Дмитрий Медведев - Мезозой. Дилогия (СИ)

— Кстати, я понял, что Вит для нас потерян, когда заглянул в его компьютер, — добавил серб. — Там была карта с обозначениями на языке гойдов. У службы безопасности Гроско такой не было, только спутниковые снимки да пара названий горных хребтов.

Мне этот язык показывали родители, я никогда не забуду их алфавита. Ну, и помогли продажные кретины из Возрождения — из представителей балканской ячейки я вытянул почти всю информацию. В том числе и о тебе. Главные знали, Кирилл. Вообще, информация о тебе разбежалась слишком уж широко. В определенных кругах, конечно…

Солнце нехотя сдавало позиции, стекая вниз по небосводу, но при этом не прекращая неистово жарить. Полный влаги воздух вокруг мелко подрагивал. До заката оставалось еще несколько часов.

Путь ребят проходил меж пологих невысоких холмов. Растительность на склонах становилась все гуще, что, по мнению Милана, могло означать приближение к источнику воды. Это не могло не радовать, ведь пить хотелось нещадно. Кирилл не сомневался, что выдержит хоть неделю без еды, но вот без воды, казалось, умрет через час, из последних сил проклиная мезозойский зной.

Всюду здесь цвела жизнь. Приземистые кусты сверкали янтарными ягодами, которые так и просились на язык. Яркие цветы источали разнообразные ароматы, смешивающиеся в один общий — пряный, насыщенный, кружащий голову запах. Жужжали пчелы, стремительно мелькали и пропадали из виду стройные ящерицы. Полоса камня и пыли окончательно осталась за спиной.

— Ребята, — Арсентий вдруг встал, смахнул со лба пот. — А Яшка-то где?

И правда. Все позабыли о питомце Вита. Милан как-то рассеянно улыбнулся, Кирилл нахмурился. Не теряя времени, он начал искать рогатого динозавренка, и почти сразу нашел. Яшка убежал недалеко.

— Там, — показал он рукой и посмотрел на Милана. — Ты не чувствуешь?

— Нет, — покачал головой тот. — Я, так скажем, имею другую специализацию. Можно назвать меня психологом, я вижу людей, их эмоции.

Кирилл усмехнулся, и Милан мгновенно доказал свои слова.

— Да-да, я знаю, что сильно докучал тебе. Но такова была моя роль, — широко улыбаясь, произнес он и поправил очки. — Поспешим, Яшке может потребоваться помощь.

Они ускорили шаг, не взирая на охи и ахи уставшего Арсентия. Тот вообще отличался неприятием любой формы физической активности, кроме спринтерских забегов за бутылкой пива да милований с дамами.

Над головой завопили птерозавры. Прикрываясь ладонью от солнца, Кирилл посмотрел на небо и увидал там своих старых знакомцев. Рамфоринхи весело галдели, гоняясь друг за другом и пытаясь вырвать рыбу из зубов своих наиболее удачливых собратьев. Прав был Милан, где-то недалеко речка или озеро.

К счастью, Яшка отыскался без проблем. Он забился в природное углубление меж ветвистых корней одиноко стоящего дерева. Дерево было поистине огромным, с гладким, словно выбеленным стволом и возвышающейся на десятки метров верхушкой.

Динозавр лежал, поджав лапы и положив морду на землю. Прибывших людей он встретил равнодушным остекленевшим взглядом и вновь уставился перед собой.

— У него шок или что-то вроде того, — объяснил Кирилл. — Он испугался хищников.

Поддаваясь порыву сочувствия, Кирилл склонился над динозавром, обхватил его руками и прижался щекой к шершавому теплому боку. Где-то в недрах похожего на бочонок тело глухо стучало маленькое сердце.

«— Все хорошо. Мы с тобой. Пойдем с нами, мы поможем».

Яшка никак не реагировал на эти слова, но и не выражал протеста, хоть раньше не позволял себя касаться. Кирилл отстранился, отвязал трос-поводок, накинутый Витом, и поднял ящера на руки.

Тащить десятикилограммовую тушку было несподручно, но Яшка упрямо не желал шевелить лапами. Стоило поставить его на землю, как он тут же ложился на живот, а глаза опять подергивались мутной поволокой. Потрясенное сознание динозавра торопилось отстраниться от страшного мира.

Темп замедлился, но ни Кирилл, ни его спутники не сказали ни слова против. Все понимали, что оставлять здесь Яшку означало обречь детеныша на гибель. Ему и так крепко повезло, что никто не успел дорваться до него.

— Возьми мою винтовку, — пропыхтел Кирилл Милану. — Здесь где-то бродят орнитолесты. Они знают о нашем присутствии, но опасаются подходить. Думаю, ночью они осмелеют. Ночью большой хищник спит.

— Мы их встретим, как положено, — твердо сказал Милан, аккуратно стащил оружие с Кирилла и повесил себе на плечо. — Сеня, ты тоже смотри в оба. Опасность здесь может прийти с любой стороны.

— Ага, — кисло произнес Арсентий, весь уже изнемогающий. До чего же приземленный и узколобый человек! Бродит по другой планете, прекрасной и непохожей на родную, встречает представителей других миров — и хоть кол на голове теши, все только о себе и думает. Кирилл не понимал людей, кому необычное и невиданное не придает новых сил. Он просто не верил, что такие существуют, но Арсентий упорно заставлял его в это поверить.

Рамфоринхи перестали орать и куда-то полетели. Возможно, у них уже дело шло ко сну, а спали птерозавры неизменно на удаленной от наземных плотоядных возвышенности. Сгодятся скалы — те самые, куда сегодня ранним утром прибыли Кирилл и остальные. Правда, их уже облюбовали тапейяры. Возможно, у этих гребнистых крылатых существ был скверный нрав, и они прогоняли от себя все прочие виды, включая рамфоринхов, диморфодонов и различных птеродактилевых, чей расцвет только-только начинался.

Несколько долгих минут ребята карабкались вверх — подъем ни в какую не желал заканчиваться. Кириллу казалось, что все это длится вечность. Яшка в его руках умиротворенно примкнул глаза и отворил клюв, обнажив сухой шершавый язык. Ему тоже хотелось пить.

Добравшись до вершины, Кирилл не поверил в свое счастье. Мало того, что изнурительный подъем остался позади, ему еще и открылся многообещающий вид. Мелкая извилистая речка журчала у самого подножия холма, обнажая близкое каменистое дно, и возле ее противоположного берега бурлила жизнь.

Брахиозавры Номнеса вблизи производили невероятное впечатление. Если бы их шеи не были скручены в дугу, а высокие передние лапы чуть подогнуты, ребята увидели бы маленькие гребнистые головы динозавров еще внизу, над вершиной холма.

Брахиозавры шумно лакали воду, втягивая ее громко и мощно, грозясь высосать тщедушную речонку. Натянутая шкура на шеях ярко блестела чешуйками под солнцем, короткие крепкие хвосты довольно покачивались.

Наконец, один ящер оторвался от водопоя и распрямился — самый крупный из дюжины колоссов. Его голова вмиг оказалась на добрый пяток метров выше Кирилла и даже долговязого Сени, что уж говорить о Милане.