Сергей Лукьяненко - Геном (Сборник)

Моррисона тоже пришлось отпаивать коньяком.

В отличие от Джанет второй пилот не испытывал восторга от грядущей войны, в отличие от Ким не верил в способность Алекса его защитить, в отличие от Генералова не переводил свой страх в гнев, в отличие от Лурье имел серьезные основания бояться обвинений. Он был белым как мел.

– Ханг, все образуется, – в очередной раз повторил Алекс. – Следователь-спец не станет подставлять невиновного. Если вы не убивали Цзыгу…

– Да не убивал я! Я сразу после вахты пошел спать, я все-таки устал!

– Тогда нет поводов для тревоги.

– И хотел ведь заглянуть к Ким…

– Надо было. Получили бы алиби. И ты, и она.

– Я был у ее каюты, но дверь не открылась.

Алекс нахмурился:

– Это плохо.

– Я спрашивал Ким, она сказала, что крепко уснула…

– Чушь. Она боец-спец. Она проснулась бы от сигнала. – Алекс поморщился. – Вот глупая девчонка… не могла соврать получше…

У Ханга округлились глаза.

– Ким? Это сделала Ким?

Алекс лишь отмахнулся:

– Подожди…

Он включил терминал. Быстро набросал таблицу, чем-то напоминающую схемы Холмса, только попроще. Шесть строчек – члены экипажа и отметки времени. Пробормотал:

– Вот почему она не волновалась… в кармашке козырный туз… Так… и кто же еще у нас с алиби?

– Ким была у кого-то? – растерянно спросил Моррисон.

– Конечно. Либо кромсала Цзыгу, либо занималась с кем-то сексом.

– Других альтернатив нет?

– Нет. Девочка слишком в меня влюблена. Поэтому считает себя обязанной хранить верность… Но с другой составляющей своей личности ей поспорить трудно. Ей требуется здоровый, разнообразный секс.

– Алекс, а ты часом не специализировался на следователя? – не удержался Моррисон.

– Нет, Ханг. Не специализировался. Но нужда заставит… – Алекс удовлетворенно кивнул, стер картинку с экрана. – Как хорошо, что Генералов абсолютно гомосексуален!

– Ничего не понимаю, – признался второй пилот.

– Все пока запутано, – сказал Алекс. – Я вынужден исходить из допущения, что на корабле лишь один террорист. А это не доказано…

Он потянулся, насмешливо посмотрел на Моррисона:

– В отличие от тебя я обязан оберегать весь экипаж. Всех, кроме убийцы… если он член экипажа. Трудная работа.

– Не хотел бы быть капитаном…

– Да нет, что ты. Это интересно. Пойдем в кают-компанию, Ханг. Уверен, что все уже там.

– Шоу продолжается… – уныло сказал Моррисон. – У вас крепкие нервы, капитан. У меня, похоже, послабее.

– Один неправильный шаг – и шоу закончится гибелью человечества, – сказал Алекс. – Поневоле будешь хладнокровным. Пойдем. Я хочу поесть.

Глава 3

Говорят, что все люди делятся на два типа. Одни от волнения приобретают аппетит, другие, напротив, утрачивают.

Среди экипажа «Зеркала» аппетит потерял один лишь Генералов. Он и без того вяло ковырялся в блюде салата, а уж при появлении Холмса и Уотсон совсем отложил вилку.

– Добрый вечер, дамы и господа. – Следователь был бодр и оживлен. – Мы не помешаем?

Казалось, что он ожидал доброжелательного приема от людей, каждого из которых недавно обвинил в убийстве.

– Конечно, Холмс. – Алекс жестом указал на самый свободный диванчик. Едва Холмс и Уотсон уселись, как Генералов демонстративно встал и пересел к Ким и Джанет. Джанет, только что приготовившая ужин и сервировавшая стол, даже не подумала предложить Холмсу и Уотсон еду.

Повисло глухое молчание.

– Однажды, – ничуть не смутившись, сказал следователь, – мы с уважаемой Уотсон расследовали кражу природных изумрудов на рудниках Баско-4. Пришлось трое суток прожить среди шахтеров… есть с ними за одним столом, стоять плечом к плечу в забое… много чего еще. Вы бы знали, сколько ненавидящих взглядов сверлили нам спины, сколько раз случайно падали крепи и срывались с мест роботы-забойщики… И ничего. Когда мне, с неоценимой помощью милейшей Уотсон, удалось выяснить истину – все изменилось. Рабочие плакали, провожая нас с планетоида.

– И это были слезы искренней радости… – буркнул Генералов.

– Вряд ли вы желаете войны, – продолжил Холмс. – Вряд ли вы покрываете убийцу. Вряд ли вы ненавидели несчастную принцессу Зей-Со. Вывод прост – вам неприятен мой метод ведения следствия. Разумеется, вы все обменялись впечатлениями и поняли, что каждому из вас были предъявлены ложные обвинения.

– Ложные – не то слово, – хрипло сказал навигатор. – Вы намеренно оскорбляли меня, клон!

– А вы сейчас оскорбляете меня, – невозмутимо парировал следователь. – А перед этим оскорбляли Данилу Ка-третьего Шустова. Пак Генералов, я индифферентен к указаниям на мою клонированную породу. Но ведь вы намеревались меня оскорбить?

– Да! – с вызовом сказал Генералов.

– Подобное поведение было бы нехарактерным для убийцы, – сказал Холмс, – будь убийца обычным маньяком-ксенофобом. Но убийца-спец может вести игру на пяти-шести слоях логики… Капитан, вы не могли бы пригласить к нам уважаемого Ка-третьего и скорбящую Сей-Со?

Это был перелом в общем настроении. Холмс выглядел так, будто расследование уже закончено.

В полной тишине Алекс вышел из кают-компании, спустился в пассажирский холл. Дверь в каюту Ка-третьего была приоткрыта. Алекс тихонько постучал и вошел.

Данила Ка-третий сидел на незаправленной койке, безучастно глядя в экран. На столике переливалась мягкими цветными огнями крошечная медитационная пирамидка земной работы. Алекс молча погасил пирамидку, сел рядом с Ка-третьим.

– Зачем вы пришли? – тихо спросил клон. То ли его транс был неглубоким, то ли он очень быстро и аккуратно из него вышел.

– Следователь зовет всех нас в кают-компанию.

– И меня?

– И вас тоже. И Сей-Со. Ее… траур – закончен?

– Вероятно. – Ка-третий медленно повернул голову, с тоской посмотрел на Алекса. Негромко спросил: – К чему все это?

– Видимо, следователь нашел убийцу. Или хочет поговорить со всеми сразу.

– Время не повернуть назад, капитан, – пробормотал клон. – Зей-Со не вернуть.

– Выпейте. – Алекс протянул ему маленькую фляжку с коньяком.

– Зачем?

– Не задавайте глупых вопросов. Пейте! Это приказ!

Во взгляде клона появилось удивление. Он осторожно пригубил коньяк.

– До дна.

– Что добавлено в коньяк? – с подозрением спросил клон. – Транквилизатор?

– С чего вы взяли?

– Капитан, я работаю с чужими формами разума. Мне приходится пробовать их пищу и анализировать человеческую на совместимость. У меня очень хорошие вкусовые рецепторы.