Айзек Азимов - Конец вечности
— Нечего предполагать, — раздраженно произнес Леверетт. — Зачем вы прилетели? Мы вас не звали.
— Не звали. А мы просто не знали, что здесь найдётся кто-то, кому будет не по душе наше появление. Однако прошу вас не нервничать. Малейшее проявление недоброжелательства с вашей стороны — и наш корабль уйдёт в гиперпространство.
— Он в этом не совсем уверен, — быстро вставила Марлена.
By нахмурился.
— Я в достаточной степени уверен в этом, а если вы попытаетесь уничтожить корабль — дома, на Земле, немедленно узнают, что произошло. Мы постоянно поддерживаем связь с базой. И если с нами что-то случится, следующая экспедиция будет состоять уже из пятидесяти сверхсветовых крейсеров. Так что не стоит рисковать, сэр.
— Это не так, — произнесла Марлена.
— Что не так? — спросил Генарр.
— Он говорит, что они поддерживают связь с Землей, а это не так, и сам он это знает.
— Понятно, — сказал Генарр. — Салтаде, гиперсвязи у них нет.
Выражение на лице By не переменилось.
— Стоит ли верить догадке подростка?
— Это не догадка, а факт. Салтаде, потом я всё объясню вам. А пока поверьте на слово.
— Спросите отца, — вдруг сказала Марлена. — Он подтвердит.
Она не понимала, как отец узнал о её даре, ведь он оставил её годовалой — однако… Марлена видела, что он всё понимает, это было так ясно — но другие ничего не замечали.
— Бесполезно, By, — произнес Фишер. — Марлена видит нас насквозь.
Тут самообладание впервые изменило By. Нахмурившись, он огрызнулся:
— Откуда вы можете что-то вообще знать об этой девушке, хоть она и ваша дочь? Вы же так давно не видели её.
— У меня была младшая сестра, — негромко пояснил Фишер.
Генарра вдруг осенило:
— Это передаётся по наследству! Интересно. Видите, доктор By, мы здесь можем отличить правду от блефа. Давайте говорить в открытую. Зачем вы прибыли сюда?
— Чтобы спасти Солнечную систему. Спросите у молодой леди — ведь она у вас абсолютный авторитет, — правду ли говорю я на этот раз.
— Конечно, на этот раз, доктор By, вы говорите правду, — подтвердила Марлена. — Мы знаем об опасности. Моя мать обнаружила её.
— А мы, юная леди, обнаружили её без всякой помощи вашей матери, — сказал By.
Недоуменно оглядев всех, Салтаде Леверетт спросил:
— Могу ли я поинтересоваться, о чём идёт речь?
— Поверьте мне, Салтаде, — ответил Генарр, — Янус Питт прекрасно знает обо всём. К сожалению, вас он не проинформировал. Однако теперь всё расскажет, если вы свяжетесь с ним. Скажите ему, что мы имеем дело с людьми, освоившими сверхсветовой полёт, и можем с ними договориться.
90
Четверо человек сидели в личных апартаментах Сивера Генарра внутри Купола. Генарр пытался подавить в себе ощущение исторической важности события. Шли первые в истории человечества межзвездные переговоры. И даже если их участники ничего примечательного в жизни не совершали, их имена навечно останутся в истории Галактики.
Двое и двое.
Солнечную систему — подумать только! — представляла гибнущая Земля, невесть как сумевшая обойти передовые энергичные поселения, в лице своих уполномоченных Сяо Ли By и Крайла Фишера.
Разговорчивый By говорил обвинительным тоном — математик явно обладал практической жилкой. Фишер же — Генарр до сих пор не мог поверить своим глазам — сидел, погрузившись в глубокую задумчивость, и редко вступал в разговор.
Столь же невозмутимо держался и сам Генарр. Он ждал, когда они уладят дело, — он знал нечто такое, что не было известно остальным.
Шли часы, настал вечер. Подали обед. Генарр отправился навестить Эугению Инсигну и Марлену.
— Пока ничего, — сказал Генарр. — Обеим сторонам есть о чём поторговаться.
— А что Крайл? — нервно спросила Инсигна. — Вопрос о Марлене он не поднимал?
— Поверь мне, Эугения, об этом не было и речи, он молчит и, по-моему, очень расстроен.
— Ещё бы, — сердито сказала Инсигна.
Поколебавшись, Генарр спросил:
— А что ты об этом думаешь, Марлена?
Та посмотрела на него тёмными, бездонными глазами.
— Я далека от этого, дядя Сивер.
— Немного жестоко, — пробормотал Генарр.
— Почему? — воскликнула Инсигна. — В конце концов, он бросил её совсем маленькой.
— Я не жестокая, — задумчиво сказала Марлена. — Если смогу, постараюсь сделать так, чтобы ему стало легче. Но я уже не принадлежу ему. И тебе тоже, мама. Прости меня, но теперь я принадлежу Эритро. Дядя Сивер, вы ведь скажете мне, какое решение будет принято?
— Обещаю.
— Это важно.
— Я знаю.
— Вообще-то я должна была бы представлять Эритро.
— Полагаю, что Эритро уже здесь, так что ты будешь участвовать в переговорах, прежде чем они закончатся. Даже если бы я возражал, полагаю, Эритро заставила бы меня передумать.
И он вернулся продолжать обсуждение.
Сяо Ли By сидел, откинувшись на спинку кресла, проницательное лицо его не обнаруживало признаков усталости.
— Давайте подведем итоги, — сказал он. — Эта звезда — я буду называть её Немезидой, как вы, — является ближайшей к Солнечной системе, и любой уходящий к звездам корабль должен сделать первую остановку возле неё. Но раз теперь человечество освоило сверхсветовой полёт, расстояния уже не будут его ограничивать, и люди станут искать не ближайшие, а самые удобные звёзды. Нам нужны светила, подобные Солнцу, и планеты, схожие с Землей. Немезида сразу же окажется ненужной. Ротору больше нет смысла прятаться. Немезида перестанет представлять интерес не только для других поселений, но и для самого Ротора. И Ротор займется поиском звезды, подобной Солнцу. В спиральных рукавах нашей Галактики их миллиарды.
Вам может показаться, что для того, чтобы у Ротора появились сверхсветовые корабли, достаточно приставить к моей груди оружие и потребовать, чтобы я выложил всё, что знаю. Я математик, занимаюсь теоретическими вопросами и обладаю ограниченным объёмом информации. Даже если вы сумеете захватить наш корабль, то не многое сумеете узнать. Проще послать на Землю учёных и инженеров, где мы всему их научим. Взамен мы просим у вас планету, которую вы зовете Эритро. Насколько я понимаю, вы не используете её. Здесь лишь маленький купол, пригодный для астрономических и прочих наблюдений. Вы сами живёте в поселении. Поселения Солнечной системы могут отправиться на поиски подходящих звезд и планет. А вот земляне… Нас восемь миллиардов, и всех придётся эвакуировать за несколько тысяч лет. Пока Немезида приближается к Солнцу, Эритро может стать удобной пересадочной станцией, откуда землян можно будет переправлять к мирам, подобным Земле.
Мы должны вернуться на Землю с роторианином, чтобы доказать, что мы действительно здесь побывали. Мы построим новые корабли, и они возвратятся сюда, не сомневайтесь, — Эритро нужна человечеству. Мы привезём ваших учёных, овладевших техникой сверхсветового перелета, мы передадим её другим поселениям. По-моему, я подвел итог всему, что мы решили.
— Дело это гораздо труднее, — сказал Леверетт. — Чтобы земляне могли жить на Эритро, необходимо как следует над ней поработать.
— Конечно, я опустил детали, — ответил By. — Но их можно будет обсудить потом, и уже не нам.
— Конечно, комиссар Питт и Совет будут принимать решения от имени Ротора.
— А Землю будет представлять Всемирный конгресс, ведь дело настолько важное, что неудачи не должно быть.
— Нельзя забывать о безопасности. Можем ли мы доверять Земле?
— А может ли Земля верить Ротору? На выработку мер предосторожности уйдёт год… или пять… или десять. Кроме того, потребуются годы, чтобы построить необходимое количество кораблей, на которых человечество могло бы оставить Землю и заселить Галактику.
— Если в ней некому будет конкурировать с нами, — проворчал Леверетт.
— Будем исходить из этого предположения, пока нас не вынудят отказаться от него. Но это в будущем. Вы будете обращаться к комиссару? Надо поскорее выбрать роторианина, который отправится с нами.
Фишер подался вперёд.
— Могу ли я предложить, чтобы им была моя…
Но Генарр не позволил ему окончить:
— Извините, Крайл. Я беседовал с ней — она не покинет этот мир.
— Но если её мать тоже полетит…
— Нет, Крайл. Её мать здесь ни при чем. Даже если бы вы хотели, чтобы Эугения вернулась, и уговорили её — Марлена осталась бы на Эритро. Ну а вам тоже ни к чему оставаться с ней. Она потеряна и для вас, и для её матери.
— Но ведь она совсем ребенок! — рассердился Фишер. — Ей ещё рано принимать подобные решения.
— К сожалению — вашему, Эугении, нашему, быть может, даже всего человечества, — она вправе принять такое решение. Мало того, я обещал ознакомить её с нашим решением.