Клиффорд Саймак - Игрушка судьбы: Фантастические романы

— Прошу прощения, я опять про это. Про рай. Ты видел запись?

— Это не совсем запись. Это такой кристалл. Кубик. Нет, не видел. Другие видел, а этот, где рай, не видел. Знаешь, у меня даже как-то язык не повернулся попросить, чтобы мне его показали. Мне кажется, это что-то такое… очень личное, что ли.

— Слушай, ты же говорил, что Ватикан мог бы слетать и посмотреть.

— Ну да, — кивнул Теннисон, — Но координат нет.

— А я догадываюсь, где это может быть, — сказал Декер неожиданно и замолчал.

Теннисон весь напрягся. Декер молчал.

Наконец Теннисон не выдержал.

— Догадываешься? — спросил он шепотом.

— Да. Я знаю, где рай.

Глава 23

— Просто голова кругом вдет, — признался Экайер. — Ничего не понимаю. Теперь Мэри заявила, что хочет совершить еще одно путешествие в рай.

— Если получится, — уточнил Теннисон.

— У нее? Получится, — убежденно кивнул головой Экайер. — Должно получиться. Она — самая лучшая из наших Слушателей. Во всяком случае, способна совершить повторное путешествие. Понятия не имею, какими именно качествами обладают Слушатели, чтобы безошибочно возвращаться в одно и то же место. Но за годы многие Слушатели доказали, что такие способности у них есть. Если бы мы могли понять, что это за качества, то попробовали бы обучить этому искусству остальных. Но хватит об этом. Меня волнует другое: почему Мэри вздумалось проделать это сейчас? Ведь несколько дней назад она и слышать об этом не желала!

— Ну, может быть, ей хочется сделать что-нибудь такое, чтобы снова привлечь внимание к своей особе, — предположила Джилл, — Ведь вы оба старательно пытались ей внушить, что не такая уж она важная птица.

— А что еще мы могли сделать? — развел руками Экайер. — Я чувствовал, что это необходимо, и, похоже, Джейсон был солидарен со мной.

— Вот уж не знаю, правы вы были или нет, — хмыкнула Джилл, — но тактика ваша сработала на все сто. Ну а теперь, раз уж она собралась в путь, есть ли хоть какая-то возможность убедить ее в необходимости добыть координаты?

— Поговорить можно, конечно, — неуверенно произнес Экайер. — Весь вопрос в том, как она к этому отнесется, Джилл, а может, ты с ней попробуешь побеседовать? Ну, как женщина с женщиной?

— Сомневаюсь, что у меня выйдет, — покачала головой Джилл, — Ведь мы с ней ни разу не виделись. Вряд ли она отнесется ко мне с доверием. Может получиться наоборот: она решит, что все ополчились против нее.

— А Декер, — неожиданно вступил в разговор Теннисон, — похоже, знает, где рай. Я вчера с ним разговаривал.

— Что за чушь? — воскликнул Экайер, — Откуда ему-то знать? И как он может знать?

— Он не сказал, а я не спрашивал. Он человек не слишком разговорчивый. Сам скажет — и спасибо. А вопросы ему задавать бессмысленно. Может быть, он и ждал, что я спрошу, но я не решился. Сказал и сказал.

— А зря, — проговорила Джилл. — Надо было попробовать. Вдруг он хотел, чтобы ты спросил?

— Нет, — покачал головой Теннисон. — Нет, не стоило спрашивать. Я, конечно, могу ошибаться, но у меня такое чувство, что это была какая-то проверка. Он мне как бы давал некоторую свободу, возможность спросить о других вещах, но я ни о чем не спрашивал. И похоже, это ему по душе. Клянусь, у меня не раз прямо-таки язык чесался — взять и спросить, но я сдерживался. Человек он непростой, странный. Но нам было так хорошо вдвоем, что не хотелось все испортить.

— Пожалуй, — задумчиво проговорил Экайер, — мы слишком долго списывали Декера со счетов, полагая что он — всего-навсего чудак. Псих-одиночка, так сказать. Джейсон, ты первый, с кем он более или менее близко сошелся. Это очень хорошо, и тебе не следует от этого отказываться. У меня такое ощущение, что Декер не так прост, как кажется, что он гораздо более значителен, чем мы привыкли думать.

Губерт принес полный кофейник свежесваренного кофе, наполнил горячим напитком чашки и молча вернулся на кухню.

— Все еще дуется на меня, — шепотом сообщил Экайер. — Я ему вчера взбучку задал. — Повернувшись к Теннисону, он добавил, не повышая голоса: — Но порой это просто необходимо, чтобы он не слишком нос задирал.

— Надо отдать ему должное, — возразил Теннисон, — кофе он варит просто восхитительный.

— А я вот о чем хотела тебя спросить, Пол, — сказала Джилл, нахмурившись, — скажи-ка, Мэри — человек? Еще человек? Все ли Слушатели — люди?

— Ну и вопрос, — изумился Экайер. — Конечно, Мэри — человек.

— Понимаешь… Ведь у Слушателей было столько — даже не знаю, как получше выразиться, — запредельных, что ли, — да, запредельных опытов, что они, так сказать, долгое время были существами из других миров, вот мне и стало интересно, сумели ли они при этом остаться людьми, и насколько?

— Да, понял, — кивнул Экайер. — Меня это тоже всегда интересовало. Но, видишь ли, я всегда сохранял свой интерес при себе. Не отваживался с кем-нибудь из них заговорить об этом. Общение с экстрасенсами — дело тонкое, тут осторожность нужна. Все они — люди особого сорта, ярко выраженные личности. Может быть, в этом и состоит их иммунитет, если можно так выразиться. Не исключено, что выраженная личность — это и есть главная предпосылка для того, чтобы стать экстрасенсом. Однако и у них случаются срывы. Бывали в нашей практике случаи, когда Слушатели упорно отказывались еще раз отправиться туда, где уже побывали. Куда-то еще — ради бога, но обратно — ни за что на свете. Но наотрез отказаться работать — такого еще не бывало ни разу. Тяжелых поражений психики мы не наблюдали. — Экайер допил кофе и сказал: — Ну, пойду, пожалуй. Попробую потолковать с Мэри. Джейсон, составишь мне компанию?

— Боюсь, нет, — отказался Теннисон, — Сомневаюсь, что я ее любимый собеседник.

— Ох… сейчас и я не самый любимый, — вздохнул Экайер. — Ну ладно, я пошел. Пожелайте мне удачи.

После того как Пол ушел, Джилл и Джейсон какое-то время сидели молча. Молчание нарушила Джилл:

— У меня такое чувство, Джейсон, что мы на пороге ка— кого-то открытия. Какого — не знаю, но прямо-таки кожей чувствую.

Теннисон неуверенно кивнул.

— Да… Если Мэри вернется в рай и найдет больше, чем в прошлый раз…

— Понимаешь, я страшно растеряна, — сказала Джилл. — Просто не понимаю, что происходит. Весь Ватикан как-то странно разделился. Но что за причина для разделения? Нет, я, конечно, кое-что понимаю, но далеко не все. Самое скверное — я никак не могу решить для себя, что же такое Ватикан: религиозный центр или научный? И что они стремятся обнаружить?

— Сомневаюсь, — покачал головой Теннисон, — что Ватикан хотя бы приблизительно представляет, что хочет обнаружить.