Роджер Желязны - Князь Света (сборник)

Кот ударил по контуру поля, и искры очертили его фигуру. Билли не шелохнулся.

Через некоторое время Кот отступил, весь дрожа. Теперь он казался меньше, а его тело сворачивалось, припадая к земле.

Наконец Кот сказал:

— Ты уже предложил мне волю без всяких условий.

— Да.

— Награда и компенсации, о которых ты говорил, ничего для меня не значат.

— Понимаю.

— Нет, не понимаешь.

— Я понимаю, что ты не поможешь. Ладно. Спокойной ночи.

Он опять повернулся.

— Я не сказал, что не помогу.

Когда он оглянулся, на него смотрело покачивающееся существо с хохолком и рогами.

— Тогда что ты говоришь, Кот?

— Я помогу тебе — за определенную цену.

— И какова же цена?

— Твоя жизнь.

— Нелепость.

— Я ждал так долго. Мне нужна только она.

— Безумное предложение.

— Мое единственное. Выбирай, принять его или нет.

— Ты действительно считаешь, что способен остановить любого страгийского адепта?

Если я проиграю и он меня уничтожит, ты будешь свободен и ничего не потеряешь. Но я не проиграю.

— Это неприемлемо.

И вновь смех.

Билли Сингер повернулся и пошел из зала. За ним следовал смех. Зона распространения составляла приблизительно четверть мили.

ДИСК II

Обгорел при возвращении на Землю несколько дней

он взошел на Маунт-Тейлор, место рождения Переменчивой Женщины, священный пик бирюзового юга. На севере скопились тучи, но слева сияло солнце. Холодный ветер пел некую хрупкую песнь. Он разбросал горсть пыльцы на все стороны света. Когда его экзистенциальный настрой углубился, ему явилось йеи в виде плывущего черного пера

В офисе генерального секретаря ООН рано этим утром

Ее датчики выдержали при вираже корабля В конце концов управление системой защиты не составило бы труда, проинформировали приборы Она промедитировала с полминуты на пламени и воде — видимые изменчивости, символизирующие пламя-перемену Влиться, вообразила она, в древние формы

— Твои кони вновь твои, внук, — говорит он, садясь рядом— Твои овцы вновь твои, внук, — говорит он, садясь рядом— Твои владения вновь твои, внук, — говорит он, садясь рядом— Твоя страна вновь твоя внук, — говорит он, садясь рядом— Твои источники вновь твои внук, — говорит он, садясь рядом— Твои цепи гор вновь твои внук — говорит он, садясь рядом

Благословенно вновь становление, благословенно вновь становление!Благословенно вновь становление, благословенно вновь становление!

Он пересек высохший поток лавы, который в его дни всем был известен, как застывшая кровь Йеитсо — чудовища, истребленного Найенесгани. А потом продолжил восхождение по склонам Маунт-Тейлор. Вершины были скрыты сегодня огромной холмистой грядой тумана. Задира-ветер хватал его множеством рук за одежду — черный ветер с севера. Святое место… Надо попасть туда, чтобы кое-что обдумать. Больше столетия он не посещал Маунт-Тейлор, но природа оставалась такой же незатронутой в течение всех этих лет.

Вверх…

Кот, мой чинди… Вечно меня преследующий…

Вверх. Его волосы блестели от современного шампуня с корнями юкки…

…Все прошедшее объединяется в тебе.

Вверх, теперь в туман, ветер внезапно стих, темные и скользкие камни…

…И как же я встречусь с тобой лицом к лицу?

…Гора, удерживаемая на земле огромным каменным ножом, пронзенная от вершины до основания, гора-женщина, ты видела все, происходившее среди Народа. Но знаешь ли ты чужие звезды, на которые я смотрел? Дай мне о них рассказать…

Восхождение было медленным, туманы давили на него и увлажняли одежду, пока та не прилипла к телу. Поднимаясь, он пел, останавливался в нескольких местах, ибо здесь был дом Бирюзового Юноши и Желтой Маисовой Девушки, а в других вариантах сказания именно здесь родилась Переменчивая Женщина.

…Я заблудился меж ярких звезд.

Он миновал группу каменных людей, которые, казалось, кивали под покровом тумана. Кудрявая белизна, окружавшая его, наводила на мысли об овцах матери, которых он пас мальчишкой. Думы следовали за ними от старого зимнего хогана с истощившимся запасом корма к высокогорной летней стоянке, где пищу готовили и ели под открытым небом, а женщины ставили ткацкие станки среди деревьев. Его дядя-певец собирал травы и сушил их на солнце. Старик держал знахарский пучок на обрядах Пути Стрельбы, а также и пять ночей Пути Зла. И он знал Путь Восстановления всех живых существ.

Когда доходил слух, что правительственные приемщики ждут на участках дезинфекции, праздничный дух плясал среди селений, словно горбатый дудочник. Стоянка разрушалась, и брякали колокольчики на овцах, которых гнали вниз с гор к месту уничтожения паразитов. Участки эти сами по себе воняли серой, и повсюду стоял запах овечьего дерьма, в первую очередь он исходил от обуви. Процедура была медленной и грязной, так как овец прогоняли по одной, считали, собирали вместе, затем удостоверялось еще на один сезон, что у них нет клещей и каких-либо болезней. Воздух был наполнен пылью от движущихся животных. Вскоре стада покрывали холмы, будто упавшие облака, и среди них с лаем бегали собаки.

По ходу дня среди вони и шума распространялась праздничная атмосфера. Запахи тушеной баранины, жареного хлеба и кофе, смешанные с ароматом дыма от сосны, плыли в воздухе. Все чаще раздавался смех. Начинались азартные игры. Слышались песни. Тут или там скачки, петушиные бои…