Альфред Ван Вогт - «Если», 1995 № 10

— Ваша Милость, у меня для вас дурные вести, — ответствовал Иоло скучным голосом. — Целый год я готовился к этому дню, надеясь, разумеется, выиграть главный приз. Все темное время суток я проводил за работой и не считался ни с какими расходами, чтобы отловить особо лакомый образчик. Каждый сон, застрявший в моей звездной сети, был тщательно мною рассмотрен и оценен; отбирая единственный из каждой дюжины, я взрастил из сего высококачественного сырья свои дивные кристаллы, которые и нес сюда из Дайпассанта. Однако прошлой ночью моя собственность была похищена при самых таинственных обстоятельствах, и все мои ценности унес грабитель, опознать которого может только Кугель. Таким образом, мне ничего не остается, кроме как подчеркнуть, что эти сны, где бы они ни находились, представляют собой подлинное чудо, и если я подробно опишу каждый из них…

Герцог Орбаль протестующе поднял руку.

— Боюсь, я вынужден повторить то же, что поведал нашему доброму Газзарду: одно из главных правил гласит, что ни воображаемые, ни подразумеваемые чудеса на допускаются к конкурсному состязанию. Остается только выразить официальные сожаления по поводу постигшей тебя утраты и надежду на то, что у нас еще будет возможность насладиться твоей продукцией. А теперь мы должны перейти к павильону Кугеля и проинспектировать его загадочное Нигде.

Кугель встал перед своим экспонатом.

— Ваша Милость, я предлагаю не жалкую кучку неопрятных насекомых, не педантичный и сварливый альманах, но подлинное и отвечающее всем требованиям чудо. Любуйтесь! — и он резко сдернул брезент.

Герцог издал горловой звук.

— Что это? Куча грязи? Старый пень? И что за странная штука торчит из дыры?

— Ваша Милость, позвольте мне рассказать о происхождении моего чуда! Когда я покинул Равнину Стоячих Камней, с неба спустился пелгрейн, которого я поймал и убил. На гребешке его висело знаменитое квандарово яйцо, известное как основной источник диазматического концентрата. Не желая, чтобы какая-либо тварь силой указанного яйца причинила ущерб интересам Вашей Милости и всего Омбалика, я с размаху швырнул его о землю, и, взорвавшись, оно проделало дыру, ведущую в неведомый и таинственный мир.

Иоло шутихой вылетел вперед.

— Умоляю тебя, Кугель, — вскричал он, брызжа слюной, — будь любезен придерживаться истины! Это я, я схватил пелгрейна, — продолжал он, оборотясь к герцогу Орбалю, — а Кугель выскочил из-за дерева и присвоил квандарово яйцо, однако уронил его в попытке к бегству!

— Ваша Милость, не стоит обращать внимания на эти нелепые искажения истины, — снисходительно усмехнулся Кугель. — Боюсь, бедный Иоло злоупотребил своими собственными снами. Не лучше ли проинспектировать щупальце, пульсирующее ритмами иной Вселенной? Взгляните на золотой глянец его дорсальной поверхности, на эти чешуйки, переливающиеся из зелени в цвет лаванды, а если Ваша Милость рассмотрит щупальце с нижней стороны, то обнаружит три новых цвета, коих никто и нигде доселе не видывал!

— Все это прекрасно, — сказал герцог в некотором замешательстве, — но где же остальная часть неведомого создания? Ты представил нам не чудо, а лишь фрагмент чуда! Я не могу вынести свое суждение, опираясь на хвост или на хобот, или любой другой член, чем бы он там ни был. Кроме того, ты утверждаешь, что эта дыра уходит в иную Вселенную, однако с виду ее не отличить от норы барсундука.

— Могу я высказать собственное мнение? — высунулся Иоло. — Обдумывая события, я пришел к выводу, что Кугель сам украл мою Торбу, полную снов, а также мой кошелек, где содержалось свыше двух сотен терций. Затем он приписал свои деяния грабителю, коего охарактеризовал — цитирую! — следующим образом: «вульгарный, глубоко порочный субъект с красным носом и большущими ноздрями». Теперь прошу отметить: как только мы вошли в Квирниф, Кугель уверенно указал на Вашу Милость как на грабителя!

— Минуточку! — в ярости вскричал Кугель. — Паршивец Иоло, как обычно, нагло передергивает факты! Мы действительно вместе вошли в Квирниф. Чистая правда и то, что внешность грабителя была главным предметом нашей беседы. Но затем, как только Ваша Милость явилась на площадь, Иоло с шокирующей фамильярностью указал пальцем в вашу сторону и заявил: «Там стоит парень с сомнительной репутацией. Должно быть, это и есть грабитель? Приглядись к нему получше». На что я ответил: «Благородный и благообразный джентльмен, на которого ты указываешь пальцем, нисколько не походит на…

Иоло разразился язвительным хохотом.

— Напротив! Ты только и говорил, что о врожденной порочности и гнусном лицемерии!

— Твои крики мешают нам работать, — заявил Кугель. — Попридержи язык, покуда я не завершу демонстрацию моего экспоната.

Но с Иоло не так-то просто было сладить.

— Выслушайте меня, Ваша Милость, — вскричал он жалобным голосом. — Грабитель — не более чем измышление грязного Кугелева ума! Это он украл мои сны и где же еще мог их спрятать, как не в дыре?! А вот и вещественное доказательство… С чего бы это тут болтается шнурок? Уж верно, к нему была привязана моя Торба, полная снов!

Герцог нахмурился.

— Что скажешь по поводу предъявленных тебе обвинений? Да не вздумай лгать, ибо все будет проверено.

— Я могу засвидетельствовать только то, что видел сам, — начал Кугель, тщательно подбирая слова. — По-видимому, грабитель сунул Торбу в дыру как раз в тот момент, когда я непреднамеренно отвернулся. С какой целью, спросите вы? Отвечу — не знаю! С другой стороны, с таким же успехом и сам Иоло, раздосадованный мизерной ценностью своих снов, мог в сердцах швырнуть экспонат прямо в дыру. Вполне возможный вариант, не правда ли?

Иоло воздел к небесам сжатые кулаки, но прежде чем он успел разразиться гневной отповедью, Герцог Орбаль спросил обманчиво мягким голосом:

— Кто-нибудь из вас пытался отыскать в этой дыре эту неуловимую Торбу, полную снов?

Кугель равнодушно пожал плечами.

— Я никогда не лишал Иоло свободного доступа. Он может забраться туда хоть сейчас и обследовать дыру в свое полное удовольствие.

— Она принадлежит тебе, — быстро парировал Иоло, — значит, именно ты должен обеспечить полную безопасность всех присутствующих. Так что полезай в дыру и верни мне мою собственность.

Последовал оживленный обмен аргументами, прерванный наконец герцогом Орбалем.

— Обе стороны предъявили весьма убедительные доказательства своей правоты, однако в общем и целом я склоняюсь к тому, что именно Кугель должен свершить попытку вернуть утерянные сны.

Кугель принялся оспаривать решение герцога с таким жаром, что тот бросил задумчивый взгляд на линию горизонта, нарушенную четырьмя четкими вертикалями. Пришлось частично сдать позиции.