Джулиан Мэй - Вторжение

Виктору удалось собрать большинство своих людей под навесом у ручья, возле верхней станции железной дороги, где паровозы обычно заправлялись водой. Снег с дождем засыпал старое деревянное строение, белил окрестные скалы, но людям непогода не причиняла особых неудобств, поскольку все были в шлемах и комбинезонах с электрическим подогревом.

Наиболее сильные телепаты из десанта подслушали речь Дени, и когда он закончил, воздух огласился презрительным смехом.

Виктор прокричал навстречу ветру, не думая о том, кто его слышит:

– Молитва! Так вот чем они хотят сокрушить нас, ребята! Не умственными лазерами, не шаровыми молниями, а убогими псалмами!

Видя, что все, кроме немногих затерявшихся, собрались, Виктор взялся за дело. Нарисовал умственную карту, обозначив их месторасположение – метрах в шестистах по воздуху, если, конечно, в такую ночь кто рискнет подняться в воздух. Выведенные из строя транспортные самолеты и около двадцати машин, принадлежавших персоналу ресторана, находятся в укрытии по другую сторону вершины. Один небольшой отряд отправится по северному склону в обход, обеспечит транспорт для последующего отступления и уничтожит всех, кто встретится на пути. Ударная группа из пяти человек – ее Виктор возглавит лично – подойдет к шале с запада под прикрытием огня остальных сил.

– Вы, ребята, окопаетесь в двухстах-трехстах метрах от здания и откроете огонь. Попадание не обязательно. Просто палите так, чтобы умникам некогда было ни о чем подумать, кроме собственной шкуры. – Виктор представил образ западного крыла шале, почти нависающего над пропастью на крепких столбах. – Если их подорвать, то вся постройка скатится вниз по склону. Я удостоверюсь, что взрывчатка надежно заложена, и поставлю часовой механизм. А потом крикну «вперед» – и в шлемофон, и в уме. Как только услышите – бегите к машинам. С момента крика у вас будет десять минут. Что бы пи случилось, не переговаривайтесь в уме друг с другом – особенно о взрывчатке. Помните, там внутри умники, они могут отследить вас по вашим же мыслям… если вдруг передумают насчет пения псалмов. Все поняли?

Они согласно забормотали в свои шлемы. Кое-кому достались устаревшие модели с низким напряжением; им уже пришлось соскребать лед с защитных стекол.

– Вик, – послышался чей-то встревоженный голос, – а ты уверен, что мы сможем спуститься с горы? Ведь сюда поднимается другая группа. По-моему…

– Дело нелегкое, – оборвал его Виктор, – Никто не знает этого лучше, чем я. Возможно, они будут напирать, но тут есть шесть путей для спуска. И тот, кто уже обмочил портки, пускай лучше подумает о миллионе чистыми, который не получит, если скурвится. Я прорвусь, и вы со мной вместе, только делайте, что вам говорят. Ну, тронулись!

32

ИЗ МЕМУАРОВ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА

Раздевая тело, я проклинал заплутавшего десантника за то, что он сложен как мартышка, а не как жираф.

Я предвидел, что его комбинезон на мне треснет по всем швам. Так и случилось. Хорошо хоть, не повредил проводку, а зияющие прорехи спереди и сзади кое-как прикрыл обрывками своего пиджака. Зато мне пришлись впору его луноходы, и едва я врубил подогрев, натянул теплые перчатки и нахлобучил шлем, мне перестала угрожать опасность не только обморожения, но и разоблачения (последнее было весьма вероятно до того, как я встретил наемника и отключил его одним ударом гранитного обломка по черепу).

Убегая с поезда, я саданулся обо что-то головой и поранил левую ногу. Эти травмы наряду с марш-броском по скалам, зверской стужей и дерзким нападением на мартышку сократили мой умственный потенциал почти до нуля. От сознания, что там, наверху, окружены две тысячи восемьсот оперантов, а я не в силах им помочь, меня охватила дикая злоба.

Ни ясновидения, ни телепатии. Шлем оборудован рацией, но выходить на связь с Виктором я пока не готов. Одна надежда – что метафункции скоро восстановятся. Но буран усиливается, скорость ветра нарастает, и атмосфера заряжается неблагоприятными ионами. Снежная круговерть – не преграда для тренированных оперантов, но я к таковым не принадлежу.

Мне попалось на глаза оружие моей жертвы, и я опустился на колени, чтоб рассмотреть его получше. Нечто среднее между электродрелью и хромированной выхлопной трубой мотоцикла. Я понятия не имел, где у него курок, к тому же штуковина весила добрых полцентнера – небось коротышка потому и отстал от своих. Я почел за лучшее не обременять себя, а найти какой-нибудь более хитроумный способ для спасения собственной шкуры.

И начал пробираться по склону, прикидывая, как бы подойти к шале со стороны Тропы апачей и при этом не нарваться на отряд Виктора. Шале горело всеми огнями слева от меня. Вот идиоты, вы же голая мишень! Затемнения, затемнения надо вывесить!

Но тут же сообразил, что главный идиот – я сам. Виктор со своей оперантной сворой так же легко обнаружит шале без света, как при свете.

Ветер кромсал меня ледяными зубьями, и я продвигался в основном на четвереньках, уносясь воспоминаниями в те давние времена, когда был застигнут в горах вот таким же ненастьем и спасся лишь благодаря Фамильному Призраку. О наивный плод моей фантазии! Где ты теперь, на каком межзвездном отрезке? Бросил меня за ненадобностью?.. Мне ли тебя винить? Ведь я ослушался, не выполнил твоих указаний. Как меня подмывало поведать Дени про Большой Карбункул, но всякий раз останавливала боязнь быть поднятым на смех…

Ох, Призрак, надо же было тебе связаться с таким неудачником! Помнится, ты говорил, что мне будет нетрудно угадать момент для объединения делегатов и Разума Земли в молитвенном метаконцерте. Если сейчас не тот момент, то уж и не знаю, когда он настанет!.. Однако я здесь, а Дени, Люсиль, трое их детей и все остальные добрые метапсихологи – там… Я все просвистал – и ты со мною вместе.

Призрак, mon ami note 145, a может, еще не поздно все исправить? Вот передохну немного в этой проклятой расщелине, соберусь с духом и взвою, как ураганный ветер. Кто знает, вдруг le bon dieu в милости своей (или твоей) еще обеспечит комедии счастливую развязку.

Дени! Это я, твой дядя Роги! Послушай, сынок. Я должен передать тебе очень важное послание. Объедини умы твоих коллег в метаконцерте доброй воли. Отрекись от насилия. Если ты это сделаешь, существа из других миров не будут больше отталкивать несчастную Землю, а придут и станут нашими друзьями… Звучит невероятно? Bien entendu! note 146 Но мне дали понять, что так оно и случится. Дени! Ты слышишь меня?.. Ответь, если слышишь!

Я стал ждать.

Первым ответом мне были погасшие в шале огни.

Вторым – настоящее светопреставление.