Роберт Хайнлайн - Звездный зверь: Астронавт Джоунз. Звездный зверь. Туннель в небе

— Мы говорили не об этом, — объяснил Род. — Джеки сказала, что не хочет возвращаться на Землю, и Джимми с ней согласен.

Керолайн удивилась.

— А разве кто-нибудь хочет возвращаться?

— Верно, — согласился Джимми. — Это наш дом. Никакой въездной платы. Никакого транспорта, снующих толп, нет торговцев и коммивояжеров, нет телефонов. Серьезно, Род, вряд ли кто-нибудь из выдержавших экзамен на выживание хотел бы вернуться на Землю. Все равно после экзаменов мы были бы отправлены в космос. Так какая же разница? Просто все произошло скорее. — Он пожал руку своей жены. — Насчет большой сигары — это глупость. Я теперь богат, и очень богат!

Эгнис и Курт присоединились к их кружку и прислушались. Эгнис кивнула головой и сказала:

— По-моему, Джимми вовсе не шутит. Я в первые месяцы плакала каждую ночь и все думала, почему нас не находят. Теперь я знаю, что нас никогда не найдут, — и это меня мало беспокоит. Я не хочу возвращаться, даже если смогу. Единственная вещь, которой мне не хватает, — это губная помада.

Ее муж громко рассмеялся.

— Вот это верно, Род. Мы здесь все богачи… но поставь прилавок с косметикой за ручьем, и каждая женщина кинется в воду.

— Не шути, Курт. Ты ведь обещал мне сделать помаду.

— Дай мне время.

Подошел Боб Бакстер и сел рядом с Родом.

— Освободи меня от общего собрания завтра утром, Род.

— Подожди. Освобожу на следующей неделе.

— Ладно. — Боб принадлежал к секте, которая не признавала посвящения в сан: он сам произвел себя в священники и теперь исполнял эти обязанности вместе с обязанностями врача. Его проповеди не уступали христианским, иудейским или мусульманским, и их всегда посещало много народа.

— Боб, хотел бы ты вернуться?

— Вернуться куда?

— На Землю.

— Да.

Джимми был шокирован.

— Чтоб меня сварили на завтрак! Но почему?

— О, я не хочу возвращаться совсем. Но мне бы хотелось окончить медицинский факультет. — Он застенчиво улыбнулся. — Здесь я лучший хирург в округе, но все равно знаю слишком мало.

— Да… — согласился Джимми, — теперь я понял. Но ты так отлично штопаешь нас. Верно, Джеки?

— Конечно, Джимми.

— Единственное, о чем я сожалею, — продолжал Боб, — что одного из нас я не смог спасти. Впрочем, неизвестно, можно ли было его спасти вообще? Здесь мы отдохнем.

Разгорелся спор. Позиция Джимми была общепринятой, хотя все уважали и желание Боба. Род попрощался; уходя спать, он все еще слышал голоса спорящих и невольно в глубине души продолжал спор.

Он уже давно решил для себя, что они никогда более не вернутся на Землю; он и не думал об этом — с какого времени? — уже с год. Вначале он делал это из чувства самосохранения, это была защита его внутреннего спокойствия. Позднее так ему говорила логика: задержка возврата на неделю может быть допущена сознательно, на несколько недель — вызвана техническими неполадками, но месяцы и месяцы — это космическая катастрофа. Каждый день задержки уменьшал и без того бесконечно малую вероятность, что их найдут.

Теперь он спросил себя, доволен ли он? Джеки права: это их дом. Затем он понял, что ему нравится быть большой лягушкой в маленькой луже, ему нравится его занятие. Ему никогда не хотелось быть ни ученым, ни учителем, он не хотел становиться бизнесменом, но то, что он сейчас делал, его вполне удовлетворяло, и, кажется, он со своими обязанностями справлялся.

«Здесь мы отдохнем!». Он погрузился в сладкую дремоту.

Клифф просил помощи в своих биологических экспериментах. Род не отнесся к этому серьезно: Клифф всегда что-нибудь просит; если дать ему волю, он бы всех заставил с утра до вечера трудиться на его ферме. Все же следовало посмотреть, чего он хочет, — Род не хотел недооценивать попытки Клиффа одомашнить местные растения. Это было бы базой роста колонии.

Клифф просунул голову в дом мэра.

— Готов?

— Конечно. — Род взял свое копье. Это было уже не импровизированное, а специально изготовленное из остатков ружья-молнии копье. Род старался обеспечить колонию железом, но на все нужды пока его еще не хватало. Из него, изготовлялись преимущественно лезвия. — Давай захватим несколько парней и поохотимся на стоборов.

— Отлично.

Род осмотрелся. Джимми работал у своего гончарного круга, нажимая на педаль и большими пальцами придавая нужную форму куску глины.

— Джим! Оставь это и хватай свою пику… Пойдем поохотимся.

Трокстон вытер пот:

— Сейчас, только закончу это.

Они взяли с собой Кенни и Мика, и Клифф повел всех вверх по течению.

— Хочу, чтобы вы посмотрели на моих животных.

— Ладно, — согласился Род. — Я хотел поговорить с тобой, Клифф. Если ты всерьез собираешься заниматься этими травками за стеной, следует подумать о навозе для них.

— Род, но я не могу делать все сразу! И мы не можем впустить животных внутрь, это опасно.

— Конечно, конечно! Ладно, мы будем больше помогать тебе, только… минутку!

Они проходили мимо последнего дома, перед которым, растянувшись, лежал Брюс Мак-Гоун; он, видимо, спал. Род замолчал; он пытался подавить в себе приступ ярости. Он боролся с собой, понимая, что неразумный поступок может изменить все его будущее и нанести вред колонии. Но его рассудительность потонула в потоке ярости. Он должен покончить с этим паразитом, уничтожить его.

Род глубоко вздохнул и постарался унять дрожь в голосе.

— Брюс! — спокойно окликнул он.

Мак-Гоун открыл глаза.

— Да?

— Разве Арт не работает сегодня над своей установкой?

— Работает, — ответил Брюс.

— Ну?

— Что «ну»? Это не мое дело. Ищи кого-нибудь другого.

Брюс был вооружен ножом, как и каждый из них; колонист предпочел бы выйти голым, чем без ножа. Это был инструмент для любой цели: им снимали шкуры, готовили еду, ели, строгали, строили, вязали корзины и использовали еще для тысячи разных надобностей. Ножи давали им богатство; охотились они при помощи стрел, но луки и эти стрелы вырезали ножами.

Но ни разу ни один колонист не использовал нож против человека, после того дня, когда брат Брюса отказался повиноваться Роду. Теперь происходит то же самое, подумал Род, круг замкнулся. Но сегодня его ждет немедленная поддержка, если только Брюс обратится к ножу.

Однако он понимал, что нельзя бороться пятерым против одного, он один должен заставить этого пса припасть к ногам, иначе его дни как вождя сочтены. Роду не приходило в голову призвать Брюса решить этот вопрос голыми руками. Он читал много исторических романов, в которых герой предлагал противнику решить спорный вопрос, «как мужчина с мужчиной», при помощи стилизованной драки, именуемой боксом. Род наслаждался подобными романами, но прилагал их к себе не более, чем, например, дуэли из «Трех мушкетеров»; впрочем, он знал, что такое бокс, — люди надевали специальные перчатки и наносили друг другу удары кулаками. Обычно ни один из противников не бывал ранен.