Владимир Немцов - Избранные сочинения в 2 томах. Том 2

Елизавета Викторовна была искренне возмущена, негодовала и считала своим правом вмешаться в происходящее. Она с грохотом придвинула стул поближе, достала из сумочки печенье, любезно предложила Мариам, но не огорчилась, когда та отказалась.

— Мы с вами женщины семейные, — доверительно начала Елизавета Викторовна, похрустывая печеньем. — А семью надо укреплять и не допускать в нее всяких легкомысленных особ. Я говорю о вашей будущей невестке.

— Какой невестке?

— А разве вам неизвестно? Я попробовала предупредить вашего мужа, но у него, видимо, свои понятия о нравственности…

Заметив ядовитую усмешку на тонких поджатых губах Пузыревой, Мариам возмутилась:

— Почему вы говорите какими-то загадками, намеками?

— Не надо горячиться, дорогая. Сейчас объясню. Я человек принципиальный и считаю своим долгом пресекать всякие попытки разрушения семьи. У вас эта неприятность уже назревает.

Мариам умоляюще прижала руки к груди:

— О чем вы? Я абсолютно ничего не чувствую…

— Надо не чувствовать, а знать! — отрубила Пузырева. — В ваш дом проползает враг, а вы этого не замечаете. Я пыталась сигнализировать, но коммунист Васильев непонятно по каким соображениям даже симпатизирует этому врагу… Вам, как человеку беспартийному…

— Нет, почему же? — резко перебила её Мариам. — Я даже член парткома нашего завода…

У Пузыревой печенье застряло в горле. Подумать только! Девчонку в партком выбрали. Шевельнулось что-то вроде зависти, но Елизавета Викторовна овладела собой и продолжала:

— Эта девчонка Колокольчикова тут головы кружит и молодым и старым. Я вот только что пошла позвать к вам Алешу, а вижу Багрецова с Колокольчиковой. Сидят чуть ли не обнявшись. Да я бы такую девчонку на порог не пустила! А она вползает змеей в ваш дом. Вы думаете, ей Алеша нужен? Надо быть наблюдательнее, моя дорогая.

Мариам сбросила одеяло и, как была в ночном легком халатике, подбежала к двери.

— Прошу вас, — прошептала она, распахивая дверь настежь.

…Раздался стук в дверь. Что, опять Пузырева? Мариам невольно щелкнула замком. Тут же одумалась — ведь это мог прийти Алеша.

Но на пороге стоял Багрецов.

— Доброе утро, Мариам Агаевна. Я вас не разбудил? Как вы себя чувствуете? Алеша еще не появлялся?

— Нет. А что-нибудь случилось?

Мариам встревожилась, пригласила Вадима в комнату:

— Заходите, Вадим. Да? Вы уже завтракали? — И когда тот стал отнекиваться, настояла: — Садитесь, будем пить чай. А то совсем замерзли. Нос даже посинел.

— Спасибо. От чая не откажусь. Тем более что зашел к вам не только справиться о вашем здоровье. Мне нужно проконсультироваться с вами по одному серьезному вопросу.

— Не знаю, чем могу быть вам полезной, Вадим. В электронике вы сами опытный специалист, а я механик, но не теоретик. Да? Я просто конструктор.

— Именно это мне и нужно. Подскажите конструктивное решение.

— Что же нужно сконструировать?

— Счастье. И вы, как любящая женщина, меня поймете. Ну как бы это вам сказать, объяснить? — Вадим беспокойно заерзал на стуле. — Если человек захочет жениться, он обязан об этом сказать своим родителям?

— Думаю, что да. А вы что? Хотите жениться?

По лицу Мариам скользнула грустная улыбка. Вероятно, речь идет о Наде. Бедный Алешка. Вадим смущался, не зная, как приступить к поискам «конструктивного решения», но Мариам сама пришла ему на помощь:

— Скажите, Вадим, вы очень любите Надю?

Он чуть было не выпалил «да», в смущении глотнул из чашки очень горячий чай, обжег язык. Это вывело его из замешательства. Небрежно откинувшись на спинку стула и барабаня пальцами по столу, Вадим с подчеркнутым равнодушием произнес:

— Не угадали, дорогая Мариам Агаевна. С Надей мы просто друзья детства. Какая там любовь? Смешно даже подумать…

Посмотрел он в глаза Мариам, и густая краска стыда мгновенно залила его лицо до самых кончиков ушей.

Это заметила Мариам, понимающе усмехнулась:

— Будем откровенны, Вадим. Да? Вы сказали, что я любящая женщина, и я этого не скрываю. Зачем же вы пытаетесь убедить меня, что никакой любви у вас к Наде нет? Но ведь любовь-то есть, и думаю, что вам под силу самому «сконструировать» свое счастье. Без моей консультации. А родителям своим скажите.

— У меня только мама, — упавшим голосом пробормотал Вадим.

— Вот ее и обрадуйте.

Машинально вытирая чашку, Мариам пристально посмотрела на Вадима. Тот отвернулся к окну.

— Если я вас поняла правильно, — тихо заговорила Мариам, — то вы хотели бы узнать мое отношение к женитьбе Алексея. Но ведь у вас есть мама, у него — мачеха. Зачем же он будет говорить мачехе о своих намерениях?..

— Он и не скажет.

— А вам сказал? — ревниво спросила Мариам и, услышав подтверждение, недоверчиво покачала головой: — Странно. Ведь он же знает, что вы любите Надю.

Вадим ответил скучным, каким-то деревянным голосом:

— Наде нужен Алешка, а не я. Сама только что говорила.

— Что вы за человек такой, Вадим? Никак не пойму. Любимая девушка признается вам в любви к другому. Тот поверяет вам свои чувства к ней. Да? И вы со всем этим грузом приходите ко мне, чтобы из такого хрупкого материала «сконструировать» счастье.

— Глупо, конечно, — приглушенно заговорил Вадим. — Но так уж я устроен, хочу, чтобы хорошие люди были счастливыми. Наивно, наверно… И все-таки вы мне помогите.

Мариам зябко повела плечами и спрятала руки в широкие рукава халата.

— Ну хорошо, Вадим, допустим, я и должна помочь Алеше в конструировании счастья, — она подчеркнула слово «должна». — Но вы-то сами уверены, что его счастье заключено именно в Наде?

— Конечно, уверен. — Вадим вскочил и заметался по комнате. — Вы не представляете, что это за существо — Надя!.. Чуткость, красота души…

Мариам сдержала его восторги:

— Вы меня убедили, Вадим. Но поймите всю сложность моего положения. Да? Несмотря на любовь к отцу, Алеша так и рвется из родительского дома. Хочет быть самостоятельным. Но ведь он как будто только сейчас родился. Ничего не знает. Ничего не умеет. Я так за него боюсь. Ведь остались еще у него привычки чужого мира. Он многого еще не понимает в нашей жизни. Ему нужна постоянная нянька. Справится ли с этим Надя?

Вадим устало опустился на стул. Представить себе Надю в роли заботливой няньки взрослого мужчины, он, хоть убей, не мог. Девица она своенравная, и вдруг — «нянька». Сплошная нелепость. Но вот перед глазами возникло заплаканное Надино лицо, таким он увидел ее впервые в жизни сегодня утром, вспомнил ее готовность бросить научную работу и переехать сюда, лишь бы не разлучаться с Алешкой… Да ведь это и есть та самая всепоглощающая любовь, о которой так много написано. Да, действительно, ты мог об этом только мечтать, а вот Алешка примет такую любовь как должное. Если только примет!