Кирилл Домбровский - Серые муравьи

- А почему он не поехал на своей машине? - спросил Фишер.

- Так ведь она не заводилась. Он гонял, гонял стартер - и ни одной вспышки. Искра пропала. А машина у него хорошая. В таком фургоне очень удобно спать, можно вытянуться во весь рост.

- Может быть, в машине были обрезаны провода?

- Я не знаю. А зачем их обрезать?

Ган Фишер допил свое виски.

- Повторим?

- Пожалуй, хватит...

- Ну, по одной?

- Давайте.

Фишер сделал знак бармену.

Мораес доел сосиски. Он сидел молча, уставившись в пустую тарелку. Упоминание о машине Рэнди снова направило его мысли на полчища серых муравьев на автомобильном кладбище.

- Я слышал, они, эти муравьи, забрались в приемник? - спросил Фишер.

- Да, там вообще было много муравьев. Они всюду ползали, и в приемнике тоже. Они прогрызли в нем дырку и старались протащить туда какого-то паука.

- В приемник?

- Ну да, в приемник. Я сперва подумал, что это гудит радио, а потом разобрал, что гудит паук.

- Когда это было?

Мораес, словно истукан, смотрел прямо в глаза Фишеру.

- Ну, когда вы видели муравьев в приемнике?

- Когда?.. Тогда.

- Утром?

- Ну да, утром.

- А как же Рэнди говорил, что приемник у него не работал и он сам открыл крышку?

- Так я же и говорю то же самое. Он открыл приемник, а там полно этих серых муравьев. Они прямо так и кишели. Он хотел их высосать пылесосом, а они разбежались, и один укусил мальчика, а потом...

- Это все я уже знаю. Рэнди рассказывал. Он говорил даже, что они отгрызли там какие-то детали?

- Так зачем же вы спрашиваете, если сами все знаете?

- Мне это нужно для газеты. Я у вас беру интервью.

- А если я не хочу вам давать никаких этих интер...

- На этом можно заработать.

- Кому? Вам?

- И вам тоже.

- Никогда не слыхал о такой работе. Что надо делать?

- Ничего особенного. Просто расскажите мне все, что вы знаете о серых муравьях. Что-нибудь такое, что будет интересно нашим читателям. Мне нужна сенсация...

- А я ничего не знаю. У меня нету этой вашей сенсации. Я вам уже все рассказал. А сколько можно заработать?

- Ну, скажем, пять долларов?

- Не пойдет. На уборке шпината я получаю доллар двадцать в час. А мы сидим здесь уже битых два часа.

- Два доллара сорок. У вас много работы?

- Когда как...

- Вы же все равно ничего не знаете. Сами сказали.

- А если знаю? - Мораес опять посмотрел в упор на Фишера своим ничего не выражающим взглядом.

Фишер молчал.

- Допьем? - сказал он.

Мораес кивнул. Допили. Фишер подозвал бармена и показал на стаканы. Бармен налил.

- Десять долларов? - сказал Фишер.

- Сто.

Фишер засмеялся.

- Почему не тысячу?

- Мне нужно сто долларов. Деньги вперед.

Фишер помолчал, прикидывая в уме, что мог бы рассказать Мораес и сколько на этом удастся заработать.

- Вы читали газеты? Что вы думаете об убийстве Роберта Грига?

- Я не читаю газет. Я вообще не умею читать. Так, немного, только то, что напечатано крупными буквами... Вывески, дорожные знаки... ну, и другое.

- А радио вы не слушали?

- У меня в машине нет радио.

- А что вы делали в лесу?

- В лесу?.. - Мораес опять уперся в него каменным взглядом. - Спал. Я иногда заезжаю в лес, чтобы переночевать, когда негде остановиться. Только последний раз это было давно. В Калифорнии, за перевалом.

- А здесь, поблизости, вы нигде не заезжали в лес?

- Здесь? Нет, нигде.

- А вы не повторите фразу, которую я продиктую?

- Зачем?

- Так, для газеты.

Фишер переменил позу, чтобы микрофон, спрятанный в кармане его пиджака, был направлен прямо на говорящего. Мораес отодвинулся.

- Для газеты - сто долларов. А вообще чего вы ко мне пристали? Не буду я вам ничего говорить. Я ничего не знаю. Переночевал на ферме. Утром отвез больного ребенка в город. Вот и все.

- Ладно. - Фишер достал из кармана бумажник и положил на стол две купюры по пятьдесят долларов. - Рассказывайте.

Мораес посмотрел на деньги, потом на Фишера, потом снова на деньги и медленно протянул руку. Фишер быстро накрыл бумажки своей рукой.

- Рассказывайте, - повторил он.

- Деньги вперед, - сказал Мораес.

Фишер отрицательно покачал головой.

- Сперва рассказывайте.

- Вы же из меня уже вытянули больше, чем думали.

Фишер сложил бумажки и взял бумажник.

- Ладно, пополам, - сказал Мораес. - Пятьдесят вперед, пятьдесят потом.

Фишер молча протянул ему одну бумажку.

- Так что рассказывать? - уныло спросил Мораес.

- Все, что вы знаете о серых муравьях.

Мораес помолчал, собираясь с мыслями, и начал:

- Муравьи пришли сюда с Амазонки. У нас в Бразилии в древние времена было великое племя тупи-гуарани. Оно жило по берегам большой реки. Потом пришли белые люди и стали истреблять индейцев. Тогда вождь увел свое племя в глухие леса в глубь страны. Но там было сыро, темно и голодно, и люди умирали один за другим. Люди не знали, что делать, и сердца их ожесточились. Увидя это, Великий дух явился к ним и, для того чтобы людям было легче найти себе пропитание, превратил их в серых муравьев...

- Довольно, - сказал Фишер. - Такие басни я умею сочинять лучше вас.

Мораес остался невозмутим.

- Тогда зачем же я вам нужен? Вы просили рассказать о серых муравьях, я... - Он поднялся из-за стола. - Я здесь, босс!

К ним подходил Том Рэнди.

- Надо ехать, Мораес, - сказал он.

- Я готов... Мы тут немножко выпили...

- Вижу. - Рэнди повернулся и пошел к выходу.

Мораес последовал за ним, но, сделав несколько шагов, вернулся. Он остановился перед Ганом Фишером и, покачиваясь, смотрел на него.

- Что? - спросил Фишер.

- Остальные пятьдесят.

Фишер пожал плечами. Тогда Мораес нагнулся к нему и зашептал в самое ухо:

- Если вам нужны серые муравьи, поезжайте по восточной дороге на автосвалку, в самый дальний конец, ближе к лесу...

Фишер невольно отстранился от горячего дыхания, щекотавшего ухо. Он хотел встать, но задел стол. Звякнула упавшая вилка. Ган рванулся за Мораесом, но тот уже уходил.

- Проклятый метис! - пробормотал он.

16

27 июня.

14 часов 20 минут.

Рыжая обезьяна сидела у Нерста на коленях. В лаборатории было тепло и солнечно. Солнечные блики светились в стеклянных пробирках и колбах, сверкали в хромированных деталях микроскопов и кинокамер, наполняли зеленым свечением листья растений.

Доктор Нерст посмотрел на часы. Было начало третьего, а в пять нужно быть дома. Его ассистентка немного задержалась - она должна принести данные анализа муравьев.

Нерст погладил бритую голову обезьяны. Тонкая мягкая шерсть уже успела немного отрасти и на ощупь напоминала нежный ворсистый нейлон. В нескольких местах на голубоватой коже поблескивали металлизированные участки, к которым во время опытов присоединялись провода электроэнцефаллографа для записи биотоков мозга. Это была очень развитая, умная обезьяна, давно привыкшая к тому, что большие добрые люди время от времени прицепляли ей на голову длинные, похожие на тонких разноцветных червей провода и потом заставляли ее делать то, что ей не всегда нравилось. Но это случалось довольно редко, а в остальное время она могла спокойно жить или, вернее, играть в жизнь, ограниченная шестью стенками своей клетки. Что происходило сейчас в ее мозгу? Нерст попытался представить себе немыслимо сложную путаницу пульсирующих, непрерывно меняющихся и взаимодействующих электрических полей, мгновенных импульсов, передающихся по аксонам и вызывающих в нервных клетках каскады новых электрических импульсов. Сможет ли когда-нибудь человек до конца, во всех деталях разобраться в этом электрическом хаосе? Сможет ли человек добиться такой же ясности понимания психических явлений, какой он достиг в области механики? Все механические процессы, происходящие в живом организме, могут быть с достаточной полнотой описаны системами дифференциальных уравнений. Но сможет ли человек и картину психической жизни представить в столь же ясной и точной математической форме?.. Конечно, сможет, потому что у науки нет иного пути. Конечно, сможет, подобно тому, как сейчас он умеет составлять математическое описание работы электронно-вычислительной машины, но задача эта неизмеримо более сложная, и немало лет упорного труда понадобится для ее решения...