Олег Кулагин - Дип-склероз

Воспрянув духом, почти рысью преодолеваем эти сто метров и впереди всех мчится ликующий Жирдяй. Впрочем, я его не осуждаю. Он ведь не может, как я, выйти из глубины и хлопнуть пол-литра пивка.

На этот раз оазис вполне даже реальный. Словно стая молодых гиппопотамов, мы плюхаемся в озерце, плещемся и брызгаемся, наслаждаясь прохладой. Пьем обжигающе ледяную родниковую воду.

Вдоволь наплескавшись, размещаемся на привал в тени пальм.

– Странно все это, – говорит Падла, в задумчивости подбирая с земли засохший финик.

– Что странно? – спрашивает Дос, ковыряя песок веточкой.

– Да весь этот наш переход через пустыню. Так ведь не бывает в игре. В настоящей игре всегда что-то происходит. А мы уже столько времени топаем – и ничего! Ни драконов, ни эльфов, ни гоблинов… Завалящего хоббита в этой глухомани не встретишь… В „Лабиринте Смерти“ мы бы успели навалить по дороге горы монстров. Да и нас самих раза по три уже пристрелили бы. Это как пить дать!

– Угу, – криво ухмыляется Жирдяй, – А здесь мы просто будем медленно загибаться от жажды, пока не сработает таймер…

Дос кивает:

– Голосовой канал связи блокирован, я проверял.

Падла качает головой:

– Здесь что-то не то! Возможны два варианта. Первый. Мы отобрали ключ у гнома – и нарушилась нормальная процедура перехода на следующий уровень… Программный сбой. В результате нас зашвырнуло неведомо куда. Например на незавершённый уровень, куда обычным „юзерам“ путь закрыт.

– А второй вариант?

– Нас ждали. Сами знаете, кто. И хорошо подготовились к встрече.

– Ясно, – хмуро кивает Дос, – Когда мы дойдем до полной кондиции, наш „друг“ вступит в игру.

Словно в ответ на его слова, из-за ближайшей каменистой гряды в облаке пыли возникает караван. Не меньше двух десятков навьюченных ослов в сопровождении по крайней мере сотни пеших воинов.

Жирдяй слегка нервничает. Это не простодушных гномов облапошивать. Численный перевес явно не на нашей стороне.

– Может свалим пока не поздно?

– Уже поздно, – вздыхает Падла, – Нас заметили. Да и зачем? Надо понять, где мы находимся.

Караван приближается. Головной отряд воинов отделяется и ускоренным маршем движется к оазису. Встаем и ожидаем гостей, не выказывая ни малейших признаков агрессивности.

– Где-то я их видел, – морщит лоб Жирдяй, изучая смуглые фигуры воинов, – О! Вспомнил где! В Древнем Египте!

– И давно ты оттуда? – иронично щурится Дос.

– По-моему, мы как раз где-то рядом, – замечает Череп, – В районе Ливийской или Синайской пустыни…

– Тихо! – командует Падла.

Гладко выбритый человек в полосатом головном платке важно шагает впереди воинов. На груди у незнакомца – массивная золотая цепь, которой позавидовал бы любой „новый русский“. На цепи болтается круглый знак с профилем неизвестного божества.

– Хвала Амону, путники, – с легким высокомерием в голосе произносит египтянин.

– Хвала, – отзывается за всех Падла, который догадался, что это приветствие.

– Причем здесь ОМОН? – шёпотом недоумевает Дос, – И за что интересно, мы должны его хвалить?

Череп толкает рецидивиста локтем в бок.

Незнакомец пристально рассматривает нас:

– Люди Техену не появлялись здесь?

– Не-а, – качает головой бородач. Если б еще знать, что это за Техену такое…

– Я – Синухет, слуга Царя Верхнего и Нижнего Египта, – с гордостью объявляет египтянин, – А вы кто такие?

Небольшая заминка. Пока все размышляют, чтобы такое соврать дотошному Синухету, Дос выпаливает:

– Мы здесь с дружеским визитом. По приглашению Тутанхамона.

Брови слуги царя изумленно лезут вверх:

– Кто такой Тутанхамон?

Надо же, какой необразованный попался древний египтянин!

Мы переглядываемся.

– А вы часом не подлые азиаты? – с угрожающей интонацией вопрошает Синухет, слегка приподымая ладонь. По этому знаку, воины из его свиты берутся за тетивы луков – явно готовятся нашпиговать нашу подозрительную компанию десятком-другим стрел.

– Да нет, что вы! – торопливо успокаивает его Падла, – Мы тут все, как один, коренные египтяне.

– В таком случае, дай ответ: каково тронное имя его величества Аменемхета, Царя Верхнего и Нижнего Египта, да продлит Амон его дни?

Опять переэкзаменовка. Что называется, из огня да в полымя! Едва-едва унесли ноги от Филологии, как тут же вляпались в Историю!

Что ж. Наверно, не слишком это приятно, когда в тебя в упор всаживают стрелы… Ничего, в жизни все надо попробовать.

– Сехотепибре, чья божественная плоть соединилась с тем, кто её сотворил! – почти выкрикивает Череп в тот миг, когда Синухет уже готов отдать команду лучникам. Ух ты, наш громила продолжает меня удивлять!

Слуга царя бледнеет:

– Как ты осмелился!… Владыка Египта – жив, да продлит Амон его дни!

– Увы, Небо похитило его, – разводит руками Череп, – А мы посланы чтобы предупредить тебя, достопочтенный. Старший сын царя, Сенусерт уже возвращается в столицу.

– О боги! – стонет египтянин, обессиленно опускаясь на камень.

– Да не расстраивайтесь вы так, уважаемый, – успокаивает его Падла, – Сделают мумию из вашего любимого фараона. И все как нибудь наладится.

– Да из меня из самого сделают мумию! – хныкает Синухет, – Опять в столице начнутся крутые разборки… Конечно, Ментухетеп забил „стрелку“ Сенусерту. Да-а, теперь уж придется ответить за „базар“… Думаете, он забыл все его „наезды“? Гераклеопольская братва, шутить не любит.

– А если еще и „люберецкие“ пожалуют… – сочувственно качает головой Дос.

– Кто такие „люберецкие“? – вздрагивает египтянин, – Это из восточной Дельты?

– Ну да… Приблизительно, оттуда.

– А Сенусерт-то наш, конкретный кидала, – стонет Синухет, обхватив голову руками, – Сдаст он меня, клянусь Амоном сдаст!

– Знаете что, уважаемый, – задумчиво говорит Череп, – Я бы, на вашем месте, дернул отсюда на Восток. Скажем, куда-нибудь в страну Ретену…

– А почему бы не сразу на Камчатку? – тихонько бормочет Дос. И, перехватив свирепый взгляд Падлы, торопливо отворачивается, пряча ухмылку.

К счастью, египтянин не обращает на это внимания. Лицо Синухета светлеет:

– В Ретену, конечно, в Ретену! Заныкаться в какую-нибудь тамошнюю дыру, пока не уляжется заваруха! Это мысль!

Слуга царя вскакивает и быстро начинает отдавать распоряжения.

Караванщики торопливо наполняют бурдюки водой. Один, вместе с ослом в придачу, оставляют в наше распоряжение. И скоро, несмотря на кислые физиономии солдат, караван покидает оазис.

На прощанье Синухет машет рукой:

– Да хранит вас Амон, в натуре!

Жирдяй, всё время стоявший в сторонке, вдруг вопит со слезой в голосе: