Клиффорд Саймак - Почти как люди
— Покажи-ка мне свой приказ! — потребовал Чет.
— Письменных приказов у нас нет, — ответил полицейский, — Только устные, по рации. Через речку никто не пойдет.
Подошел Траубридж, из миннеаполисской «Стар».
— Я слышал, о чем вы говорили, — сказал он полицейскому, — Чтобы нас остановить, вам придется применить силу. Но вы же не станете этого делать, верно?
К первому полицейскому присоединился второй.
— Черт бы вас побрал, газетчиков, — сказал он. И обратился к напарнику: — Свяжись по рации. Скажи им, что тут происходит.
Подошел еще один из журналистов.
— Я Дуглас, из «Канзас-Сити стар», — представился он полицейскому, — Мы понимаем, у вас приказ. Но и вы нас поймите, нам необходимо на тот берег. Это наша работа. Там федеральная земля. Вы — полиция штата. Так что без постановления суда…
Полицейский не ответил.
Дуглас повернулся к Кэти.
— Вы твердо решили идти с нами?
— Вы правы, черт возьми, — сказала Кэти. — Твердо.
— Тогда будьте рядом со мной. И держитесь крепко.
— Благодарю вас, сэр.
— На, держи, — сказал Чет, протягивая ей свой фотоаппарат, — Повесь на шею. Я буду помогать этим соплякам с их железом.
— А куда ты денешь остальное барахло? — спросила она.
— Все, что не сможем взять с собой, оставим тут на дороге. Полиция присмотрит.
— Еще чего захотел! — отозвался полицейский.
Он отвернулся и пошел к своей машине, где его товарищ разговаривал по рации.
— Зря вы полицейских обидели, ребята, — сказал Нортон.
— Мы потом извинимся, — ответил Чет, — Черт их дери, нам работать надо.
— Существуют правила пересечения противопожарных полос и всякого такого.
— Но это же не полоса, — возразил Чет, — Это речка.
— О'кей, — сказал Нортон, — Я пойду с вами. Возьму Кэти за другую руку. Мы с «Канзас-Сити» присмотрим, чтобы она не утонула.
Один из полицейских вернулся.
— Можете переходить, — сказал он, — С нашей стороны больше никаких возражений не будет. Но на вашу ответственность. Ищете приключений на свою задницу! — Он посмотрел Дугласу в лицо. — Это тоже можете написать.
— Благодарю вас, сэр, — ответил Дуглас. — Непременно напишу, с превеликим удовольствием. Спасибо.
Они начали строиться в цепь на берегу. Кто-то кричал, толкался. Траубридж сбежал с дороги вниз и принялся командовать.
— Кончай базар! — закричал он. — В цепь становись! Беритесь за руки. Не спешите. Вдохните поглубже. Вода холодная, так что яйца прихватит… — Вдруг он обратил внимание на Кэти, — Извини, Кэти.
— Не бери в голову, — сказала она, — Ничего такого, что я не слышала раньше, ты сказать не сможешь.
Цепь вошла в воду.
— Боже! — простонал один из телевизионщиков. — Вода просто ледяная!
— Спокойно, — ответил кто-то, — Не обращай внимания, дружище.
Они медленно двигались вперед. На самом глубоком месте вода доходила до пояса высокому мужчине.
Войдя в воду, Кэти заскрипела зубами. Но постепенно она забыла о холоде: все ее внимание было поглощено каменистым дном. Одна рука Кэти утонула в огромной ладони Дугласа, другую, словно клещами, сжимал Нортон.
Те, что первыми добрались до противоположного берега, стали помогать остальным.
Стуча зубами, Кэти вскарабкалась на берег. Фотоаппарат Чета болтался у нее на шее. Чет помог ей преодолеть последние футы и забрал у нее камеру.
— Побегай маленько, — велел он. — Побегай, попрыгай — подвигайся. Согреешься. Ты похожа на крысу-утопленницу.
— Ты тоже, — ответила Кэти, — Да и все остальные не лучше.
Некоторые уже бежали вверх по пологому склону. Она побежала вслед за ними. Слева возвышался этот непонятный объект; казалось, что огромная черная стена уходит прямо в небо. Треск падавших деревьев и шум внутри объекта, жевавшего их, здесь слышались громче, чем на том берегу.
Фотографы разбежались вокруг ящика, нацелив свои камеры.
Вблизи ящик впечатлял еще больше. Здесь обнаружились его истинные размеры. Покачиваясь, он медленно двигался вперед, не обращая никакого внимания на людей, суетившихся вокруг. Во всяком случае, было незаметно, чтобы он обращал на них хоть какое-то внимание. То ли не замечал, то ли игнорировал. «Как будто нас нет, — подумала Кэти. — Словно мы не стоим того, чтобы нас заметили. Суматошатся там какие-то букашки…»
Она осторожно подошла к задней стене ящика и попыталась рассмотреть, как он движется. Ни гусениц, ни колес — ничего такого, на чем он мог бы двигаться. Казалось, что у него вообще нет никаких движущихся частей, более того, создавалось впечатление, что он даже не касается земли. Кэти решила подкрасться поближе и попробовать просунуть под него руку, но в последний момент испугалась. Этак можно и без руки остаться.
Она обнаружила, что ящик — на самом деле не совсем ящик. Боковая стена поднималась отвесно кверху. Но задняя (она подумала, что, может быть, и передняя тоже) слегка изгибалась наружу, так что в нижней части, возле самой земли, получалось нечто вроде округлого выступа. Почему-то — Кэти не могла понять почему — эта штуковина напомнила ей черепаху.
Кэти потихоньку пошла следом, но вдруг обо что-то споткнулась и чуть не упала. Что бы это могло быть? Приглядевшись, она увидела, что зацепилась за что-то белое, гладкое, торчавшее из земли. Она присела на корточки, смахнула с его поверхности землю, мох и хвою — это оказался пень. Низкий, не выше двух дюймов, очень ровный, свежий пень.
Ошеломленная, она провела по нему ладонью. Капельки выступившей смолы запачкали ей руку. Значит, ящик не ломает деревья, а срезает их возле самой земли и сталкивает своим весом, так, чтобы они падали перед ним.
«А это означает, — сказала она себе, — что машина занята не прокладкой лесной дороги. Значит, она специально создана для такой работы». Пока Кэти размышляла, задний край черепахоподобного панциря вдруг вздрогнул и подался кверху, словно автоматическая дверь гаража в ответ на сигнал.
Он приподнялся на пять-шесть футов, и из-под него выпали три белых… тюка? Что-то непонятное, похожее на тюки хлопка. И вместе с ними вылетело облако опилок и сосновых игл, похожих на массу, которую выбрасывает газонокосилка.
Потом заслонка в задней стене объекта снова опустилась.
«Что бы это могло быть? — подумала Кэти. — Мусоропровод?» Однако ей не доводилось видеть мусоропровод, из которого вылетают спрессованные белые тюки и сыплются опилки.
Она осторожно подошла к одному из тюков, протянула руку — но сразу отдернула, вдруг испугавшись чего-то. Страшно было его касаться. Обругав себя за трусость, она снова протянула руку. Белая масса была плотно упакована, спрессована, но не перевязана ни проволокой, ни вообще чем бы то ни было. Кэти попробовала расковырять ее пальцами. Масса оказалась упругой и не поддавалась. Но Кэти удалось оторвать маленький кусочек непонятного материала.
Материал оказался очень похожим на хлопок. Совсем как вата. «Забавно, — подумала Кэти, — Эта штуковина глотает деревья и выплевывает хлопковые тюки».
Из-за реки донесся металлический скрежет. Оглянувшись, она увидела, что к остаткам моста задним ходом подъехал большой грузовик, оборудованный подъемным краном. Стрела подняла с его платформы какую-то длинную деревянную конструкцию. На платформе лежало еще несколько таких же. «Наверное, это те самые армейские инженеры, — подумала Кэти. — Со сборным мостом. Быть может, нам не придется идти назад вброд, уж очень это неприятно. Интересно, сколько времени им надо, чтобы навести мост?» Она надеялась, что не слишком много. Снова лезть в ледяную воду совершенно не хотелось.
Она услышала за спиной шаги, обернулась и увидела Чета. Тот бежал к ней во весь дух, а за ним мчались другие.
— Это что за чертовщина? — спросил он задыхаясь, — Откуда взялись эти тюки?
— Наше чудо только что их выплюнуло, — ответила Кэти.
Чет быстро поднял камеру и начал фотографировать, остальные последовали его примеру. Телевизионные бригады работали как бешеные, торопливо устанавливая технику. У некоторых были небольшие ручные камеры, а другие возились с треногами и электрооборудованием.
Кэти потихоньку отошла. Ей совершенно нечего было здесь делать. «Чертовски обидно», — подумала она. Дневные газеты здесь обанкротились. Все это появится в вечерних и в телевизионных новостях, раньше, чем «Трибьюн» выйдет в свет. «Так случается, — философски сказала она себе. — Где-то выигрываешь, где-то проигрываешь. И тут ничем не поможешь».
«Что все это значит? — размышляла она. — Чудовище, похожее на ящик, пожирает деревья, а потом с другого конца из него вываливаются тюки чего-то непонятного, похожего на хлопок. И еще груды мусора, который, по всей видимости, является не чем иным, как побочным продуктом такого древоедства. Похоже, тюки получились из съеденной древесины. Но что в них? Что это за белый материал?» Ей казалось, что она должна это знать, и она лихорадочно рылась в памяти, пытаясь отыскать в ее глубинах нужную информацию. Где-то там оно должно быть; должно было застрять с того времени, когда она отчаянно сражалась с биологией в колледже, терпя одно поражение за другим. Да, естествознание и математика не были ее любимыми предметами и всегда ей не давались.
