Герольф Штайнер - Формы и жизнь ринограденций

ТАБЛИЦА XIII

К роду цветолицых носоходок (Cephalanthus = Corbulonasus) принадлежит целый ряд самых красивых Rhinogradentia из ныне известных. Все они отличаются тем, что короткие, широкие, похожие на лепесток рыла сидят близко ко рту и снабжены очень простой эпи- и гипоназальной мускулатурой, которая позволяет животным очень быстро сжимать вместе тонически раскрытые рыла всякий раз, когда насекомое садится в ротовой области.

Ещё одна особенность — эти очень ограниченные в умственном плане животные испускают сильные запахи изо рта, что, несомненно, также служит для привлечения насекомых. Помимо этого, странной особенностью является то, что, в отличие от других многорылов, представители этого рода никак не заботятся о своём потомстве и не кормят его молоком.

В качестве типичного представителя рода мы выбрали чудесную цветолицую носоходку (Cephalanthus thaumasios[61] = Corbulonasus longicauda[62]), которая колониями живёт на Митадине на лугах из Ranunculaceae в возвышенных горных областях. Скамтквист описывает облик таких колоний как самую красивую вещь, которую он видел на Хай-яй-яй. Яркость расцветок и блеск рыл описывают как что-то весьма экстраординарное, а характерный вид животных, покачивающихся на своих хвостах в порывах свежего морского бриза, просто зачаровывает. Вполне очевидно, то, что доставляет нам наибольшее удовольствие в этих любопытных существах, c точки зрения насекомых, разыскивающих цветы, представляет собой не более, чем демонстрацию сверхэффективных стимулов; в этом же ключе также должен быть истолкован похожий на молочную сыворотку запах, который исходит из открытых ртов прячущихся цветолицых носоходок.

ТАБЛИЦА XIV

В дополнение к nasarium’у, который уже обсуждался, одна из их поразительных особенностей — жёсткий хвост, который может достигать целых двадцати дюймов в длину. Интерес представляет то, как меняется строение хвоста, когда животное растёт; новорождённые животные, которые уже обладают полностью развитым nasarium’ом, падают на землю и поднимаются вверх по стеблям растущих рядом цветов. Добравшись до верхушки, они откусывают все почки, разворачивают nasarium и начинают ловить добычу так же, как делают более старшие особи. Их всё ещё мягкий хвост на тот момент примерно равен длине тела и ни в каком отношении не отличается от нормального хвоста млекопитающего. Но он быстро растёт в длину путём удлинения позвонков; поскольку межпозвонковые сочленения окостеневают, а межпозвонковые сухожилия и связки также становятся жёстче, хвостовая мускулатура дегенерирует, поэтому от M. ischiocaudalis, M. iliocaudails и M. depressor caudae остаются только связки, которые прикрепляются к хвостовому отделу позвоночника и к его отвердевшим объединяющим структурам. На кончике хвоста имеется большое количество ороговевшего эпителия, который в конечном счёте образует своего рода заострённый вилкообразный роговой наконечник. Как только кончик хвоста достигает земли, животное, которое забралось по стеблю растения, начинает бурить этим хвостовым наконечником землю, в которую через четыре — шесть дней он проникает на глубину целых 6 дюймов. Тогда животное отпускает стебель растения и после этого держится только на своём собственном хвосте, который продолжает удлиняться. Степень увеличения длины хвоста зависит от снабжения животного пищей и происходит медленнее, когда последнее хорошо питается. Животное, однажды крепко «посаженное» таким образом, больше не может изменить своё местоположение, и просто ждёт добычу со сложенными руками и открытым ртом. Как уже говорилось, умственные способности невелики. Спаривание происходит в ветреную погоду; когда особи раскачиваются взад-вперёд на своих хвостах и соприкасаются, ищущие встречи самцы крепко вцепляются в самок. Отмечается, что период беременности длится всего лишь три недели, а полная продолжительность жизни оценивается максимально в восемь месяцев. Рост от рождения до зрелости составляет, возможно, два месяца; от рождения до внедрения в землю хвостом проходит от восемнадцати до двадцати двух дней.

Cephalanthus из коллекции Токивы Такеши

Нередко можно найти колонии, которые производят жалкое впечатление; рыла выглядят слабыми, обесцвечиваются и покрываются корочкой. Существа худеют, а их тихое хныканье слышно издалека. Такие колонии были поражены носовой чесоткой, которая вызвана видом клеща, который близкородствен гамазовым клещам. Небольшое заражение едва ли причиняет значимый вред. Но когда массовое размножение клещей делает рыла неэффективными для поимки добычи, это, естественно, становится катастрофой для Cephalanthus. Голодные, измученные существа постоянно ковыряются в своих инфицированных рылах и таким образом просто усиливают свои страдания. В конце концов остаются только крошечные трупы, висящие на длинных хвостовых стеблях; и во многих местах можно найти торчащими на лугах группы от шестидесяти до сотни скелетированных хвостов, под которыми лежат только разлагающиеся остатки костей и шкурок. Однако, изначальная причина эпизоотий — не местные клещи, а скорее вирусные болезни, развитию которых благоприятствовали изменения погоды; они снижают естественную сопротивляемость клещам, и при этом особи, страдающие от вирусной болезни, не могут оказывать постоянный уход своим рылам, поддерживая их должным образом увлажнёнными.

Большинство видов Cephalanthus живёт описанным образом. Только Cephalanthus ineps[63] (= Corbulonasus ineps) и Cephalanthus piger[64] (= Corbulonasus acaulis[65]) обладают редуцированными хвостами и просто лежат на своих спинах на солнечных местах среди камней и цветов. Согласно взглядам Бромьена де Бурла, их выделение из прочих цветолицых носоходок в качестве нового рода уже оценивалось и не выглядит оправданным.

ТАБЛИЦА XV

Как уже упоминалось на стр. 66, неравнорылая носоходка Mammontops ursulus (Медведеобразная мохнатолицая носоходка), которая также встречается на горных лугах Митадины, в значительной степени выпадает из рядов шестирылых носоходок. Она представляет собой довольно внушительное животное, которое достигает полной высоты 4 футов 3 дюймов у самцов и 3 футов 7 дюймов у самок; и она травоядна.

Её рыла дифференцированы несколько иным образом, нежели у четырёхрылых носоходок, и это причина неуверенности в отношении её точного систематического положения; тогда как Штультен склонен помещать Mammontops в непосредственной близости от четырёхрылых носоходок, в пользу чего он считает более весомым аргументом строение рыл, нежели их количество, Бромьен де Бурла придерживается мнения, что число рыл заслуживает большего внимания для целей систематики, тогда как степень дифференциации рыл должна относиться на счёт конвергенции. В пользу этой точки зрения он привлекает исследования группы французских ученых (Бюффон, Ирри-Эгингарри и Шабли), которые показали, что иннервация нескольких групп мускулов у четырёхрылых весьма отличается от таковой у Mammontops. Здесь она кажется производным дальнейшей дифференцировки эпи- и гипоринальных мускулов равнорылых носоходок; а отсутствие corpora spongiosa, характерных для рыл современных равноносых, больше не кажется таким примитивным, как считалось некогда. Бюффон и Гокари-Судур выдвигают для шестирылых носоходок общих четырёхрылоподобных предков, из которых с одной стороны развились равнорылые носоходки наших дней, а с другой — неравнорылые. В этой связи, однако, любопытен тот факт, что равнорылые показывают явно выраженные примитивные особенности, касающиеся их парных конечностей, в то время как в линии неравнорылых они особенно сильно редуцированы. Кроме того, примечательно, что завитки волос, которые характерны для многорылых носоходок, отсутствуют у равнорылых. Будучи противником того, чтобы уделять слишком большое внимание этой особенности, Бромьен де Бурла выдвигает точку зрения, что даже явно вторично эволюционировавший Orchidiopsis не показывает инверсию направления роста волос, хотя такая инверсия наиболее заметна у гораздо более примитивных мордоскоков. В любом случае проблему положения Mammontops в настоящее время следует оставить открытой, пока не будут выполнены более обширные и детальные исследования.