Владимир Печенкин - Два дня Вериты

- Слушайте, герр Шпеер,- зашептал я.- Помогите перебраться через стену.

- Что? Как вы сказали? Через стену? Но это невозможно! Выходить надо через ворота...

- Туда мне нельзя, мне надо бежать, сейчас, сию минуту! Иначе Флетчер и этот... бывший гестаповец... Вы поможете мне, Шпеер? Ну! Да или нет?!

- Боже мой, мистер Богроуф! Я не знаю... Я боюсь...

Вся его длинная фигура выражала полнейшую растерянность,

- Боитесь! Ну и черт с вами!-мне некогда было уговаривать и я шагнул прочь.

- Боже мой!.. Подождите, мистер Богроуф, я только... Что я должен делать?

- Мы подбежим к стене, и я встану вам на плечи. Как только взберусь наверх, бегите к себе в комнату или в бар.

- Ну да, ну да... О, я всегда думал, что вы не... Но я хотел только тишины! Боже мой! Железный канцлер Отто фон Бисмарк говорил: "Если вы не касаетесь политики, не воображайте, что и политика не коснется вас..."

- Aх, да бросьте вы философию! Скорее, герр Шпеер!

Я схватил его за рукав.

Высокий рост немца очень пригодился. Он только

успел прохныкать свое "боже мой", как я уже ухватился за бетонный гребень и, напрягшись, подтянулся.

- Удирайте, Шпеер!

Но его уже не было внизу. Наверное, внимание охраны привлекла суета у корпусов, потому что я успел сесть на гребне, когда ночь перехлестнул выстрел.

Спрыгнул я удачно, сразу поднялся и побежал. Длинная пулеметная очередь просвистела над головой. Скатился кубарем под уклон и пополз к реке под прикрытием песчаной гряды. Автоматы застрочили вперебой, зацокало впереди и рядом. У ворот лаборатории взвыли мотоциклетные моторы. Не веря еще в спасение, я окунулся в прохладную воду реки.

Спасла ночь и былое увлечение плаванием. Правда, сказывались долгие месяцы без физической нагрузки, я задыхался, но все же мог держаться под водой, когда луч прожектора падал на реку. Течение уносило меня быстрей, чем рассчитывала погоня. Через полчаса фары мотоциклов, выстрелы, собачий лай, рычание моторов остались позади. Одежда намокла, я устал, плыть становилось все труднее. Надо было на всякий случай держаться поближе к берегу, не выходя, однако, на сушу- ведь у них собаки.

И здесь, под берегом, передо мной возникла лодка. Я немедленно погрузился в воду, но силы и дыхание были на исходе. Чуть не захлебнулся и вынырнул, хватая ртом воздух. Меня заметили с лодки, но ни окрика, ни выстрела не последовало.

- Эй, это ты, Ужик?-спросили из лодки. Я промолчал.-Давай сюда,-буркнул хриплый голос, чья-то рука сгребла меня за шиворот. Втащили в лодку. Я лег на дно, еле переводя дух. Часто захлюпали весла. Мы плыли вниз по реке, быстро удаляясь от погони.

- Мы уж думали, тебя замели,-сказал тот же хриплый голос.-Как ты на них нарвался, а, Ужик?

Я не ответил.

- Э, да ты совсем выдохся. Ну лежи, лежи.

Во мне все устало, каждый мускул, каждый нерв.

Слушая мерный всплеск весел, я уснул...

Когда проснулся, брезжил рассвет. Лодка все плыла ло течению. Река стала шире, горы отступили, по берегам тянулись чайные плантации. Надо мной склонились двое. Один в сомбреро, с узкой черной бородкой-эспаньолкой. Второй бритый, кажется метис, худощавый узколобый парень.

- Ты кто?-спросил тот, что в сомбреро.

- Доброе утро, ребята,- приветствовал я их. Сон освежил, но очень хотелось есть.- Вы здорово выручили меня вчера.

- Так это за тобой гнались ищейки? А мы думали... Ну а кто ты такой все-таки?

- Какая вам разница, ребята? Спасибо вам, вот и все.

- Хм... На нашего ты не похож... Ну да ладно, не продашь, если сам бегаешь от синих мундиров, А Ужикто, видно, сгинул,-обратился он к метису. Тот пожал плечами.

- А знаешь, паренек,-сказал опять тот, что в сомбреро,- худа мы тебе не хотим, только сматывайся-ка ты на берег. Кто тебя знает, что ты за птица. Нам и своих хлопот по горло.

Они высадили меня у кокосовой рощи. Я помахал им рукой, и лодка уплыла по течению.

Глава 12.

Уйти удалось, но положение было незавидное. Флетчер выболтал кое-что под действием "импульсов правды" и не успокоится, пока не заполучит меня обратно, живого или мертвого. Деньги, заработанные в лаборатории, теперь погибли-за банком в Санта-Доре, конечно же, следят люди Мануэля, Да и плевать на эти проклятые деньги! По всей стране в полицейские управления наверняка разосланы мои фотографии; сеньор Мануэль-детектив с гестаповским опытом. В кармане у меня пистолет Флетчера и немного денег, сумма, которую я оставлял на мелкие расходы. Имущество скудное...

Отойдя подальше в горы, я высушил одежду, привел себя в относительный порядок. Вид все равно потрепанный и подозрительный. Но рискнул зайти в деревушку.

Первым делом плотно поел в грязной харчевенке, сбрил усы и бороду в придорожной цирюльне. Купленные в лавке подержанных вещей пиджак и шляпа несколько изменили мою внешность, но ненадежный это был маскарад.

С попутными машинами добрался до столицы. Собственно, делать тут мне было нечего. Хотелось только, пусть издалека, взглянуть на мою Аниту. Против этого неотступного желания не мог устоять, хотя и пытался внушить себе, как никчемно и опасно подобное безрассудство. Я видел ее. Два раза. Скрываясь в толпе от нее, от полиции, от переодетых шпиков, рискуя каждую минуту быть схваченным или убитым.

Она шла по людной улице, и лицо у нее было такое, что сердце у меня разрывалось...

Потом, сидя в углу захудалой харчевни, я написал Аните последнее письмо-приговор нашей любви, нашему будущему. Написал, что она может считать себя свободной от всего, что между нами было. Что меня больше нет.

Слейн энергично замотал головой,

- Я думаю, ты напрасно это сделал, Гарри. Ведь она в самом деле любила тебя, и Анита не такая женщина, чтобы испугаться несчастья. Она пошла бы за тобой.

- Куда?! Все было сделано правильно. Я не имел права связывать ее судьбу с судьбой бродяги. Что ждало меня? В лучшем случае выстрел из-за угла или "случайный" наезд автомобиля, когда ищейки Мануэля нападут на след. И если уж очень повезет, тогда бегство за границу, долгие скитания без крова и имени. Нет, я сделал правильно, Джо.

Доктор задумался. Слейн кашлянул виновато и сказал:

- Извини, может быть, тебе не следовало бы сейчас говорить... Анита ведь вышла замуж. Это я к тому, чтобы ты знал...

- Я знаю. Не извиняйся, Джо. Она вышла за преуспевающего дельца, почти миллионера. Узнал об этом из газет и не утерпел, приехал взглянуть на нее. Видел из окна такси, как они выходили из церкви. Что ж, он красивый малый, ее муж. Отправив письмо, покинул столицу. Что больше мне там делать?

Не стоит рассказывать, как я прожил следующий год.

В трущобах города Сан-Гвидо есть место для бедняг всякого рода, и полиция не рискует совать туда нос. В нищих лачугах, собранных из разного хлама, живут мелкие воры и налетчики, разорившиеся лавочники и фермеры, сутенеры, попрошайки, алкоголики и наркоманы. Жил и я, если можно считать это жизнью. Зарабатывал на хлеб как придется. И все чего-то ждал. Может, революции. Может, войны. Чего-нибудь, лишь бы всколыхнулось сравнительное благополучие дворцов и трущоб. Я не пьянствовал, не искал счастья в наркотиках, не расходовал сил с полунищими проститутками. Берег себя неизвестно для чего. Но оказалось, что беречь себя всегда стоит. Произошла трагическая история, которыми так богаты трущобы.