Луи Тома - Запоздалое раскаяние

Жаннина отбросил свой халат и осталась в кружевной рубашке. Она не выглядела смешной, как Элен. О нет, не выглядела смешной!

Они бурно предавались любовным ласкам, как и накануне. Молодая женщина была полна страстью, как никогда. Когда он пришел в себя, Жаннина спросил:

- Ты придешь сегодня после обеда?

- Постараюсь.

Только на улице он вспомнил, что сегодня суббота и что фабрика после полудня закроется. С тех пор, как появился вымогатель, Жак потерял представление о времени. Дни тянулись бесконечно долго, как месяцы, затем снова казались ему минутами. Так было и сегодня. Он первым уехал из Монтефло и последним приехал на фабрику.

Элен обрушила свой гнев на работниц. Когда Жак зашел в кабинет жены с результатами вчерашних работ, то услышал ее голос из швейной мастерской.

Он положил бухгалтерские книги на стол и хотел уже уйти, когда она стремительно вошла в дверь.

- Ах, это ты! - воскликнула она, - где ты был?

Он оправдывался неисправностью машины и медлительностью механика. Элен почти не слушала его, и указывая на швейную мастерску заявила:

- Я только что уволила младшую Шалю.

Он перехватил инициативу, обрадовавшись изменением темы.

- Маленькая Шалю - наша лучшая работница!

- Это не извинение для наглости. Я сделала замечание по поводу ее работы, а она ответила мне наглым тоном. Теперешняя молодежь совсем не имеет уважения!

- А ты уважаешь молодых?

- Не спорь со мной, в конце концов, я здесь начальница.

- Ты уверена, что это нельзя уладить?

- Заботься лучше о своих делах! - коротко заметила она.

Он часто слышал эту фразу. Это случалось всякий раз, когда он пытался выйти из своей роли простого исполнителя и высказывать свои соображения в ведении производства. Он не стал возражать и изменил тему.

- Я принес тебе счета.

- Хорошо.

Она села за свой письменный стол.

- Пока я посмотрю их, позаботься о маленькой Шалю. Выдай ей за неделю зарплату, она должна сейчас уйти. В понедельник я не хочу ее здесь видеть.

Работница уже ожидала в соседней комнате, жалуясь безучастной мадам Кац. Она была довольно толстая и темноволосая, с лукавыми глазами и матовым цветом лица. Она, видимо, за словом в карман не лезла. Появление Жака ни в коей мере не смутило ее.

- Мадам Меллерей желает, чтобы я с вами рассчитался...

У нее был настоящий марсельский акцент.

- Выдайте мне недельную зарплату и частично оплатите отпуск...

Пока он заполнял соответствующие бумаги, она говорила, обращаясь к стенам:

- Не она меня выгоняет, а я сама ухожу. Я не рабыня.

Секретарша продолжала невозмутимо стучать на машинке.

- Мы не рабыни, - повторила работница.

Она права, - думал Жак, - мы не рабы. Но я - раб. Я стал рабом с того дня, как подписал в муниципалитете брачную бумагу.

- Я могу вам дать характеристику.

Он написал похвальную характеристику. Вскоре лицо ее прояснилось.

- Спасибо, мсье.

Она немного помедлила, затем тихо добавила:

- Вас здесь все любят.

Он выслушал ее с улыбкой и пошел на первый этаж. Закройщик разорвал блестящую кожу, которая, как утверждал он, была плохого качества. Несмотря на то, что мужчина был прав, Жак счел нужным установить ущерб, предоставив окончательное решение Элен.

Находясь на складе, для организации срочных отправок, Жак увидел через окно мадам Смук за рулем ее Ситроена. Тотчас у него возникла идея, которая больше не оставляла его. Мадам Смук служила промежуточным звеном между фабрикой и надомницами, живущими в близлежащих деревнях. Она распределяла работу, собирала деньги для выплаты жалования надомницам.

В субботы, которые совпадали с днем выплаты зарплаты, в письменном столе у Элен находилось много денег. По субботам банк был закрыт и деньги лежали там уже с пятницы в ящике с обычным запором. Даже для новичка взлом был детской игрой.

В первой половине дня, когда Жак выполнял свою обычную работу, эта мысль не оставляла его. К середине дня она превратилась в навязчивую идею. Он радовался, что первой ушла жена, держа в руках расчетную книгу. Но когда он прибыл в Монтефло, то к своему удивлению нашел виллу пустой.

Элен явилась домой без четверти час и была видимо, в хорошем настроении.

- Ты хорошо поработал, - сказала она, хлопнув по книге. - Я только что из банка. Все в порядке.

Этим могло объясниться, как и ее опоздание, так и ее хорошее настроение. Но Жак спросил себя, нет ли другой, более важной причины.

Может быть она ездила в детективное агентство? Наверно она там не была. Насколько я ее знаю, она не допустила бы неосторожности получить сообщение дома или на фабрике.

Она ходила в агентство и там прочитала сообщение Роджера. Он говорил Жаннине, что снял с меня подозрения. И он больше, чем когда-либо ощутил необходимость быть связанным с вымогателем.

- Хорошие известия надо спрыснуть, - сказала Элен и принесла из кухни два бокала, в которых звенели кусочки льда.

Он охотно согласился и они дружно чокнулись. Она даже поинтересовалась:

- Ты завтра пойдешь на лыжах?

Он забыл, что в это время года посвящал все свои воскресенья поездкам на лыжах, - с тех пор как познакомился с Жанниной. Они выезжали ранним утром на машине, но не в то место, которое он называл Элен. Может быть сегодня это было вызовом с ее стороны?

Но чем я рискую, имея Роджера на своей стороне? Почему бы мне не воспользоваться этим воскресным днем, может последним?

- Если ты ничего не имеешь против...

Она указала на расчетную книгу, лежащую на пианино.

- Мне нужно поработать, я работаю лучше, если остаюсь одна.

Не следует ей возражать. Пусть она сохранит хорошее настроение и во время обеда, когда он сообщит ей, что поедет к матери.

Против обыкновения она не возражала и не сделала ему никаких других неприятных замечаний. Она дала Жаку, как он в таких случаях говорил: "зеленый свет".

Около трех часов дня он постучал в дверь маленькой квартирки на Сент-Лауренс. Мадам Меллерей вязала для своих "бедных". М-ль Матильда со счастливым видом сидела у телевизора и следила за матчем по регби, в котором ничего не понимала. Жак прежде всего хотел успокоить мать по поводу своих "проигранных денег".

- Все в порядке, мама.

- Я об этом все время думала.

И с безмятежным спокойствием слепой веры, она пояснила:

- Я перебирала четки, молясь за тебя. Святая дева меня услышала.

Затем она стала болтать, перескакивая с пятого на десятое. Когда Жак нашел приличным, он попрощался с обоими старыми дамами, которые остались очень недовольными, одна краткостью его визита, другая отсутствием конфет. Он не мог предупредить Жаннину о своем приходе, так как у матери не было телефона.