Джордж Мартин - Башня из пепла (сборник)

Меланта с трудом справилась с головокружением. Она висела над зияющей бездной, расщелиной во вселенной, черной, беззвездной, огромной. И пустой.

Потом она вспомнила — Вуаль Грешницы. Это просто облако темных газов, ничего страшного, галактическая свалка, поглощающая свет звезд Границы. Однако с такого близкого расстояния Вуаль казалась гигантской, ужасающей, и Меланта хотела заставить себя отвести взгляд, как вдруг ей показалось, что она падает в раскрытую пасть под ней. Эта пасть словно собиралась проглотить хрупкую серебристо-белую раковину корабля.

Меланта коснулась одной из кнопок управления и развернулась так, чтобы Вуаль была сбоку, а не под ней. Это немного помогло. Не обращая внимания на стену тьмы, она сосредоточилась на «Летящем». Это был самый большой объект в ее вселенной, светлая игрушка в черном океане.

Она видела другие скутеры, описывавшие круги в темноте, собиравшие части разорванной обшивки корабля и тащившие их за собой. Лингвисты, как обычно, работали вместе, в одном скутере. Роян Кристоферис отказался от чьей-либо помощи. Меланта пригрозила, что силой заставит его присоединиться к остальным. Ксенобиолог был уверен, что все это — очередная ловушка, что, когда они окажутся снаружи, «Летящий сквозь ночь» включит гиперпривод и улетит, оставив их на верную смерть. Его подозрения еще больше подогрел алкоголь: когда, подгоняемый Мелантой и Д’Бранином, он надевал скафандр, от него так и несло перегаром. У Кэроли тоже был скутер, а также молчаливый пассажир — Агата Марий-Блек, спавшая в пилотном кресле после очередной порции лекарств.

Пока ее коллеги работали, Меланта ждала Ройда Эриса, время от времени разговаривая с ним по радио. Лингвисты плохо переносили невесомость и почти непрерывно жаловались, находя, однако, время для ссор. Кэроли приходилось то и дело успокаивать их. Кристоферис почти не говорил, а если и открывал рот, то изрекал что-нибудь язвительное. Он все еще был зол. Меланта проводила его взглядом, когда он пролетал мимо нее, — прямая фигура в облегающем черном скафандре, крепко держащаяся за руль скутера.

Наконец круговой шлюз на вершине ближайшей из главных сфер «Летящего» открылся, и из него вылетел Ройд Эрис.

Она следила за его приближением и думала о том, как он выглядит на самом деле. Воображение рисовало дюжину противоречащих друг другу обликов. Его изысканный, культурный и, пожалуй, чересчур формальный голос, а также манера говорить напоминали ей темнокожих аристократов ее родного Прометея, волшебников, жонглировавших человеческими генами и забавлявшихся странными и сложными играми в иерархию и этикет. В другой раз его наивность вызывала образ неопытного юноши. Голограмма, которой он пользовался, изображала молодого мужчину, однако, по его собственным словам, он был значительно старше. Впрочем, когда он говорил, Меланте было трудно представить, что она слушает старого человека.

Она почувствовала дрожь возбуждения, когда он приблизился. Его скутер и скафандр разительно отличались от тех, которыми пользовались они. Их сделали чужаки, подумала она и быстро отогнала эту мысль. Такие отличия ничего не доказывали. Скутер Ройда был большим — длинная овальная плоскость с восемью многосуставными манипуляторами, торчавшими из-под этой плоскости, как ноги металлического паука. Под пультом управления был смонтирован мощный лазер, грозно выдвигавший вперед свое длинное рыло. Скафандр Ройда был гораздо массивнее, чем старательно спроектированные Академией вакуумные костюмы, которые носили они, с горбом между лопатками, скрывавшим, вероятно, усилитель, и стрелками на руках и шлеме. Из-за всего этого фигура Ройда выглядела тяжелой, горбатой и деформированной.

Когда он приблизился, Меланта смогла увидеть его лицо, и оказалось, что оно совершенно обычное.

Белое, очень белое — такою было первое впечатление. Белые, коротко подстриженные волосы, белая щетина на резко очерченном подбородке, почти невидимые брови, под которыми беспокойно бегали глаза, большие и ярко-голубые, — лучшее из всего того, что было в его облике. Кожа его была бледной и без морщин, почти не тронутая временем.

Он выглядит скованным, подумала она, и, возможно, немного испуганным.

Ройд остановил свой скутер возле нее, среди искореженных руин, в которые превратился грузовой трюм номер три, и внимательно осмотрел разрушения — хаос мусора, который когда-то был телами, кровью, металлом, стеклом, пластиком. Теперь их было трудно различить, они перемешались, сплавились и замерзли.

— У нас много работы, — сказал он, — Можно начинать?

— Сначала поговорим, — ответила она, подвела свой скутер ближе и вытянула руку в его направлении, но расстояние было слишком велико: их разделяла ширина корпусов двух скутеров. Меланта отлетела немного назад и повернулась вверх ногами, потом снова направилась в его сторону, остановив скутер прямо под его экипажем. Их руки в перчатках встретились, соединились, разошлись. Меланта уточнила высоту, и их шлемы соприкоснулись.

— Я прикоснулся к тебе, — сказал Ройд дрожащим голосом. — Никогда прежде я никого не касался, и никто не прикасался ко мне.

— О Ройд, это не прикосновение, не настоящее прикосновение. Нас разделяют комбинезоны. Но я еще прикоснусь к тебе. Клянусь.

— Ты не сможешь. Это невозможно.

— Я найду какой-нибудь способ, — уверенно ответила она. — А сейчас выключи свой коммуникатор. Наши голоса будут слышны через шлемы.

Он заморгал и передвинул языком выключатель.

— Теперь мы можем поговорить, — сказала она. — Наедине.

— Мне это не нравится, Меланта. Это слишком очевидно. И опасно.

— Другого способа нет, Ройд, я знаю.

— Да, — ответил он. — Я это понял. На три хода впереди, верно? Я помню, как ты играешь в шахматы. Но эта игра гораздо серьезнее, и ты была бы в большей безопасности, делая вид, что ничего не знаешь.

— Я отлично понимаю это, капитан. Однако я не уверена в другом. Можем ли мы об этом поговорить?

— Нет. Не проси меня. Просто делай так, как я говорю. Вы все в опасности, но я могу вас защитить. Чем меньше вы будете знать, тем надежнее будет моя защита. — Его лицо, видимое сквозь прозрачное стекло шлема, было печально.

Она заглянула ему в глаза.

— Это может быть другой член экипажа, но я в это не верю. Это сам корабль, правда? Нас убивает твой корабль. Не ты, а он. Правда, это не имеет смысла. Ты отдаешь «Летящему сквозь ночь» приказы, как же он может действовать самостоятельно? И зачем? По какой причине? И как был убит Тэйл Лесамер? Случай с Элис и Ломми — дело простое, но псионическое убийство?.. Космический корабль, наделенный способностями пси? В это я поверить не могу. Это не может быть корабль. С другой стороны, это не может быть ничто иное. Помоги мне, капитан.