Владимир Владко - Фиолетовая гибель

— Положим, это и я заметил, — на ходу бросил Клайд.

— А ты заходил в мою палатку? Вот видишь, значит, все это мне не приснилось! — всплеснул руками Джеймс. — Она, плесень, стала какой-то немножко фиолетовой, правда?

— Ладно, ты рассказывай о своих насекомых!

— А тогда я заметил, что около одного из блюдечек лежат на земле муравьи. Мертвые, понимаешь? Я нарочно присмотрелся: действительно мертвые! И б-бабочки тоже мертвые… вот так, скрючили лапки и мертвые. И д-даже стрекоза тоже мертвая! Такая большая, сильная — и совсем мертвая. Это просто невероятно, Клайд! Я даже испугался…

— А чего ж тут пугаться? Эх ты, ученый! — чуть насмешливо протянул Клайд.

Джеймс, не задумываясь, простодушно ответил:

— Конечно, я и сам понимаю, что нечего. Наверно, это я спросонок… знаешь, как бывает, когда еще все в голове сонное? Вот я сразу же побежал в свою палатку. Вот и… одним словом, я решил позвать тебя. А ты куда-то ушел. Это было ужасно плохо, что ты ушел!

В голосе Коротышки прозвучали вдруг нотки обиженного ребенка. Клайд едва сдержал напрашивавшуюся улыбку: в самом деле, куда это годится? Коротышке нужно поделиться своими впечатлениями, милый Коротышечка просто сгорает от нетерпения, а взрослый дядя Клайд взял и ушел куда-то, не сказавшись. Скверно, дядя Клайд, нехорошо так вести себя!

— А почему ты не позвал Фреда? — спросил он.

— Так Фред, наверно, еще спит, — ответил Джеймс.

Нет, Фред не спал. Из палатки показалась его плечистая фигура, и громкий голос произнес, как обычно:

— С добрым утром, братцы-кролики! Уже болтаете? А кто принесет воды для кофе? Мое дело готовить, а вода должна быть уже припасена.

Фред Стапльтон с удовольствием потянулся, разминая мускулы после сна. Он был в благодушном настроении. Как и полагается здоровяку после крепкого, ничем не омраченного сна, подумал Клайд. Не то что Коротышка, который сразу же бросился к своей плесени и теперь вот волнуется по поводу ее странного поведения. Нет, Фред Стапльтон сделан из другого теста.

— Тут, видишь ли, Джеймс говорит, что его плесень очень необычно ведет себя, — сказал ему Клайд, показывая рукой на Коротышку.

— Как это? — слегка заинтересовался Фред.

— Говорит, что она убивает насекомых.

— Непонятно. Нельзя ли объяснить? — деловито осведомился Фред.

— А вот мы сейчас сами посмотрим… — начал было Клайд, но Джеймс Марчи, перебивая его, немедленно пустился в подробные, но по-прежнему очень сбивчивые пояснения.

Не слушая его, Клайд подошел к палатке, увидел, что полог опять открыт, и осторожно зашел внутрь.

…Все было именно так, как и при его предыдущем посещении палатки Джеймса, хотя, конечно, Клайд не рассматривал тогда подробно циновку, на которой стояли блюдечки с плесенью. Итак, где же эти насекомые?..

Клайд опустился на корточки и внимательно присмотрелся, постепенно привыкая к царившему в палатке полумраку. Три блюдечка… и около одного из них действительно застывшие мертвые крупные муравьи. Они будто в конвульсии подобрали под себя ноги и съежились в безжизненный комочек. Только их головы со щупальцами были направлены в сторону блюдечка с плесенью да большие челюсти так и остались широко раскрытыми, словно муравьи стремились что-то схватить… Или они хватали воздух, что ли, кто их знает… Мертвые муравьи лежали на расстоянии сантиметров пяти-шести от блюдечка, их тела описывали, в общем, ровную дугу вокруг него — не ближе к блюдечку и не дальше от него, а как бы выстроившись по загадочной окружности. Странно!..

Две большие ночные бабочки лежали между блюдечками и концентрическим кругом мертвых муравьев. Около них, ближе к другим блюдечкам, была и крупная стрекоза, о которой говорил Джеймс. Их ноги также были скрючены, крылья неровно раскрыты, как в судороге. Почему бабочки и стрекоза оказались у самого блюдечка, отдельно от муравьев? Если они погибли от испарений плесени, как муравьи, то и лежать их мертвые тела должны были тут же…

— Вот, ты можешь посмотреть сам, — услышал Клайд возбужденный, прерывающийся голос Джеймса. — Я, конечно, не трогал их, они лежат так, как я их увидел, Фред!

Оба они вошли в палатку и наклонились к блюдечкам.

— Видите? Видите? — снова полушепотом заговорил Джеймс, показывая пальцем на мертвых насекомых. — Я к ним не прикасался, понимаете?

— Вижу, — ответил Фред. — Ты, Коротышка, вел себя вполне достойно, как человек, который обнаружил убийство и, естественно, не трогал убитого до прихода полиции, чтобы не помешать следствию. Прямо как в детективе, ей-богу!

— Не надо шутить, Фред, — умоляюще сказал Джеймс. — Все это очень серьезно!

— Но не следует и чересчур волноваться, Коротышка, — успокоительно заметил Фред. — Тем более, что, на мой взгляд, ничего особенно серьезного пока не происходит. — Он выпрямился и поискал в кармане брюк сигареты. — Могу тем временем сообщить тебе предварительный вердикт следствия.

— Да ведь ты и не посмотрел как следует, — взмолился Джеймс, все еще сидя на корточках.

— Ничего, ничего, для опытного следовательского глаза мне все уже ясно, — засмеялся Фред. — Только давай выйдем отсюда, из палатки. Мне что-то мало нравится ее запах. И тебе, Клайд, советую выйти.

Клайд увидел, как Фред вышел из палатки, легкомысленно посвистывая. Следом за ним поплелся и обескураженный Джеймс. Он беспомощно посмотрел на Клайда и виновато сказал:

— Если он разобрался во всем этом, то я очень рад, потому что я все еще ничего не понимаю…

Пожав плечами, Клайд вышел за ними. Что ж, может быть, и в самом деле Фреду Стапльтону удалось сразу сообразить, что к чему. В конце концов, у него, что ни говори, практический ум, этого не отнимешь. А то Коротышка, видимо, совсем запутался.

Солнце поднялось уже довольно высоко, оно висело в безоблачном голубом небе как смеющийся огненный диск, от которого во все стороны струились теплые, согревающие землю потоки. Но в воздухе все еще веяло приятной утренней прохладой, ароматной и освежающей. Лес, лес, подумал Клайд, это от его зеленых волн сюда, на поляну, льется душистый лиственный запах, это его близкое прохладное дыхание. Черт возьми, чудесное место выбрали они для своего лагеря!

Фред неторопливо закурил, словно не обращая внимания на немой вопрос, светившийся в глазах Джеймса Марчи, который стоял перед ним в беспокойном ожидании.

— Ну, Фред, ну! — наконец не выдержал Коротышка.

— Что «ну»? — небрежно ответил Фред, с наслаждением затягиваясь сигаретой. — Дело тут ясное. Твоя плесень — великолепный инсектисид!

Он выговорил это слово с большим вкусом, будто раскатав его предварительно во рту, как кругленький шарик.