Герберт Франке - Стеклянная западня (сборник)

Катрин не приходилось отыскивать дорогу, она превосходно ориентировалась в подземном лабиринте — может, это связано с ее секретной работой, которую она так ловко от нас скрывала? Она ведь и мне ничего не сказала даже в ту ночь, в отеле… Может быть, она решила на краткий миг забыть прошлое, решила посвятить эту ночь своему счастью. И если бы не появился Валленброк, кто знает…

Шли мы не так быстро, как нам хотелось. Катрин приходилось все время следить за предупредительными знаками, и хотя она, очевидно, знала, как находить цифровой код по желтым меткам на стенах, ей все-таки требовалось время, чтобы отыскать эти метки. Наконец мы остановились перед дверью… Катрин огляделась, посмотрела вниз… Видимо, это место ей было знакомо, но она хотела найти следы Валленброка — отпечатки подошв на пыльной земле. Остановившись перед дверью, Катрин что-то обдумывала. Я ждал…

— Валленброк разблокировал вход… В таком состоянии он вряд ли сообразит снова закрыть его. — Я сказал это просто так, следуя естественной логике — но можно ли было сейчас полагаться на логику?

— Пожалуй, ты прав, надо рискнуть. Подожди меня!

И тут произошло нечто совсем неожиданное: стремительно приблизившись, она поцеловала меня в губы. Потом повернулась и бросилась в проход… мимо опасного места…

Все было спокойно. Только теперь я осознал, чем рисковала Катрин, и поспешил вслед за ней.

Мы благополучно миновали еще несколько заграждений, все двери, все бронированные плиты были открыты, путь свободен, мы уже не опасались, что Валленброк где-нибудь вновь включит позади себя систему блокировки. Мы шагали вперед без оглядки, почти бежали.

Я начал узнавать эти места. Миновав узкий проход, мы оказались в знакомом помещении, где провели когда-то годы, здесь был тогда информационный центр. Режиссерская комната, в которую мы вошли, была пуста, через большое окно мы заглянули в студию, где лежало несколько обугленных комков — в них едва можно было узнать человеческие останки. Следы последних боев… прошлое оживало вновь, как будто все было только вчера… вторжение врага, смерть Каттегата, товарищи, прикрывшие нас, чтобы мы без помех могли выполнить приказ. Виноваты ли мы в их смерти?

Но размышлять было некогда. Катрин уже исчезла в переходе, который был открыт, бетонный блок отодвинут — можно идти. Кто здесь проходил? Если вражеские отряды, давно разрядившие оружие, тогда нам нечего бояться. Катрин, уже поджидавшая меня, указала на свежие следы. Она задавала себе тот же вопрос, что и я. Видимо, бетонную плиту сдвигали совсем недавно: это, судя по всему, был Валленброк, он находился сейчас там, внутри.

Мы замедлили шаг, стараясь ступать тихо… Оружия у нас не было, да в нем и не было нужды! Валленброк уже превратился в развалину, и справиться с ним ничего не стоило.

Мы вошли в большой зал — ничего не изменилось: письменный стол, стулья, на стене громадная картина с изображением битвы…

Не оглядываясь, мы пробежали по громадному ковру, покрытому таким густым слоем пыли, что в ней утопали ноги.

Еще несколько шагов, и мы оказались в Центре управления. Рабочий пульт со множеством рычажков и переключателей, изящная металлическая конструкция. Все готово к работе. В центре зала — большой монитор, на котором светится зеленая строка. Я успел увидеть лишь первые буквы: СПИСОК 0. Перед монитором спиной к нам сидел Валленброк. Он сидел, наклонясь вперед, головой упираясь в консоль, руки бессильно свисали до пола. Рядом валялся шлем, на непокрытой голове осталось лишь несколько клочков волос, белых как снег. Катрин подошла к Валленброку, тронула… он свалился на бок, точно кукла. Валленброк был мертв. Катрин подошла к пульту и набрала приказ: TRACE. На мониторе замелькали и установились строки. Нижний край экрана некоторое время оставался пустым, но вот и там появились буквы и цифры… Каждый раз, когда набиралась полная строка, изображение уползало вверх, давая место новой строке. Взгляд Катрин был прикован к экрану, она напряженно следила за ним, все больше волнуясь… Потом повернулась, обняла меня и прошептала, почти прижав губы к моему уху:

— Поздно! Он все успел сделать. Теперь не остановить.

— Оружие массового уничтожения… — Я мог не продолжать, все и так было ясно.

И все-таки… в это невозможно было поверить. Несколько бегущих строк, движение рычажка, одно нажатие кнопки — и пущен в ход механизм, с гибельной неизбежностью ведущий к взрыву.

— И как это будет? Ты знаешь?

— Я не знаю, как… да и не в том дело.

Она взяла меня за руку, мы покинули Центр управления и вышли в большой, ярко освещенный зал. Здесь было спокойно, торжественно.

— Я сделала все, что могла. Теперь моя миссия окончена, я свободна. Можешь ты это понять: я наконец-то почувствовала себя свободной!

— Значит, у нас нет никаких шансов?

— Да ты взгляни на себя! — Катрин улыбнулась, я давно уже не видел улыбки на этом лице. — Мы больны, отравлены, облучены. Мы обморожены, а может, и заражены смертельным вирусом. Какой шанс? О чем ты говоришь!

Мы стояли на ковре, мягком, как луговая трава.

— Валленброк отнял у нас последний шанс, — сказала Катрин. — Я уже была уверена, что смогу его остановить, а он перехитрил нас, да еще таким примитивным образом.

— Почему же ты раньше ничего не предприняла?

— Он один знал, как снимать блокировку, мне надо было какое-то время за ним понаблюдать. Я не сомневалась, что он приведет нас сюда, вот только силы оставили его слишком рано. Мелочь, случайность… но она решила судьбу мира. Просто смешно.

Ее сдержанности словно не бывало. Никогда она не казалась мне такой родной, человечной. Впервые она рассталась с маской.

— Наконец-то я свободна! — снова повторила она.

И вдруг на меня нахлынула безумная печаль и поглотила все остальные чувства. Нестерпимая боль пронзила все тело: выхода нет! Надо смириться и ждать гибели. Валленброк победил.

Валленброк… Вдруг сердце у меня заколотилось… Он же все время повторял: «Принцип многократной страховки…» Ведь он делал все, чтобы лично нанести последний удар. Неужели под конец он отдался на волю судьбы?

Я схватил Катрин за плечо.

— У нас еще есть шанс… у нас должен быть выход! Валленброк всегда заранее заботился…

Она с ходу уловила мою мысль, и я почувствовал, как напряглось ее тело.

— У нас еще есть время?

— Он один знал, сколько нужно времени, чтобы система пришла в действие. Наверняка его план бегства был рассчитан на этот срок. Наша судьба зависит от того, успеем ли мы найти…

Мы стали лихорадочно обшаривать комнаты, открывали все двери, все шкафы… Ничего. Когда я снова вернулся в зал, Катрин сидела в глубоком кресле, обхватив голову руками, на коленях перед ней лежал бумажный лист — старый, двухсотлетней давности план с секретным предписанием. Неужели она поддалась отчаянию? Она вдруг вскочила, указывая на картину, где была изображена Сталинградская битва.