Уильям Моррис - Повесть о Сверкающей Равнине, что звалась также Землей Живущих и Полями Бессмертных

_Глава 14. Халльблит снова говорит с Королем.

Договорив, юноша поднялся на ноги, словно уже собрался в путь; но собеседники его остались на месте, опечаленные и пристыженные, не находя слов для ответа. Ибо Морской Орел сожалел о несчастии друга, и горевал, сочувствуя его горю; что до девы, она-то свято верила, что ведет пригожего Копьеносца прямиком к исполнению его заветного желания. Однако же со временем она заговорила снова и молвила:

- Милые друзья, день минул и грядет ночь; сегодня не след нам останавливаться в том доме, а следующий по пути назад чересчур далеко для усталых путников. Но в лесу неподалеку есть красивая полянка; там разливается ручей, образуя небольшую заводь, где сможем мы выкупаться завтра поутру; полянка эта, поросшая травой и цветами, надежно укрыта от всех ветров, а в суме моей довольно снеди. Давайте же отужинаем и отдохнем там под открытым небом, как оно часто водится у нас в здешней земле, а поутру встанем пораньше и вернемся к опушке леса, где обретается Король, и ты обратишься к нему еще раз, о Копьеносец.

Отвечал Халльблит:

- Веди меня, куда знаешь; только ничто мне не поможет. Я - пленник в земле лжи, и похоже на то, что здесь предстоит жить мне жертвою предательства и умереть несчастным.

- Воздержись, милый друг, от таких слов, - возразила дева, - иначе придется мне бежать от тебя, ибо они меня больно ранят. А теперь пойдем в тот отрадный уголок.

Она взяла юношу за руку и поглядела на него ласково, а Морской Орел зашагал следом, напевая под нос старую песню урожая; и пошли они вместе по тропе через кущи белого боярышника, и дошли до поросшей травою поляны. Там они устроились у края заводи, и поели-попили власть, а тем временем над головами их засияла убывающая луна. Халльблит даже не пытался притвориться, будто всем доволен; а вот Морской Орел и дева вскорости развеселились снова, и беседовали промеж себя, и распевали, словно скворцы по осени, за ласками да поцелуями, как оно водится у влюбленных.

Наконец, эти двое улеглись среди цветов и заснули, сжимая друг друга в объятиях, а Халльблит отошел к зарослям чуть поодаль и прилег, но до утра так не сомкнул глаз, а там дрема и спутанные сны одолели-таки его.

Разбудила его дева: она пробралась через заросли, раздвигая ветви, свежая и разрумянившаяся после купания, и подняла его, говоря:

- Просыпайся, Копьеносец, чтобы порадовались мы солнцу; оно уж высоко в небе, и вся земля смеется в его лучах.

Глаза ее сияли, а ножки переступали с места на место, словно от радости готова она была пуститься в пляс. Халльблит устало поднялся и не улыбнулся ей в ответ, но прошел через чащу к воде, и смыл с себя ночь, и возвратился к тем двоим, что уже любезничали да миловались за завтраком. Садиться рядом он не стал, но стоя съел ломтик хлеба и молвил:

- Растолкуйте мне, как поскорее добраться до Короля; и прошу вас не вести меня туда, но предоставить самому себе. Ибо времени у меня мало, а для вас время ничто, мнится мне. Да и неподобающий я спутник для счастливых.

Но Морской Орел вскочил на ноги и поклялся великой клятвой ни за что не оставлять сотоварища по плаванию в беде. А дева подхватила:

- Пригожий юноша, лучше мне пойти с тобой; я тебя не задержу, но скорее посодействую, так что за день пройдешь ты двухдневный путь.

И протянула ему дева руку, и, улыбаясь, приласкала его, и принялась его обхаживать. Халльблит же того словно не заметил, но и не отстранился от друзей, раз те уже собрались в путь; и все трое выступили в дорогу.

И такое усердие выказали они на обратном пути, что солнце еще не село, когда вышли странники на опушку леса; там и восседал Король у входа в шатер. Прямиком туда зашагал Халльблит, и пробился сквозь толпу, и предстал перед Королем, а тот ласково приветил гостя, и лицо его казалось не менее благостным, нежели давеча.

Халльблит же здороваться не стал, но молвил:

- Король, взгляни на мое горе, и ежели ты повелеваешь не только снами и ложью, не играй со мной больше, но скажи прямо, знаешь ли ты мою нареченную невесту и в этой ли земле она или нет.

Король улыбнулся ему и ответствовал:

- Правда, что знаю я ее; однако не ведаю, здесь она или нет.

- Король, - рек Халльблит, - ты сведешь нас вместе и уймешь кровоточащую рану моего сердца?

Ответствовал Король:

- Этого я не могу, поскольку не ведаю, где она.

- Так для чего солгал ты мне давеча? - рек Халльблит.

- Я не лгал, - ответствовал Король. - Я велел отвести тебя к женщине, которая тебя любит и которую подобает любить тебе; и это - моя дочь. Так заметь: как я не могу привести тебя к твоей смертной возлюбленной, так и ты не можешь объявиться моей дочери и стать ее бессмертным избранником! Не довольно ли этого?

Владыка улыбался, но слова его звучали сурово, и воскликнул Халльблит:

- О Король, сжалься надо мною!

- Да, мне тебя жаль, - отвечал Король. - Но жизнь моя не оборвется из сочувствия к твоему горю; жалость моя к тебе не убьет меня и тебя не сделает счастливее. Ровно так же и ты пожалел мою дочь.

Отвечал Халльблит:

- Ты могуч, о Король; может статься, всех превозойдешь могуществом. Ужели не поможешь ты мне?

- Как я могу помочь тебе? - отозвался Король. - Тебе, кто сам себе помочь не желает? Ты видел, что тебе должно делать; так ступай и помогай себе сам.

Тогда молвил Халльблит:

- Может, ты хоть убьешь меня, о Король, раз во всем прочем мне отказываешь?

- Нет, - отвечал Король, - казнь твоя не принесет пользы ни мне, ни близким моим; я не стану помогать тебе, но и мешать не стану. Ты волен искать свою возлюбленную где хочешь в пределах моего королевства. Ступай с миром!

И видел Халльблит, что Король вне себя от гнева, хотя и улыбается; однако столь холодно, что при виде лица его мороз пробрал юношу до самых костей; и сказал он себе: "Этот Король лжи не убьет меня, хотя и трудно вынести мое горе; но я жив, и, может статься, что возлюбленная моя в этой земле, и, возможно, я найду ее здесь, а как добраться до другой земли, я не знаю". Так что Халльблит отвернулся от Короля (а солнце тем временем опустилось к горизонту) и побрел к югу между горами и морем, не отдавая себе отчета, ночь сейчас или день; так шел он и шел, и минула полночь, и дело уже близилось к утру; а тогда, не в силах более бороться с усталостью, прилег он под деревом, не ведая, где находится, и уснул.

Поутру проснулся он в ярких лучах солнца и обнаружил, что толпится вокруг него народ, мужи и жены, и овцы тут же, ибо люди эти были пастухами. Увидев, что проснулся незнакомец, они его приветили и весьма ему порадовались, и принялись его обхаживать; и увели с собою домой, и накормили и напоили, и спросили, чем еще услужить ему. И счел их Халльблит людьми простыми и добросердечными, и хотя горько ему было заводить об этом речь, и сердце ныло невыносимо, однако сказал он хозяевам, что ищет свою нареченную невесту, свою земную возлюбленную, и спросил, не видали ли они женщины, похожей на нее.