Джоан Виндж - Снежная королева

Но с таким видением мира тебе цены не будет! Джеруша заметила, как он без конца ищет что-то в безбрежности опустевшего космопорта, то и дело поглядывая на ближайшую дверь, словно ожидая, что новое видение мира каким-то образом позволит ему в последний раз увидеть Мун.

- Нет, БиЗед. Ее здесь нет. Для нее космопорт - запретная территория.

Взгляд Гундалину вдруг прояснился; он остро посмотрел на нее.

- Да, мэм. Я законы знаю. - Но по тону его было ясно, что даже законы природы кажутся ему теперь несовершенными; а уж законы, созданные людьми, представляются такими же ущербными, как и те люди, что их создают; что он отлично понимает, кто такая Мун и в чем она, Джеруша, намерена ей помочь.., что он готов отступить в сторону и не мешать им. - Может быть, оно и к лучшему. - Он явно не верил собственным словам.

- Я постараюсь как можно лучше заботиться о ней ради тебя, БиЗед.

Он застенчиво засмеялся - в Смехе его угадывалась нежность.

- Я знаю, комиссар. Но что может быть сильнее ее самой?

- Равнодушие. - Джеруша сама удивилась собственному ответу. - Равнодушие, Гундалину, - самая великая сила во Вселенной. Оно все может сделать бессмысленным. Любовь и ненависть не способны противостоять равнодушию. Благодаря ему процветает чудовищная несправедливость. Само по себе равнодушие пассивно, но оно открывает дорогу другим силам. Именно это и делает его столь могущественным.

Он медленно покивал в знак согласия.

- И может быть, именно поэтому Мун вызывает у людей такое доверие. Она не равнодушна, она все принимает близко к сердцу, и люди, соприкоснувшись с ней, становятся не безразличны сами себе. - Гундалину снова уставился на свои свежие еще шрамы на запястьях. - Она даже это умудрилась сделать почти невидимым...

- Ты мог бы тоже остаться здесь, БиЗед.

Он покачал головой, руки его бессильно упали.

- Был такой миг.., но только не теперь. Не одна лишь моя собственная жизнь переменилась. Я больше не принадлежу этому миру. Нет, - он вздохнул, - теперь существуют две планеты, которые я, по всей вероятности, никогда больше не увижу, ну разве что через тысячу лет. Тиамат и Харему, моя родина. - Он пошатнулся и сел на один из контейнеров. - Моим соотечественникам эти шрамы всегда будут видны, даже когда они станут практически незаметны. Что ж, остается еще целых шесть планет - есть из чего выбрать! Кто знает, что я смогу обрести где-то там?.. - Но взгляд его упорно возвращался к дверям космопорта в поисках того, чего ему никогда уже не найти.

- Отличную карьеру во всяком случае! - Джеруша включила микрофон, прицепленный к воротнику куртки.

Гундалину просидел рядом с ней до тех пор, пока в чрево корабля не была погружена последняя порция контейнеров и Джеруша не получила последний рапорт о том, что погрузка закончена. Наконец последний из ее команды от себя лично пожелал ей счастливо оставаться и отправился в сторону грузового лифта.

- А вы разве не подниметесь на борт, чтобы попрощаться с остальными? спросил ее Гундалину.

Она только молча покачала головой, чувствуя, как сердце сжимает чья-то безжалостная рука.

- Нет, это мне не по силам, БиЗед. Если я сейчас поднимусь на борт, то не уверена, что смогу вернуться обратно, сколь бы ни были сильны мои убеждения. Она передала ему блок дистанционного управления и микрофон. - Вы и без меня все сможете объяснить им, инспектор Гундалину. И еще возьмите вот это. - Она отстегнула от воротника комиссарские значки и протянула ему. - Не потеряйте. Они вам еще пригодятся.

- Спасибо, комиссар! - От волнения его веснушки порозовели, и она невольно улыбнулась. Он так сжал в здоровой руке эти значки, словно те были редкое сокровище. - Надеюсь, что буду носить их с таким же достоинством и честью, как это делали вы. - Он протянул к ней свою искалеченную руку в традиционном прощальном жесте уроженца Харему, и она коснулась его запястья своим, прощаясь с ним навсегда.

- Прощай, БиЗед. Пусть боги улыбаются тебе везде, где бы ты ни был!

- И пусть они улыбаются вам, комиссар! И пусть даже ваши прапраправнуки вспоминают о вас с благоговением.

Она взглянула на те далекие темные окна, за которыми ее ждал Нгенет, и улыбнулась. Интересно, подумала она, что эти прапраправнуки смогут сказать его, Гундалину, потомкам, когда снова встретятся здесь?

Они торжественно отдали друг другу честь.

- Не забудьте отключить электричество! - крикнула она ему вслед, когда он уже двинулся к грузовому лифту, где его ожидала последняя группа инопланетян, и резко отвернулась, чтобы не видеть, как кабина лифта зовет ее, сводя с ума... И очень быстро пошла - но не побежала! - к дверям здания космопорта.

Нгенет ждал ее в пустом вестибюле; он обнял ее за плечи, и они оба, стоя у прозрачной стены, стали смотреть на одинокий корабль, возвышавшийся над пусковой шахтой, такой же одинокий сейчас, как и они. Миро о чем-то спокойно рассказывал, делал комплименты ее умелому руководству погрузкой, задавал всякие пустые вопросы, стараясь ее успокоить, но голос его звучал приглушенно, словно он был потрясен грандиозностью и важностью момента. Она рассеянно отвечала ему, едва разбирая, какие слова произносит каждый из них.

Корабль как-то слишком долго стоял неподвижно в предстартовом положении особенно долгим это казалось ей из-за все возрастающего нетерпения, - и она, сняв наушники, дала Нгенету тоже послушать, что происходит там, внутри; как втягивают на борт подъемные краны и прочее оборудование, как офицеры космической службы совершают последний обход контрольных пультов и грузовых отсеков.

- У вас все в порядке, гражданка ПалаТион? Джеруша вздрогнула, когда в наушниках прозвучал голос капитана корабля, обращавшегося непосредственно к ней.

- Да. Да, все отлично. - Гражданка... Совершенно необъяснимое разочарование шевельнулось в душе. - Все в порядке, капитан.

- Вы уверены, что по-прежнему хотите остаться здесь? Миро выжидающе смотрел на нее. Она глубоко вздохнула, кивнула.., и сказала, словно опомнившись:

- Да, я абсолютно уверена, капитан. И все равно: спасибо, что спросили.

Жизнь и суета еще несколько секунд царили на том конце наушников, а потом наступила мертвая тишина. Довольно долго она не могла стряхнуть охватившее ее оцепенение, словно услышала шаги собственной смерти; потом наконец стянула с головы умолкнувшие наушники.

У сопл корабля замигали огни. Она не сводила с них глаз, надеясь увидеть миг взлета. От вспышек перед ее взором поплыла пелена.

- Смотри. Они взлетают!

И она увидела, как задрожал корпус корабля, как ответным эхом дрогнули решетки энергосистем космопорта, и корабль начал плавно подниматься в чуть дрожащем, плывущем мареве. Купол Звездного порта раскрылся, подобно цветку, и выпустил корабль в глубины черной, пронизанной светлячками звезд ночи. А корабль стремился все выше, в кромешную тьму, где в невероятной вышине должен был присоединиться к целой флотилий космических кораблей, а потом могучие двигатели помчат их дальше, к Черным Воротам, и они никогда больше - за тот срок, что отведен ей, Джеруше, - не вернутся в этот мир.