки. Нет, он не оспаривает правомерность той или иной гипотезы для объяснения вчерашнего события, но гипотезу об «умопомешательстве» считает наименее удачной. «Диверсионная» гипотеза тоже не вызывает у него никакого сочувствия, поскольку заведомо отсутствует мотив диверсии.
— А если мотив просто нам неизвестен? — спросил де Ривера.
— Я бы рискнул предложить третью гипотезу, — ответил врач. — И весь ее смысл заключен в одном-единственном слове: недоразумение. Расшифровочка требуется?
— Да, будьте любезны.
— Так вот: никакого «умопомешательства» на базе не было, «умышленной порчи имущества» тоже. Было недоразумение. Кибер-уборщик истолковал как приказ чью-то случайную фразу и выполнил то, о чем его, дурака, никто никогда не просил. Специалисты, правда, считают, что это выходит за рамки возможного. Дескать, логика автоматов класса «Стюард» принимает приказ только вместе с произнесенной формулой обращения. Но представьте себе ситуацию: по хозяйственной надобности кто-то сказал эту формулу, кто-то рядом стоящий его перебил, а кто-то проходивший мимо как-нибудь неудачно, к примеру, сострил… Впрочем, можно представить себе ситуацию и посложнее.
— Понимаю… Благодарю вас, коллега. Вы меня убедили.
Де Ривера полюбопытствовал взглянуть на виновника переполоха. Ничего особенного: новая модель «Стюарда» — помесь механического осьминога с пылесосом и рукомойником. Автомат поблескивая бусинами глаз, послушно выполнил несколько команд администратора. Затем, уже по собственной инициативе, пустил струю какой-то жидкости медикологу на ботинки, посвистел пылесосом, повращал шаровидными щетками. Такую же процедуру проделал с ботинками администратора.
— Что это с ним? — спросил де Ривера.
— Заметает следы собственного преступления, — задумчиво глядя на ХАУМа, ответил администратор. — Да ботинках мы притащили из бункера кварцонитовую пыль от разбитых экранов. Кстати, убрать «за собой» в бункере он не успел: как раз вчера завершился недельный цикл его работы и семидневная программа автоматически стерлась.
Де Ривера выразил администратору сочувствие, подписал протокол посещения базы и стартовал восвояси…
— Я, — сказал в заключение Роган, — так подробно передал вам исповедь моего бывшего аспиранта не только потому, что это был самый живописный случай «экранной диверсии». Мне хотелось показать вам, во-первых, насколько изобретательно действовали «диверсанты», кстати, «курьез» де Риверы насторожил меня именно этим, — и насколько обманчивы изящные на вид гипотезы, во-вторых.
