Филип Фармер - ФАТА-МОРГАНА 3 (фантастические рассказы и повести)

В анналах истории не зафиксировано, что сказала полиция по поводу конюшни, но то, что она предприняла было не менее эффектно. Юношу обвинили в бродяжничестве и отправили в тюремную камеру. Здесь он проспал всю ночь, просидел на полу, не двигаясь, большую часть следующего дня. Бодрствуя, юноша все время с отсутствующим видом смотрел в одну точку на стене. Надзиратель тоже начал нервно поглядывать туда, но ничего, естественно, не замечал. В конце концов это вывело его из себя и он дал заключенному карандаш и бумагу, чтобы тот отвлекся.

Молодой человек сразу вернулся к жизни и с детским восторгом начал заполнять тетрадь буквами-каракулями, похожими на те, что

(в оригинале выпадение текста)

кой реакции, когда оно произносилось. Полиция вела постоянное наблюдение за юношей. Было замечено, что он начал продвигаться вперед в своем развитии. Оказалось, что ему не нравится яркий свет и он предпочитает сидеть, согнувшись, в полутьме. Юноша с жадностью ел хлеб, пил холодную воду, но отказывался, когда ему предлагали другую пищу. Он перестал носить свои изношенные до дыр ботинки, открыв свои ноги с мягкими, как у ребенка, подошвами. Он мог сидеть без движения часами — это очень сложное искусство — и имел искривленные ноги человека, который мало двигался. Ходил юноша с большим трудом, и походка его была неуклюжей.

Ничто не могло навести на мысль о его происхождении. Его старые ботинки и поношенные штаны не говорили ни о чем. Куртка, вероятно, была переделана из старого сюртука, Круглая фетровая шляпа могла быть подобрана на городской свалке. В карманах у него был пакетик с песком, пара лоскутков, несколько брошюр и четки.

Жители Нюрнберга собирались толпами, чтобы взглянуть на юношу. Через пару месяцев Каспар Хаузер стал главной темой для разговоров и послужил созданию самых различных теорий, некоторые из них были просто фантастическими. Первой мыслью, пришедшей людям на ум, было то, что он — совершенный идиот. Версия эта, однако, исчезла сразу после того, как стало известно, что он быстро выучивает слова, имеет замечательную память и никогда не забывает чье-либо лицо.

В течение двух месяцев Каспар Хаузер научился нормально ходить, выправив свою походку, но не достиг никаких успехов в постижении мира, окружавшего его. Наивность юноши была невероятной. Он пытался схватить пламя восковой свечи кончиками пальцев и ревел, когда оно обжигало его. За зеркалом Каспар искал владельца лица, смотревшего на него. Он мог применить слово «лошадь» к любым вещам и обязательно к тем, которые ему нравились, включая в их число кусочки фольги и яркие игрушки. Он повторял это слово с такой настойчивостью, что в конце концов ему подарили игрушечную лошадку. Юноша был так восхищен своей новой игрушкой, что нюрнбержцы, заинтересованные этим, подарили ему еще полдюжины лошадок.

Не зная, как сложится судьба юноши в дальнейшем, горожане решили заявить свои права на Каспара Хаузера, и бургомистр присвоил ему гражданский статус своего рода образца для показа. Его окрестили «Дитя Нюрнберга» и поручили заботам доктора Даумера, человека, почитавшегося в местных научных кругах. Затем был положен конец посещениям любопытных граждан. А для удовлетворения интереса жителей приступили к изданию специальных бюллетеней о Каспаре Хаузере.

В первом таком бюллетене бюргерам сообщалось, что:

«Он не знает ни кто он, ни откуда он появился, так что можно считать, что в Нюрнберге произошло его рождение как человека. До этого он все время жил в лачуге, где сидел на полу, покрытом соломой, и никогда не слышал никаких посторонних звуков и не видел яркого света. Он пробуждался и засыпал, и снова пробуждался. Проснувшись, он находил перед собой буханку хлеба и кувшин с водой. Иногда вода имела неприятный привкус, и тогда он засыпал. Проснувшись, обнаруживал на себе чистую рубашку. Никогда не видел лица человека, который приходил к нему. У него были две деревянные лошадки и несколько ленточек, которыми он играл. Никогда не болел, никогда не был несчастлив в своей лачуге. Только однажды мужчина ударил его палкой за то, что он слишком сильно шумел, играя со своими лошадками. Как-то раз мужчина вошел в его комнату, принес стол, на котором лежало что-то белое, и на этом белом он делал черные заметки карандашом, который держал своими пальцами. Мужчина проделал все это несколько раз, и когда он ушел, Каспар повторил его действия. Затем мужчина стал учить его стоять и ходить и, наконец, вывел из лачуги. О том, что случилось дальше, Каспар ничего не помнит, но он оказался в Нюрнберге с письмом, вложенным в руку».

Утверждение Каспара о том, что он никогда не видел лицо загадочного мужчины, вызывает определенные сомнения. Сначала он рассказывает нам, что тот прокрадывался к нему во время сна, чтобы оставить хлеб и воду, а иногда усыплял его, мыл и менял рубашку. Затем он говорит, что мужчина ударил его за шум и показал, как пользоваться карандашом, учил ходить и вывел из лачуги. Если Каспар говорит правду, то, возможно, человек надевал маску, хотя он об этом не упоминает. Однако чернолицый мужчина, по-видимому, в маске еще появится в этой истории.

Доктор Даумер обнаружил необычайную обостренность восприятия своего странного подопечного. Каспар мог видеть в темноте, как кошка, и сохранил эту способность даже после того, как привык к яркому освещению. Безо всякого труда он мот взять след животного, по запаху в темноте узнавал людей. Юноша различал по запаху листья деревьев, ненавидел то, как пахнет приготовляемая пища, особенно мясо. Время от времени ему становилось плохо от запахов в общественных местах. Запах от подметания дороги на другой стороне улицы уложил его в постель на целую неделю.

Потребовалось время и терпение, чтобы вдолбить в голову Каспара простейшие вещи, известные каждому ребенку, что домашние животные отличаются от людей и что мячик подпрыгивает не потому, что он хочет прыгать. Такие же усилия потребовались для того, чтобы отучить его от хлебно-водной диеты и заставить есть каши.

Каспар делал успехи в обучении чтению и письму, проявлял интерес к садоводству, но все же сохранял определенные странности в поведении. Все, что он считал прекрасным, он называл «красным»,

(в оригинале выпадение текста)

дала у него под эти две категории. Никто даже не догадался дать ему краски, а ведь люди, у которых больше денег, чем ума, могли бы устроить настоящую битву за картины Хаузера.

Вскоре Каспар проявил удивительную предприимчивость для «совершенного идиота», неожиданно объявив о своем намерении написать историю своей жизни. Он приступил к своей работе, в то время как весь Нюрнберг чуть ли не сгорал от любопытства. Но позднее любопытство сменилось на тревогу, когда семнадцатого октября многообещающий автор был найден без сознания и с раной головы в подвале Даумера. Он приходил в сознание несколько дней. Когда Каспар, наконец, очнулся, то сообщил, что его ударил по голове мужчина с «черным лицом», вероятно, подразумевая кого-то в маске.