Владимир Михайлов - Дальней дороги

- Нет, - сказал человек, махнув рукой. - Все равно...

Он хотел сказать: все равно, у меня не хватило бы смелости, но решил, что рамаков это совершенно не касается.

- Мы сожалеем. И сразу же признаемся, что мы здесь не случайно: наши дежурные там, наверху, наблюдали за вами. Потому что вы единственный, кто может дать нам требуемую информацию.

Человек с любопытством посмотрел на рамака.

- Скажите, ваш лексикон и прочее: это записано, или вы обходитесь каким-то другим образом?

- Это не запись, конечно, мы говорим, как и вы. Только у вас в основе лежит механический принцип, у нас - то, что вы называете электроникой.

- Устройства, наверное, достаточно сложны. Но ведь между собой вы не разговариваете?

- Разумеется, нет: медленно, и не нужно. Это - лишь для вас. Впоследствии при воспроизводстве мы исключим этот аппарат, как только надобность в нем отпадет.

- Ну да, - сказал человек. - Я так и думал. Так чем же могу помочь?

- Мы знаем, что вы - представитель Звездного флота.

- Что ни слово, то загадка, - пробормотал, человек. - Откуда вы, например, знаете, что существует Звездный флот? В вас заложена какая-то информация?

- Во всяком случае, не в виде программы, как представляет большинство из вас. Просто мы, в отличие от людей, используем свой мозг полностью, а не на несколько процентов, поэтому каждый из нас запоминает большое количество информации. Источники же ее до сих пор нам предоставляли люди. Кроме того, существует, конечно, опыт.

- Благодарю вас. Я ведь до сих пор встречался с вами всего лишь однажды, и...

- Все, что вас интересует относительно нашего строения и возможностей, безусловно, содержится s данных, которые у вас есть.

- Да, - сказал человек, - но я терпеть не могу такого рода литературу. Предпочитаю получать сведения из первых рук.

- Мы тоже, поэтому мы и обратились к вам.

- Тогда спрашивайте, потому что времени у меня, - он взглянул на часы, - не так уж много: вечером у меня свидание, которое я и в самом деле не хотел бы пропустить.

- Скажите, вы много летали в космосе?

- Если вас интересует время, то пятнадцать лет. Если же расстояние, то я, право, затруднился бы подсчитать сразу.

- Не нужно. Не можете ли вы назвать число планет в других системах, на которых вы бывали?

- Н-ну, - сказал человек, - думаю, что-то около двух десятков. Вы хотите, чтобы я рассказал вам о них?

- Нет, наоборот, мы хотим, чтобы вы лишь отвечали на вопросы.

- Ах, вот как. Слушаю?

- Встречались ли вам планеты, чья поверхность целиком покрыта водой?

- Да.

- Сколько?

- Одна.

- А такие, где воды на поверхности нет совсем?

- Конечно. Почти половина.

- Планеты, совершенно или почти совершенно лишенные атмосферы?

- Сам я на таких не высаживался: мы предпочитали поискать что-нибудь более подходящее. Но такие нам встречались. Во многих системах первые планеты расположены настолько близко к светилу, что...

- Это понятно.

- А что вам непонятно?

- Пока таких вещей нет. Ответьте, пожалуйста...

Допрос продолжался еще с полчаса, потом рамак сказал:

- Это все, благодарю вас.

- Теперь ответьте вы: зачем вам все это?

Рамак мгновенно ответил:

- Мы хотели сравнить наши выводы с практическими данными.

- Ну и что же?

- Все в порядке.

- А зачем вам заниматься этим сейчас, - спросил человек, - если вскоре вы начнете накапливать информацию такого рода куда быстрее и куда более полную, чем это делаем мы?

- Ваш вопрос очень сложен, - ответил рамак.- Я сейчас ничего не могу вам сказать. Вы чувствуете удовлетворение вследствие того, что побывали на многих планетах?

- Удовлетвоение? - задумчиво переспросил человек. - Очевидно, да. Хотя мне и трудно было бы провести четкую грань между удовлетворением от самого факта, и тем чувством, с которым мы, люди, вспоминаем о том, что происходило в молодости.

- Но ведь вы летаете и сейчас?

- Сейчас я просто не представляю себе иной жизни.

- Вы, по-видимому, не подвергались большой опасности за годы, проведенные вне Земли. Но такие опасности существуют?

- Кое-какие опасности существуют, - ответил представитель Звездного флота.

- И еще: как относится время, проведенное вами на планетах к времени, ушедшему на передвижение в пространстве?

- Тут не обойтись без вычислений... Во всяком случае, в пространстве мы проводим куда больше времени, чем на планетах.

- Мы удовлетворимся и такой точностью. Не хотите ли вы спросить о чем-нибудь нас?

- Готовы ли вы к завтрашнему испытанию?

- О, сделать все то, что нужно вам, не составляет трудностей.

- А что нужно вам кроме этого?

- Об этом, - сказал рамак, - мы думаем. Но нам пора. На полигоне считают, что мы не должны отлучаться: люди не привыкли к нам. Хотя вы, например...

- О, - любезно сказал представитель, - мне случалось видеть и не такое.

- А вам не случалось встречать в пространстве жизнь, похожую на нас?

- Если бы случалось, об этом знала бы вся Земля.

- Итак, до свидания, мы летим.

- До завтра, - вежливо сказал представитель Звездного флота.

Он проводил рамаков взглядом; они отплыли в сторону, чуть покачиваясь в воздухе, скользя над самой травой, так что можно было подумать, что это удаляются люди в старинных, до пят, одеждах, надетых поверх металлических доспехов. Затем, один за другим, рамаки взмыли в воздух.

- Счастливого пути, - пробормотал представитель. - Однако я начинаю сомневаться, даст ли завтрашнее испытание полное представление о том, что можно и чего нельзя ожидать от них. Разумеется, проспекты и описания не дают полной информации, да и кто может дать исчерпывающую информацию о такой не простой вещи, как разум?

Он вспомнил женщину с папоротником и вздохнул. Он двинулся дальше, в глубь леса, с наслаждением вдыхая густой и, казалось, зеленоватый воздух. Прошло довольно много времени, в продолжение которого он не вымолвил ни слова, только глядел и дышал. Несколько минут он простоял под сосной, глядя на еще одну белку; на этот раз он не испугался. Затем его надолго задержало суетливое население высокого муравейника, сложенного из сухой хвои.

Стояла лесная тишина, которая никогда не бывает полной, но не надоедает и не беспокоит. Где-то стучал дятел, в противоположной стороне насвистывала еще какая-то птица. Затем в ее пение вмешалась еще одна; голос ее был резок и прерывист. Человек вздохнул и извлек из грудного кармашка маленькую коробочку. Он поднес ее ко рту.

- Не так громко, - сказал он. - Не то вы распугаете все живое в радиусе километра, а то и двух. Да, Витя, я слушаю вас с удовольствием. Жаждете видеть меня? Не ожидал, что произведу на вас такое впечатление... Да я вам, собственно, ничего и не рассказывал. Ах, остальное вы додумали сами? Смотрите, не ошибитесь...